тают перевозчиками на реке, а потом идут писать стихи под сень струй.
Великий Авиастроитель там ковбойствует - но заодно создал и лучшую модель моноплана, которую и раскокала ЛС (ремонт встанет в копеечку, будет это стоит 200 долларов, а когда ЛС захотела расплатиться - ей объясняют, что признают только золото, а золота-то у неё и нет и купить она его не может, и её миллионы ничего здесь не стоят, она нищая, и не может купить на свои миллионы деревянных баксов даже фунт бекона.) Ещё Великий Авиастроитель построил трактор, который трудится на всех здешних плантациях и сократил рабочий день с 8 часов до 4. ЛС, осознав себя нищей, унижена и оскорблена.
Потом они встречают Лучшего Подрядчика - здесь он работает специалистом по коммуникациям, обслуживает водопровод, электросети и телефонную сеть. В помощниках у него три профессора по Очевидности, отверженные внешним миром: профессор экономики, который учил что нельзя потреблять больше чем произведено, профессор истории, учивший, что вовсе не обитатели трущоб создали Эту Страну, и профессор психологии, учивший что у человека есть разум.
Потом на прекрасном озере встречают Великую Писательницу (с удочками) - та отторгнута внешним миром за то что учила, что у имеющих дело со словом людей тоже есть разум. Здесь она, помимо писательства, лучшая рыбачка - поставляет рыбу жителям долины. Ну и видно, что писательница влюблена в Джона Голта и была им отвергнута.
Потом встречают Нефтяного Олигарха - тот вовсю добывает нефть из сланцев. В помощниках у него тот самый парнишка-кондуктор, от которого ЛС в начале романа и услышала случайно Пятый Концерт Великого Композитора (парнишка-кондуктор здесь ещё к тому же и любимый ученик Великого Композитора). А ещё в помощниках Нефтяного Олигарха некий бывший водитель грузовика (мадам так и не объясняет, что он тут делает среди атлантов-мыслителей - заменив объяснение мыслью что он не хотел вечно оставаться водителем, и что не бывает дрянной работы, а бывают дрянные люди, не желающие за неё браться). Добывают они всего 200 баррелей в день - но поскольку вся эта нефть принадлежит Нефтяному Олигарху и ни капельки не достаётся паразитам, то она для него здесь бесценна. И вообще он здесь добывает не нефть, а время, поскольку добывает нефти ровно столько сколько нужно, а каждый сэкономленный час прибавляет к своей жизни. Идёт блаблабла о его чудесных здешних платёжеспособных покупателях, со словами «будущее», «день», «жизнь», «ценности» - и блаблабла о паразитах, отнимавших его жизнь, со словами «ад», «бездарно», «канализация», «спустить». По мысли мадам, «атланты» тратят своё бесценное время, кормя рои бессильных дармоедов, как голодных птенчиков - а если бы не эти дармоеды, то сами «атланты» легко бы друг друга прокормили, ведь их ничтожный процент разумных среди серого неразумного быдла - а дальше бы атланты жили припеваючи в своё счастье-удовольствие.
Лесорубом здесь работает Великий Колорадский Моторостроитель, который делал дизеля для ж/д концерна и который разорил в своё время тот горе-завод своей новой моделью двигателя.
Капусту выращивает Великий Колорадский Электроприборостроитель.
Вскоре они подъезжают к литейному цеху. Там неистово трудится Лучший Литейщик из Колорадо (тот, которым обломал Эту Страну с их жадными надеждами на угольно-котельное оборудование). В помощниках у него - разорённый им предшественник (по основной профессии скульптор), который теперь зарабатывает у него больше, чем зарабатывал до разорения. А партнёр скульптора, бывший химик, после их разорения изобрёл удобрение, повысившее урожайность вдвое - вот что разорение благотворящее делает. Сам Лучший Литейщик, соответственно, тоже разорения не боится - ведь когда сюда придёт Олигарх-Изобретатель, он его наверняка разорит - но тогда он займётся чем-то ещё более прибыльным, см. опыт разорённых предшественников. А вторым помощником у Литейщика - Угольный Олигарх собственной персоной. Он, по его словам, скоро накопит капиталец и займётся добычей железной руды - в этой чудесной долине и она есть, ведь банкир Мидас, объясняет нам очередной рояль в кустах мадам-авторша, умеет деньги вкладывать. А Лучший Литейщик в восторге от своего работника: он не боится нанимать таких способных людей, он не боится их конкуренции, в отличие от всяких лузеров.
Потом они проезжают мимо продмага, принадлежащего Великому Автомобилестроителю - тот как раз взвешивает кусок масла покупательнице с фигурой танцовщицы.
Проезжая мимо кафе, в барменше ЛС узнаёт исчезнувшую пять лет назад Великую Киноактрису - после её исчезновения сниматься в кино стало некому, и экран заполонили бесталанные девки с одинаковыми лицами (ну типа как в послесоветском кинематографе).
На почтительно-низкой скорости проезжают мимо банка Мидаса и его монетного двора. ЛС картинно удивлена - зачем тут монетный двор? Джон Голт достаёт из кармана крошечные золотые монетки достоинством в 1 доллар, со Статуей Свободы и надписью USA. ЛС умилена: совсем как во времена её Великого-Предка-Основателя-ЖД-Концерна.
Потом они едут мимо домиков её знакомых - все они высокохудожественны, все уникально-неповторимы, все носят печать разума. Последний домик, стоящий особняком - скромная первопоселенческая хижина с серебряным гербом рода Медных Олигархов над дверью - тот самый герб, что привёз из Кастилии в лачугу в Андах Великий Предок Медного Олигарха. Очень трогательно, короче.
Проезжают мимо электростанции. Лютая сестра хнычет как ребёнок, просит остановить - как мы помним, ниибацца-двигатель - это её мечта. У неё перед глазами всё плывёт, она видит все электростанции страны, которые может заменить один вагончик, видит огромное количество часов, прибавленных к жизни людей, видит дополнительные пачки сигарет, полученные на сэкономленные от счетов за электричество деньги (тема табака в романе раскрыта даже в большей степени, чем тема сисек - мадам-авторша очень много курила и заработала-таки в конце концов рак лёгких), видит месячные кругосветные путешествия, оплаченные единственным трудоднём и прочие обещания принять в Евросоюз.
Над стальной дверью электростанции - надпись с текстом Страшной Клятвы Самовлюблённого В Добро, которую принесли все в этой долине, кроме лютой сестры: «КЛЯНУСЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ И ЛЮБОВЬЮ К НЕЙ, ЧТО НИКОГДА НЕ БУДУ ЖИТЬ ДЛЯ КОГО-ТО ДРУГОГО И НЕ ПОПРОШУ КОГО-ТО ДРУГОГО ЖИТЬ ДЛЯ МЕНЯ» ЛС дёргает ручку - дверь не подаётся. А Джон Голт сообщает, что дверь невозможно открыть силой - даже если взорвать, то внутри сработает система самоликвидации. Открывается дверь только силой мысли. И Джон Голт агитирует - мол, давай, включай соображалку, всё тебе откроется, и дверь, и секрет двигателя, и прочие секреты. Но ЛС упрямится (непонятно чему и непонятно зачем - мадам просто решила, что героиня должна проявлять ослиное упрямство). Тогда Джон Голт медленно, со страстью, произносит текст Страшной Клятвы, и дверь медленно открывается. Это акустический замок, поясняет он - и выражает уверенность, что ЛС никогда не произнесёт этого пароля, не вложив в него правильного смысла. Лютая сестра, разумеется, подтверждает (здесь у мадам опять взаимоисключающие параграфы - ведь ЛС и так всю жизнь жила по этому принципу, о чём она сообщает несколькими строчками выше, и что ей мешает произнести Страшную Клятву, решительно непонятно). ЛС разбита и обессилена. Они возвращаются домой к Джону Голту, и Джон Голт укладывает ЛС спать до вечера - ведь они пойдут на вечеринку к банкиру Мидасу.
***
Вечеринка у банкира Мидаса. ЛС торжественно объявляют собравшимся - называя вместо её имени название ж/д концерна - типа, Герцогиня Сызрань-Рязанская-Железнодорожная пожаловала. Там все старые знакомые - и кое-кто незнакомый. Ей представляют Великого Композитора и Судью-С-Индейско-Географическо-Лошадиной-Фамилией. Но несмотря на одобрительные слова, что она наконец тут с ними, мысленно ЛС почему-то кричит «Не-е-е-ет! Я ещё не одна из вас!»
ЛС спрашивают, что бы она хотела сказать великим людям, окажись в раю среди них. ЛС неуверенно предлагает поздороваться. Нет, - объясняют ей, - она на самом деле хотела бы услышать от них слово «молодчина». И всё собрание начинает на все лады повторять «Молодчина, Лютая Сестра! Молодчина!» Та стоит, потупясь.
Подают ужин (лично банкир Мидас и Великий философ, а помогает им физик-наёмник). Вокруг царит «роскошь изысканной простоты», а ещё висит бесценная «картина художника эпохи Возрождения» (мадам поленилась придумать, как звали этого художника). А ещё музейный персидский ковёр изысканной текстуры. ЛС мысленно хвалит вкус банкира Мидаса - вот оно, богатство выбора, а не накопления.
ЛС замечает отцовское отношение Великого Философа к Джону Голту.
Идут светские разговорчики. Великий Композитор рассказывает, что написал Пятый Концерт 10 лет назад и называет его Концерт Освобождения. Но ни одной ноты не будет услышано за пределами долины. Великий Нейрохирург рассказывает, что за последние 6 лет создал метод защиты от инсульта - но ТАМ ничего не узнают о его открытии. Судья-С-Индейско-Географическо-Лошадиной-Фамилией рассказыват, что продолжает совершенствовать право и справедливость, пишет трактат о философии права - но ТАМ, где право перестало существовать, о нём не узнают. Банкир Мидас напыщенно вещает о том, что его дело - снабжать горючим жизни всё, что способно расти, его банк крови - золото. (Ну это понятно, соглашается читатель, сосать кровь - это действительно любимое занятие банкиров. Они любят использовать выражение «качать кровь экономики», но не любят уточнять направления перекачки.) Великий Философ поражает читателя удивительным откровением, что, оказывается, источником труда является разум - и что он как раз пишет книгу на эту тему. И книга сия могла бы спасти тот мир - но он ТАМ её не опубликует. (Бедные марксисты, и что бы они делали без таких Великих Кэпов…)
- Но почему?! - вопрошает наша недогадливая ТП.
- Бастуем, - разводит руками Джон Голт. И разражается Длинной Речью (это ещё не Та Самая Речь, известная как «Речь Джона Голта» - она будет потом, ближе к концу книги, и будет раз в 20 более длинной). В этой же Длинной Речи Джон Голт повествует о Клане Людей Разума, единственном в истории не бастовавшем. А вот теперь бастует. Бастует Разум. (Ну это мы усвоили - что все остальные унтерменши неразумны.) Оцепеневшая Лютая Сестра внимает, лишь пальцы медленно ползут по щеке к виску. А Джон Голт пафосно повествует о том, будто во все века разумных подвергали гонениям - то, паньмаш, еретиками обзывали, то материалистами, то эксплуататорами. (Забавно: у мадам опять взаимоисключающие параграфы. Иногда, когда ей выгодно примазаться, она называет своих атлантов материалистами в хвалебном смысле - притом что всё остальное время изображает материалистов детоубийцами). Над Людьми Разума насмехались, изгоняли, лишали прав, вешали на дыбу (дада, и жгли как Коперника, знаем-слышали). Но даже в цепях-темницах-потайных-философских-кельях-и-торговых-лавках они продолжали мыслить. (Честно - у мадам именно торговыми лавками завершается ряд гонимых мыслителей. Галантерейщик и Коперник - это сил