Даже стремительный взлет на сотый этаж небоскреба был не в состоянии соревноваться с этим поцелуем по остроте ощущений. На мгновение я потерялась во времени и пространстве. Единственное, что я четко осознавала — его теплые, мягкие губы.
Я легонько провела кончиками пальцев по его небритой щеке и быстро чмокнула в нос.
— Мы точно подростки, которые сбежали от родителей, чтобы напиться и покутить.
— Не говори ерунды. У нас самих уже дочь-подросток.
— Что?! — я слегка толкнула его и вытаращила глаза, — Вики подросток? А я, значит, без пяти минут бабуля? Так получается?
— Даже будучи бабулей, ты останешься самой сексуальной женщиной в моих глазах.
Он провел рукой по моей спине, заставляя шевелиться волоски на коже, а затем крепко сжал ладонью мою задницу. Почти болезненное ощущение возбуждения пронзило тело. Я невольно ахнула и прикусила губу.
В эту секунду в кабине тренькнул звоночек, и двери лифта распахнулись прямо напротив рецепции ресторана.
Я первой выскочила наружу и округлила от удивления глаза. Мы точно оказались в кладовой, набитой кристаллами «Swarovski». В глазах начало рябить от блеска и игры света. Улыбающаяся хостес по-английски поприветствовала нас.
Рэй назвал свое имя и фамилию и нас повели к нашему столику. Я, как любопытный ребенок, озиралась по сторонам, с трудом сдерживая вздохи восхищения.
Интерьер ресторана поражал воображение своей изысканностью и роскошью. Насыщенный сиреневый цвет ковролина, черный и серебряный металл в отделке стен и потолка, хрустальные люстры и светильники, велюровая обивка мебели в минималистском стиле — все это прекрасно гармонировало друг с другом, создавая впечатление состоятельности и комфорта.
В зале играла приятная ненавязчивая музыка. Мужской баритон напевал джазовую мелодию, мой слух улавливал тихие звуки разговоров за столиками, изредка звенели бокалы, где-то за спиной слышались мягкие кошачьи шаги официантов.
Пахло сиренью и смесью дорогих духов посетителей.
— Прошу, ваш столик, — девушка рукой указала на уютный столик для двоих возле панорамного окна.
Не успели мы расположиться, как перед нами возникла фигура вышколенного официанта в белоснежной униформе. Он улыбнулся и кивком головы поприветствовал нас, а затем подал каждому меню.
Я опустила глаза на неизвестные названия, а когда подняла их — официанта и след простыл.
— Соединенным Штатам следует бояться китайской армии, — прошептала я, бросая на Рэя заговорщицкие взгляды.
— Это еще почему? — он удивленно вскинул бровь.
— Представь себе их уровень подготовки, если даже официанты в этом ресторане могут двигаться столь стремительно и бесшумно.
Мы оба прыснули от смеха.
— Не знаю почему, но меня не покидает какое-то волнительное предчувствие, — сказала я, перелистывая страницу с салатами, — словно кто-то включил мою интуицию на полную мощность.
— И что же тебе говорит твоя интуиция?
— Что этой ночью произойдет нечто великолепное, — я отложила меню и улыбнулась мужу.
— Ну, это не секрет, — он хитро оскалился, — лично мне и так было известно, что нас ждет одна из самых великолепных и страстных ночей.
— Тише ты, — шикнула я на него, — я не об этом.
— Неужели? А я думал, после моего приезда ты думать больше ни о чем другом не можешь.
— Рэй, прекрати шутить. Я говорю вполне серьезно.
— И что же, по-твоему, произойдет?
— Хилари… — заявила я и закусила губу, опасаясь продолжить фразу.
Мне казалось, если я произнесу вслух свои предположения и догадки, все испортится. Разрушится хрупкая магия ожидания чего-то хорошего и на наши головы вновь упадут дурные новости.
Рэй, услышав имя сестры, сразу погрустнел. С его лица исчезла легкомысленная игривая улыбка, а в глазах появилась печаль и тоска. Он снял шляпу и положил ее на край стола, затем рукой поправил сбившуюся челку.
— Мне кажется, нам не стоит больше надеяться. Она уже неделю в коме. Неделю ее лихорадит. Мы лишь зря мучаем себя напрасными надеждами.
— Но ведь, в отличие от других пациентов, ей не становится хуже. Если бы она не справлялась, то уже была бы при смерти. Рэй, я видела их! Видела людей, которые после пары-тройки дней лихорадки, находились между жизнью и смертью. Поверь, у них нет ничего общего с Хилари. Она борется целую неделю! У нее все еще работают органы, анализы находятся на уровне критических пределов, но, все же, не превышают их, нет признаков смерти мозга или отказа нервной системы.
— Ли, детка, — он протянул через стол руку и сжал мою ладонь, — давай сегодня не будем об этом? У нас есть этот вечер. Вечер, когда все живы, когда мы рядом. Вечер в таком прекрасном месте.
Я повернула голову к окну и замолчала, наслаждаясь видом. Невероятное по красоте зрелище предстало передо мной. Упирающиеся в ночное небо крыши небоскребов, переливающихся огнями, как новогодние елки, разноцветные иероглифы, танцующие на стенах зданий, оранжевые полоски автомобильных фар на проспекте в самом низу, огромный диск луны, пронзающий городской смог своими яркими лучами.
Окруженный фабриками и заводами, Гуанчжоу утопал в смоге. Но если днем это больше напоминало серую дымку тумана, то вечером, когда загорались вечерние огни, эта дымка превращалась в густую белесую пелену наподобие тех, что бывают в ночных клубах. Разноцветные лучи от прожекторов пронзали сумеречное небо, превращая серый туман в белые клубы дискотечного дыма.
— Ты прав, не будем портить вечер грустными разговорами и напрасными мечтами. Завтра будет новый день, и я с самого начала возобновлю поиски решения этой проблемы. А сегодня — у меня есть ты, а у тебя я. Важно только это.
— Итак, — мой муж откинулся на спинку кресла, — рекомендую заказать лобстера и белое вино. Думается мне, здесь прекрасно готовят морепродукты.
— Полностью доверяю твоему выбору, — я улыбнулась уголками рта и моргнула в знак согласия.
Рэй вскинул руку и через пару секунд возле нашего столика, сгорбившись, стоял все тот же официант. Я не смогла сдержаться и хихикнула, скрыв вырвавшийся изо рта смешок рукой. Никогда не встречала никого более дисциплинированного, нежели китайцы.
Муж тем временем сделал заказ и встал из-за стола, чтобы подойти к окну и получше рассмотреть панораму города.
Я подошла к нему сзади, обняла его и положила голову ему на плечо.
— Самое обидное, — вырвалось у меня, — что эта чертова папка так и не понадобилась мне. Я даже ни разу не заглянула внутрь.
— Замолчи, — тихонько проговорил мой муж, оглаживая мои руки, сцепленные у него на животе. — Посмотри, как красиво. Напоминает Нью-Йорк, тебе не кажется?
— Напоминает любой город с небоскребами.
— Урбанизация уничтожает архитектуру? Хочешь поговорить об этом?
— Пфф…Только не об этом.
Рэй повернулся и прижал меня к себе. Я прикрыла от удовольствия глаза и мысленно перенеслась в Чикаго. Больше всего на свете в эту минуту мне хотелось оказаться дома, открыть глаза и увидеть высокие ели у нашего забора, и ровную линию розовеющего в закатных лучах горизонта.
Никакие небоскребы, рестораны и отели не способны заменить нам радость от ощущения домашнего тепла и уюта.
— О чем ты думаешь? — Горячее дыхание Рэя согрело мое ухо.
— О доме, Вики, Кэтрин…
— Не хандри. Принесли еду.
Мой нос и вправду уловил нежный запах морепродуктов.
— Тогда давай скорее уничтожим это произведение кулинарного искусства. У меня сейчас желудок в трубочку свернется от этого божественного аромата.
— Полностью солидарен с тобой в этом желании, — шутливо поддержал меня Рэй.
Он галантно отодвинул мой стул и усадил меня за стол, как настоящую принцессу. Но не успела я взять в руки вилку и нож, как в кармане его брюк зазвонил мобильник. Я уставилась на него напряженным взглядом.
— Это Сэм, — сказал Рэй, держа перед собой мобильник.
— Так ответь! — почти закричала я, в эту минуту вдруг с новой силой почувствовав приближение чего-то хорошего.
— Алло, — на лице Рэя появилась тревога. Он внимательно слушал, что говорит ему мой друг.
Я вцепилась руками в подол скатерти и выжидающе смотрела на мужа, чувствуя такое нетерпение, словно от этого разговора зависела судьба человечества.
Наконец, он положил трубку и расплылся в широкой улыбке. Острая, как игла, догадка пронзила мое сознание.
— Хилари? — мой голос дрогнул.
— Она пришла в себя, Ли. Ты слышишь? Эта чертова блондинка пришла в себя!
Часть II. Глава 25
Глава 25
Я не верила своим глазам. Моя золовка мирно посапывала на постели. Ее ресницы подрагивали, щеки залил здоровый румянец. Исчезла лихорадочная бледность и потливость кожи, ее мышцы были расслаблены, температура пришла в норму. Жаль, но мы с Рэем не успели увидеть ее до того, как ее ввели в медикаментозную кому.
Никто не отменял болевой синдром, так что Хилари предстояло пару недель хорошенько отдохнуть, а затем провести еще пару недель на карантине.
— Вы счастливая семейка, — улыбаясь, заявила доктор Си, — подумать только! Как вам это удается?
— Не знаю, — я пожала плечами, — наверное, мы привыкли бороться. Это наша национальная черта.
— Лишь бы не ошибиться с врагом, — с сарказмом поддела она меня.
— На этот раз, кажется, мы не ошиблись.
Я провела пальцами по широкому монитору на стене, увеличивая изображение с камер видеонаблюдения в боксе Хилари, и еще раз с улыбкой посмотрела на ее сияющее здоровьем лицо. Эта проходимка выкарабкается. Можно не сомневаться. А заодно, выкарабкаемся и все мы.
— Мистер Скайфилд, вы следующий. — Вдруг напомнила доктор Хуанг, коснувшись плеча моего мужа, застывшего у прозрачной стены.
Рэй вздрогнул и с тревогой посмотрел на нас.
— Ты боишься? — я взяла его за руку и крепко сжала ее.
— Нет, — он покачал головой, — просто меня переполняют эмоции. Еще никогда я не был так близок к избавлению от проклятых аденом. Мы никогда не были так близки к избавлению. Это ощущение заставляет мое сердце колотиться, как перед прыжком с парашютом.