Обладателем голоса – смуглым, добродушным, с правильными чертами лица – был Роб Филипс, старый бойфренд Алекс, ставший юристом. В последний раз Софи видела его на одной из свадеб, приуроченных к миллениуму. Уже не женат, как можно видеть по следу от кольца на его левой руке, но, насколько ей помнилось, не гей.
– Ну что… как ты держишься? – спросил Роб. В его голосе слышалась сердечность, будто он спрашивал искренне, а не просто из вежливости.
– О, прекрасно. Отлично. Хорошо все-таки побывать в альма-матер, пусть даже говядина по-веллингтонски не так вкусна, как раньше.
Роб усмехнулся, ничего не сказав.
– Я очень рада, что приехала, – продолжала Софи. – Здесь очень мило.
Она и вправду была благодарна за возможность предаться ностальгии, отдохнуть от реальности. Софи смотрела на тяжелые полотна, украшавшие стены, на портреты знаменитых выпускников колледжа и меценатов из рода Тюдоров, на добродушные, улыбающиеся лица бывших однокурсников, у которых хорошо сложилась жизнь – или им хотя бы удается справляться с испытаниями. Она дышала свободнее, чувствуя, как округлился живот. В кои-то веки она наелась, не ограничивая себя, и наконец немного расслабилась.
– Я спрашивал не про говядину, – сказал Роб.
Софи чувствовала на себе его пристальный взгляд.
– Не про нее, – согласилась Софи. Не в силах поднять глаза, она крутила десертную вилку, поворачивая ее то так, то этак в надежде, что Роб поймет намек и отвернется.
– Прости, я не хотел быть бесцеремонным. Давай лучше поговорим о погоде или отпуске. Ты в отпуск куда поедешь?
– Во Францию и в Девон, к моей матери.
– А-а, прекрасно. А куда именно?
Разговор свернул на менее опасную почву: лучшие пляжи в Саутгемптоне, плюсы отдыха в межсезонье, невообразимые пробки на крутых узких дорогах, обсаженных живыми изгородями. Вскоре ее голос стал прежним – позитивным, уверенным голосом Софи Уайтхаус, привыкшей к встречам с избирателями, на которых ей тоже приходилось бывать, к отвратительным напиткам, которые подают на конференциях, и к благотворительным ужинам. Это был шелковистый голос привилегированной дамы, не ведавшей эмоциональных (не говоря уже о финансовых или физических) потрясений, которая умеет создать непринужденную атмосферу и избегает серьезных тем. Так она могла щебетать часами, но как только ей захотелось поговорить о чем-то менее поверхностном, пусть даже о политике – не касаясь Джеймса, разумеется, – Роб пристально посмотрел на нее и сказал:
– Знаешь, если тебе когда-нибудь понадобится собеседник, я готов.
Софи окаменела. Сердце ее бешено забилось, под ложечкой похолодело. Это что, непристойное предложение?
– Я… У меня все в порядке, спасибо. – И она отодвинулась, как старая дева в романе Джейн Остин, почуяв подвох и насторожившись.
Роб улыбнулся, будто ожидал такой реакции.
– Я не имел в виду… Слушай, я, наверное, бесцеремонно лезу в чужие дела, но я знаю отличного адвоката по разводам, если вдруг тебе понадобится. – Он улыбнулся, и весь их искусственный светский разговор разом отодвинулся.
Софи взглянула на Роба в упор и увидела в его темных глазах деловитость и откровенное знание того, что сказочные браки на самом деле бывают чем угодно, кроме сказки, и условие «пока смерть не разлучит нас» уже необязательно.
– Ты себя имеешь в виду?
– Нет, я не суечусь в поисках заказов… Мы с Джо развелись два года назад. Я обращался к коллеге. Она очень хороший адвокат – умеет сделать так, чтобы все пошло по самому простому сценарию… Держи, вот моя визитка. – Он покопался в бумажнике и подал Софи плотный картонный прямоугольник. – Извини, это не мое дело… Просто я сам через это прошел. Бесчисленные компромиссы, попытки сохранить то, чего уже не сохранишь… – Роб поморщился. Его жесты стали почти комичными – этакий самокритичный англичанин, доведенный до крайности. Это было впечатляюще и трогательно, и Софи невольно смягчилась.
– Спасибо, но я вряд ли позвоню, – сказала она через силу, удивляясь, что ее голос звучит твердо и ясно.
Роб пожал плечами, будто говоря: «Я не обижусь», – и допил остатки вина из своего бокала. Софи повернулась к Алекс, ставшей успешным консультантом по вопросам управления и новоиспеченной мамашей, – она всем показывала фотографии своих годовалых близнецов, зачатых с помощью ЭКО.
– О, Алекс, какие прелестные малыши!
Подруга, сияя от гордости, бесконечно рассказывала о первом детском лепете. Слушать ее было скучно, но на преобразившееся лицо Алекс приятно было смотреть. Софи старалась не думать о предложении Роба, которое не давало ей покоя, как настойчивый, требующий внимания маленький ребенок. Развод. Бесчисленные компромиссы. Адвокат, которая умеет сделать так, чтобы все прошло по самому легкому сценарию.
Сидевший рядом с ней Роб заговорил через стол с Андреа, которую Софи едва узнала. Они говорили все громче, а Софи продолжала пить свой портвейн, и ей казалось, что атмосфера становится теплее и душевнее. Прижавшись к теплому плечу Алекс, рассказывавшей о необычных пристрастиях своих крошек в еде, Софи вспоминала их дружбу, которую, как оказалось, можно возобновить спустя столько лет.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, она через два столика заметила темноглазую блондинку с небрежным каре. Плотно сжатый рот остался неподвижным, не ответив на ее улыбку. Странно. Женщина отвернулась, и улыбка сползла с лица Софи.
Алекс по-прежнему болтала, и Софи снова начала слушать, одобрительно поддакивая, когда требовалось, мыча и ахая, а про себя удивляясь счастью, которое подруга принимала как должное. Софи вспоминала, как родилась Эмили и Джеймс был захвачен первым опытом отцовства, а после рождения Финна и вовсе влюбился в своих детей. Короткие золотые дни…
Ей не давали покоя мысли о кареглазой блондинке, которую уже заслонил плотный ряд смокингов, и о Робе, после разговора с которым одолевавшие ее мысли приняли новое направление. Развод. Бесконечные компромиссы.
Убедившись, что Роб смотрит в другую сторону, Софи незаметно взяла визитку и опустила ее в сумочку.
Через несколько часов они вышли во двор. Было уже за полночь, многие отправились спать, причем двое, как не без юмора заметила Софи, вместе: возобновился старый роман, вспыхнуло пламя прежней любви, пусть даже всего на одну ночь.
Роб весело помахал ей на прощание.
– Прости, если я перешел границы приличий… – начал он, но Софи сразу перебила:
– Ничуть. Не за что извиняться. – Таким вежливо-отстраненным тоном она говорила с избирателями, названивавшими им в Терлсдоне, во что бы то ни стало добиваясь Джеймса.
Роб взглянул на часы, продемонстрировав мятую сорочку – «Ого, уже так поздно?» – и скрылся за поворотом готической лестницы в углу двора.
– Ну что, идем в бар? – Алекс взяла Софи под руку, и они пошли вокруг газона.
Ночь была теплая, а звезды такие же яркие, как в ту ночь, когда она лежала здесь на траве и смотрела, как они кружатся. Подняв глаза, Софи споткнулась – сказывался портвейн, а может, ностальгия по иным, несбывшимся версиям ее жизни.
– Ты в порядке? – Алекс поддерживала ее, пока она, держась за руку подруги, надевала слетевшую туфлю.
– Прости… Да.
Нежность этой поддержки и столь легко возобновленной дружбы растрогала Софи до слез. О Джеймсе они не говорили. Софи собиралась проболтать с Алекс до утра, но сообразила, что это невозможно – вдруг она проговорится насчет мужа?
– Я сейчас тебя догоню, только посижу пару минут.
– Точно? А что тебе взять? Полпинты сидра за дружбу прежних дней? Или «Будвайзер», ты же его любила?
Софи не пила пива несколько лет.
– Вообще-то… можно мне односолодовый виски со льдом?
– Ничего себе! Точно?
– Точно. Обещаю, я приду через две минуты. Мне нужно посидеть и кое о чем подумать.
Взгляд Алекс смягчился – она отнюдь не глупа, и Софи вдруг стала невыносима жалость подруги.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Ну ладно тогда, жду. – И Алекс с наслаждением пошла по газону.
Некоторое время Софи сидела на скамейке в углу двора, глядя, как бывшие однокурсники медленно разбредаются, уходя в бар или в студенческую комнату отдыха. Прежние компании держались вместе: фанаты точных наук едва разговаривали с «искусствоведами», не позабыв былой снобизм. Впрочем, теперь миром правят ботаны, а историки и специалисты по английской литературе подались в учителя и журналисты, если только после выпуска не переквалифицировались в менеджмент-консультантов или бухгалтеров, засунув подальше свои дипломы.
От холода жесткой каменной скамьи головокружение почти прошло. Софи вглядывалась в гулявших во дворе, представляя, что восемнадцатилетние тени прошлого призраками ходят за своими сорокалетними воплощениями. Некоторые почти не изменились, зато других стало не узнать: обесцвеченные волосы или дреды, которыми щеголяли до первого собеседования, превратились в аккуратные каре и очень короткие стрижки с просвечивающими макушками.
Когда почти все разошлись, Софи вдруг поняла, что рядом кто-то сидит. Взглянув на непрошеную соседку, она со смятением узнала ту самую женщину, которая сверлила ее взглядом за ужином. По-прежнему не улыбаясь, незнакомка длинно и тяжело вздохнула.
– Простите, никак не вспомню ваше имя. – Софи попыталась взять инициативу в свои руки.
– Эли. Эли Джессоп. В колледже я называла себя Элисон. Мне казалось, так солиднее. – Повернув голову, женщина посмотрела на нее в упор, и Софи увидела, что она очень пьяна. Покрасневшие глаза горели странным, пугающим огнем. – Не волнуйся, ты со мной не общалась, – сказала она, будто прочитав мысли Софи. – Я была не из красавиц и училась на математическом, а не на твоем.
– О… – Софи попыталась успокоиться, но ей мешал отзвук обиды в голосе собеседницы. Может, Софи относилась к ней свысока или перед ней просто одна из тех женщин, которые беспричинно обижены на всех, кто красивее? Наверное, она чувствует себя здесь не в своей тарелке: некрашеные корни, прическа явно из дешевой парикмахерской, заметный лишний вес, на черных колготках дорожка, светлой чертой поднимающаяся от пятки. Вот Софи обязательно заметила бы, если бы у нее поехали чулки… Она цеплялась за эти соображения, пока ей в голову не пришло, что перед ней, наверное, та, из-за кого сегодняшний вечер все-таки не обойдется без конфликта: не вспыльчивая выпускница политэкономического, которой Джеймс предпочел Софи, а какая-то рьяная сторонница лейбористов. – Простите, что я вас не помню. У меня плохая память на имена. А у нас были общие знакомые?