И в тринадцатом туре ЦСКА, можно сказать, прорвало. 9:2 — повержен «Спартак», с демонстрацией игры, приближенной к лучшим армейским стандартам: редчайшая самоотверженность в обороне, безупречные действия Третьяка, высокая командная скорость, непрекращающееся давление на соперника, мощь в атаке, точные броски по воротам. Семь шайб из девяти забросили Михайлов, Петров и Харламов — тройка, возрождение которой Тарасов предсказывал незадолго до встречи с принципиальным соперником.
А «Спартак» всегда оставался принципиальнейшим соперником для Тарасова. Принципиальным настолько, что однажды, ковыряясь на грядке на даче и увидев проходившую мимо сестру Нины Григорьевны Галину Иосифовну Мазину, гостившую у них, Тарасов вдруг произнес: «Хорошо тебе, Галка!» Галина Иосифовна удивленно посмотрела на Тарасова: «С чего это вдруг?» — «Ну как с чего? — продолжил Анатолий Владимирович и засмеялся: — Я вот, даже сидя в грядке, голову ломаю, думаю: “Как обыграть ‘Спартак?’”, а ты от этого мучения избавлена».
Перед первыми короткими каникулами в чемпионате, вызванными двумя контрольными матчами сборной в Финляндии, ЦСКА занимал после шестнадцати игр третье место. На восемь очков его опережали «Крылья Советов» и на одно — московское «Динамо», но они провели на одну встречу больше, чем армейцы. «Крылья» по праву лидера и в силу, вероятно, тренерского совместительства (Кулагин в сборной работал помощником Боброва) делегировали в сборную восемь хоккеистов, ЦСКА — семь. Последний (и единственный) раз такое соотношение сборников из «Крыльев Советов» и ЦСКА было отмечено в 1960 году на Олимпийских играх в Скво-Вэлли: тогда команду возглавлял Тарасов, а его помощником был тренер «Крыльев» Владимир Егоров.
После паузы ЦСКА сначала сыграл вничью в Воскресенске с «Химиком» (3:3), а потом выиграл у лидера — «Крыльев Советов» (4:3). Матч этот стоял особняком по многим причинам. Лидер против отставшего чемпиона. Кулагин против Тарасова. Лебедев, Анисин и Бодунов против команды, в них не поверившей. ЦСКА пришлось играть с Адониным в воротах, и он действовал удачно, поводов сетовать на отсутствие в составе Третьяка не дал. ЦСКА в очередной раз показал: чем клубу хуже, тем хуже становится его соперникам, особенно тем, кто его в таблице опережает. После выигрыша у «Крыльев» вспомнили сезон-1970/71, когда ЦСКА (с Кулагиным, к слову, во главе) отставал от «Динамо» на целых 12 очков, но потом (уже с вернувшимся на тренерский пост Тарасовым) свел отставание к нулю, вышел вперед и выиграл чемпионат. Лидерство ЦСКА, тем более с большим отрывом, всегда становилось гарантией чемпионства, и никто не пробовал вмешаться в борьбу за титул, понимая, что преуспеть в ней невозможно. Лидерство же любого другого клуба вопроса о чемпионстве не снимало. Когда ЦСКА за спиной, бессмысленно рассуждать о близкой победе в турнире. Об этом знали все соперники тарасовской команды.
Параллельно с домашним чемпионатом ЦСКА продолжал играть в Кубке европейских чемпионов. Первая финальная встреча в Швеции с «Брюнесом» была выиграна, но счет (6:2) не должен вводить в заблуждение: ЦСКА пришлось туго. Не поехали в Швецию три защитника — Гусев, Цыганков и Блохин. Тарасов был вынужден отрядить в оборону Мишакова (сыгравшего в Евле на позиции защитника не в первый раз) и Фирсова, в обороне дебютировавшего. Шведы, осведомленные о том, что по-прежнему не достиг оптимальных кондиций Третьяк, с первых же секунд бросились вперед. Но Третьяк провел в Швеции лучший матч сезона: в самом начале встречи он сумел отбить восемь опасных бросков игроков «Брюнеса». В первом периоде благодаря Третьяку армейцы не только выстояли, но и забросили шайбу, причем в тот момент, когда играли в меньшинстве, — это сделал Харламов. Запала же у шведов хватило только на период. После первого перерыва ЦСКА взвинтил скорости и окончательно склонил игру в свою пользу.
Во время известинского турнира, впервые прошедшего без участия Тарасова, произошло официальное прощание с объявившими о завершении карьеры Давыдовым, Рагулиным и Фирсовым. На церемонии они были в свитерах сборной СССР
После продолжительных каникул, связанных с турниром на призы газеты «Известия» и выездом советских команд на коммерческие матчи в Европу и Северную Америку, последовал «второй старт» чемпионата. И ЦСКА, вместо того чтобы продолжить погоню за «Крыльями», неожиданно проиграл «Динамо» (3:4). Два периода — первый и третий — армейцы выиграли, а во втором последовал провал — 0:3. Дважды ЦСКА наказывали 10-минутными штрафами (Гусев и Харламов). Об этой распущенности, которая никак не могла способствовать слаженности игры команды, и говорил Тарасов, когда пытался определить причины слабого вхождения в чемпионат.
После этого поражения стало ясно, что судьба чемпионского звания зависит уже не столько от ЦСКА, сколько от «Крыльев», оторвавшихся от главного конкурента на 7 очков. Более того, спустя два тура, в которых «Динамо» выиграло у «Крыльев» и «Спартака», а ЦСКА после победы над «Спартаком» обыграл лидера, выяснилось: команде Тарасова надо сильно постараться, для того чтобы занять в чемпионате второе место — на него всерьез нацелилось «Динамо». Но серебро не упустили, переиграв динамовцев в очной встрече.
Оптимизм Тарасова, высказанный им после двенадцатого тура, ЦСКА подтвердить не сумел. Вновь — разрозненность в действиях. Вновь — не крепкие, скованные одной целью звенья, а набор игроков, лишь немногие из которых в каждом эпизоде каждого матча бьются до конца и пытаются помочь команде. Разбалансировка в игре ЦСКА в последнем тарасовском чемпионате страны во многом связана с тем, что очень сложно, практически невозможно было тренеру состыковать группу высококлассных хоккеистов, без которых нельзя было представить ни ЦСКА, ни сборную, с хоккейными середняками, заметно уступающими в классе первым номерам.
На каком-то этапе Тарасов, поверивший в возможности школы ЦСКА, в то, что она бесперебойно будет поставлять в команду игроков класса Полупанова, Лутченко, Третьяка, Викулова, Харламова, Блинова, каждый из которых безболезненно вольется в состав мощного клуба, практически перестал заниматься тем, чем всегда занимался прежде, — кропотливой, требующей сил и времени ювелирной доводкой молодых игроков, чей талант по каким-то причинам не проявляется моментально. С такими игроками расставались, они попадали в другие клубы (только в составе «Крыльев» — лидера чемпионата, а потом его победителя — их было полдюжины, в том числе ставшие постоянными игроками сборной Лебедев, Анисин и Бодунов). А новых становилось всё меньше и меньше. Но с другой стороны, говоря об игроках, с которыми ЦСКА расставался, не стоит забывать, что не у всех из них хватило терпения, сил и характера выдержать, по образному выражению Кулагина, армейские «духовные и телесные испытания».
Кулагину, десять лет проработавшему в тренерском штабе ЦСКА, больше, чем кому бы то ни было, была известна организация дела в армейском клубе. Когда Борис Павлович столкнулся с технологией учебно-тренировочного процесса в других командах, в частности в «Крыльях», куда он пришел работать после ЦСКА и где ему, руководствуясь армейскими наработками, удалось дойти до чемпионского титула, он, по его словам, «еще яснее понял: ЦСКА опережает остальных намного, думаю, примерно на пять-шесть лет». Оценивая завоеванное ЦСКА в сезоне-1972/73 восемнадцатое в истории советского хоккея чемпионство — последнее в потрясающе насыщенной карьере Анатолия Тарасова, Кулагин призывал оставить в стороне такие объективные факторы, способствующие превосходству ЦСКА над остальными, как тренировочная база, условия для отдыха, подбор игроков и тренеров, а обратиться прежде всего к тренировочному труду. Хоккеист, прошедший школу тренировочной работы в ЦСКА, говорил Кулагин, никогда не скажет: «Всё, устал, больше не могу». Не скажет не потому, что он и в самом деле не устал, а потому, что «понял, пережил, почувствовал на себе: человек способен перешагнуть через это самое “не могу”. Надо только перетерпеть, пересилить себя. Хоккеисты ЦСКА научились этому на тренировках». Постоянно приводя своим игрокам в пример ЦСКА и требуя беспрекословного выполнения разработанной им тренировочной программы, Кулагин пришел к золоту после поступательных турнирных шагов, на которые все обратили внимание. В первом его сезоне в «Крыльях» — четвертое место, во втором — бронза. Кулагин вспоминал, что когда он возглавил «Крылья» и организовал после завершения сезона двухнедельный тренировочный лагерь для новой команды, ветераны роптали: «Зачем всё это нужно летом, накануне отдыха? Это же самое настоящее самоистязание, притом совершенно бессмысленное». Но предложенные тогда Кулагиным нагрузки даже не приблизились к армейским.
На протяжении последнего в своей жизни хоккейного чемпионата страны, проигранного ЦСКА после восемнадцати чемпионских титулов, Тарасов был вынужден частенько покидать тренировочный лагерь команды и перемещаться в госпиталь. Здоровье не позволяло ему работать в полную силу. Тарасов оставлял клуб на Константина Локтева. В нескольких последних турах именно Локтев готовил хоккеистов к матчам и матчи эти вел. Перед московскими играми он ездил к Тарасову либо в госпиталь, либо домой. Они обсуждали предстоящую игру, Локтев информировал Тарасова о состоянии игроков, рассказывал о своем видении состава звеньев и о том, как он видит возможные в них перестановки в зависимости от того, как будет складываться матч. По горячим следам не раскладывали игры на составляющие, но на следующий день детально их разбирали.
Однажды, еще задолго до последнего сезона Тарасова, журналист Борис Левин собрался с духом и задал Анатолию Владимировичу вопрос:
«Наступит время, когда придется кому-либо из учеников передать руководство командой. Кто сможет вас заменить?»
Левин вспоминал, что «мохнатые седые брови, как две птицы, вспорхнули вверх: “Заменить? Резко берешь, батенька!” — И после длительной паузы попросил: “Перечисли, кто, по-твоему, смог бы Тарасова заменить?”».
Левин стал называть — одного за другим — самых именитых армейских игроков и после каждой фамилии слышал в ответ характеристику в стиле Тарасова: