«…дать обществу картины настоящей, неподдельной войны нельзя, глядя на сражение в бинокль из прекрасного далека, а нужно самому все прочувствовать и проделать – участвовать в атаках, штурмах, победах, поражениях, испытать голод, холод, болезни, раны… нужно не бояться жертвовать своей кровью… иначе картины мои будут “не то”». Итогом каждой его военной поездки становилась целая серия полотен, в которых чаще всего нет ни одной мирной сцены. Они говорят о куда большем героизме, чем портреты генералов в мундирах, потому что показывают изнанку войны. Она всегда притягивала художника: он ее видел, писал и на войне же погиб. С очередной написанной картиной Верещагин проживал горе каждого раненого или убитого солдата, а внутренняя ненависть к военным действиям в нем только росла. Картина «Смертельно раненный» (1873) – повод убедиться в этом. Обратите внимание, насколько хрупкой здесь показана жизнь человека и как велико его желание просто жить. На раме, кстати, художник сделал надпись: «Ой, убили, братцы! Убили… Ой, смерть моя пришла».
Пабло Пикассо. Герника. 1937 год
Примером абстрактной живописи, в которой показаны ужасы войны, может стать «Герника» Пабло Пикассо. Эта картина появилась как отклик на события, произошедшие в 1937 году в городе Герника. Сначала его разбомбили немецкие войска, затем там случился пожар, в результате которого город превратился в руины. Но самое страшное, что среди тысяч погибших преобладали женщины и дети, так как мужчины в это время были на Гражданской войне. Работа получилась очень простой и невероятно масштабной, но все гениальное просто. Под простотой в данном случае понимаются монохромная цветовая гамма и минимум деталей. Эта простота вызывает невероятно сильные эмоции. Зритель будто видит, как герои картины замерли в леденящем душу крике. Что касается символов, то еще сам Пикассо говорил, что бык – это зло и жестокость, а раненый конь олицетворяет жителей города.
Джино Северини. Пушки в действии. 1915 год
С приходом в мир искусства такого направления, как футуризм, в работы художников опять вернулась тема воспевания военных действий. Мало того, что для этого направления был характерен отказ от традиционного языка живописи и восхищение всевозможными достижениями технического прогресса, так еще и войну футуристы считали «омолаживающей силой мира». В «Манифесте футуризма» Филиппо Томмазо Маринетти заявил: «Мы будем восхвалять войну – единственную гигиену мира, милитаризм, патриотизм, разрушительные действия освободителей, прекрасные идеи, за которые не жалко умереть». Конечно, ни в каких военных действиях эти художники не участвовали, но отлично справлялись с тем, чтобы воевать с устоявшимися представлениями о прекрасном.
Гюстав Кайботт. Фабрики в Аржантее. 1888 год
Индустриализация и технический прогресс, затронутые футуристами, начали появляться в искусстве гораздо раньше. Художники воспринимали эти новшества как преимущества современной жизни и считали, что их обязательно нужно увековечить на картинах для будущих поколений. Возьмем, к примеру, импрессионистов, работы которых в основном ассоциируются с природой. На деле оказывается, что они любили не только деревья и облака. Подтверждение тому Аржантей – одна из излюбленных импрессионистами локаций на северо-западе Парижа. Чтобы понять, что к чему, нужно знать предысторию.
Клод Моне провел в Аржантее почти десять лет и считал это время счастливейшим в жизни, ведь он снял там домик и даже соорудил маленькую студию на лодке, что позволяло ему писать работы с реки. Поскольку Моне был человеком гостеприимным, в Аржантей часто приезжали его коллеги по цеху: Мане, Ренуар, Кайботт и др. Гюстав Кайботт приобрел неподалеку домик, чтобы рисовать на природе и заниматься общественной деятельностью, ведь его избрали на одну из важных городских должностей. Гюстав Кайботт приобрел неподалеку домик, чтобы рисовать на природе и заниматься общественной деятельностью, ведь его избрали на одну из важных городских должностей. Однако, именно в время Аржантёй перестал быть милым деревенским местечком, куда съезжались любители природы. Доказательство этому – работа художника «Фабрики в Аржантёе» 1888 года. Когда он написал ее, то стал предсказателем: буквально к началу Первой Мировой войны.
Камиль Писсарро. Мост Буальдье в Руане в дождливый день. 1896 год
Еще один импрессионист по имени Камиль Писсарро в 1896 году написал работу под названием «Мост Буальдье в Руане в дождливый день», которую достаточно скромно описывал в одном из своих писем как простой холст, где изображен «железный мост в сырую погоду с большим количеством экипажей». Но за этим описанием он скрыл главное – долгий поиск локации, которая будет соответствовать всем требованиям. Ему нужно было особенное место, где промышленный пейзаж будет выглядеть живым. Поэтому чуть позже он все же добавил, что в работе сконцентрирована «вся живость и энергичность происходящего».
Одним из первых русских художников, кто в своем творчестве обратился к теме индустриализации, стал Исаак Левитан. В его работе «Вечер после дождя» можно заметить, как технический прогресс потихоньку проникает в природу – среди леса стоит железнодорожная станция. При этом никакой специфической эмоциональной окраски или отношения самого художника к происходящему нет.
С работами русских художников Константина Савицкого и Николая Касаткина связаны совсем другие эмоции, поскольку в их творчестве заметно отношение к происходящим в стране переменам. В индустриализации, захватившей страну, Савицкого больше всего волновали люди. Поэтому в работе «Ремонтные работы на железной дороге» (1874) он показал не масштаб будущих изменений, а тяжелый труд людей, которые создают эти перемены собственными руками. В процесс ремонта в данном случае вовлечены все: дети, женщины, мужчины. С них течет пот, одежда расстегнута, поскольку они работают под палящим солнцем. Хорошо заметно, как медленно, но верно дорога, которую они строят, убивает природу. Николай Касаткин создал целую серию работ с изображением шахтеров, показывающую зрителям обратную сторону прогресса. В случае с его работами не так страшен труд людей, как ужасно то, что происходит из-за него с природой, которая выглядит безжизненной и обезображенной.
Все это было лишь зачатками того, что достигнет пика своего развития в СССР. Искусство в те годы было неразрывно связано с изменениями, происходящими в стране, ведь это было время перемен, когда аграрная страна должна была превратиться в индустриальную. Там, где одни художники видели проблемы, другие замечали возможность сообщить всем, что страна находится на верном пути.
Одним из тех, кто в своем творчестве воспевал прогресс, стал Юрий Пименов. В своих работах он показывал великую страну и масштабные перемены, которые создают идеальные люди. Насчет последних сказано без преувеличения: они выглядели как античные атлеты, а свою работу выполняли с огромным энтузиазмом.
Кульминацией стала его картина под названием «Новая Москва» (1937). Художник создавал ее для выставки «Индустрия социализма», которая должна была продемонстрировать успехи индустриализации и величие Союза. На этой картине запечатлены изменения, которые так хотели видеть в стране. Город изображен как некий развивающийся механизм, функционирующий благодаря людям, и прекрасное будущее уже рядом, не за горизонтом, которого поэтому в картине и нет. Все это – новая жизнь, а молодая девушка, сидящая за рулем, – ее символ. Не стоит игнорировать один маленький нюанс, который художник (возможно, специально) добавил в эту работу: общество на картине разделено на две неравные группы. Одна – ходит пешком и пользуется общественным транспортом, другая – перемещается по городу на личных автомобилях.
С появлением огромного количества всевозможных заводов и фабрик в жизнь людей вошла такая проблема, как массовое производство. В середине 1950-х годов для описания процесса, который поощрял и пропагандировал приобретение большого количества товаров, придумали специальный термин – консьюмеризм. В искусстве тогда господствовал поп-арт, который появился не для того, чтобы обличить грехи общества, а с целью удовлетворить его запросы: Вторая мировая война закончилась, и после периода долгого упадка у людей появилась свобода выбора – от продуктов в магазине до сексуальных предпочтений. Поэтому художники ответили на желания публики и начали создавать работы для массового потребления. Они делали то, что понравится всем, не забывая про долю иронии и насмешки. Создавая массовые, или популярные, произведения, они подчеркивали, что искусство превращается в еще один товар на рынке. Так появились «Банки с супом Кэмпбелл» или «Coca-Cola» Энди Уорхола, ставшие отражением основных тенденций американского общества. Можно парировать, что еда и до этого появлялась на картинах художников, но все не совсем так. Раньше натюрморты отражали повседневную жизнь. Поп-арт и «Coca-Cola» Уорхола были своеобразным заявлением. Процитируем художника: «Ты смотришь телевизор и видишь кока-колу, и ты знаешь, что Президент пьет кока-колу, Лиз Тейлор пьет кока-колу, и только подумай – ты тоже можешь пить кока-колу. Кока-кола есть кока-кола, и ни за какие деньги ты не купишь кока-колы лучше, чем та, что пьет бродяга на углу». В итоге это заявление воплотилось в целую философию, согласно которой каждый, кто пьет «Кока-Колу» (или употребляет другой продукт массового потребления), может ассоциировать себя со звездой.
Энди Уорхол. Сто банок с супом Кэмпбелл. 1962 год
С этого момента поп-арт перестал быть просто еще одним стилем в искусстве, а стал языком массовой коммуникации, реагирующим на события, которые происходят в обществе, и вызывающим ответную реакцию аудитории. Его невозможно игнорировать. Все, что создавалось после, опиралось именно на этот тезис.