- С чего ты взяла? – Он уставился на нее колючим взглядом округлившихся от недоумения глаз.
- Не отменяется? Прекрасно. Значит сегодня на тебе мы апробируем принципиально новый метод трансплантации. Это еще одно открытие?
- Что ты плетешь?!
- Твой донор – живой человек, Эрих... Пока живой. Он всего лишь спит. И ты прекрасно знаешь, что его кровь благополучно циркулирует по всем закоулкам тела, во всех органах. Химический ожог одного участка вызовет моментальную интоксикацию всего организма. Ты решил сменить свои органы на отравленные?
Гроссе растерялся:
- Идиот... Какой же я идиот! Ты тысячу раз права. Я действительно совсем потерял голову. Утратил способность соображать.
Клара беспрепятственно отобрала у него флакон, плотно вогнала на место пробку, поставила на прежнее место.
- Мы накроем его лицо салфеткой. Вот так. – Она закрепила края салфетки скотчем. Не волнуйся, его лица никто не увидит. Я позабочусь.
- Будь по-твоему. Но обещай, что прежде, чем его тело попадет к патологоанатому, ты все же воспользуешься кислотой. Так будет надежнее.
- Обещаю. Ты разденешься здесь или пройдешь в комнату для реципиентов? – Клара, казалось, окончательно вошла в свою роль.
- Останусь здесь, пока ты будешь готовиться к операции. Не хочу, чтобы донор был без надзора. – Гроссе намеренно не называл больше имени юноши, подчеркивая тем самым, что Гроэр как личность перестал существовать. – Снотворное введешь мне на операционном столе.
Дверь слегка отодвинулась, но никто не вошел.
- Кто там? В чем дело? – раздраженно крикнул Гроссе.
- Кофе для миссис Клары, сэр.
Худой длинный Джек с подносом в руках проскользнул сквозь узкую дверную щель в донорскую. Бросил полный любопытства взгляд на неподвижное обнаженное тело.
- Кофе! Как кстати! Благодарю вас, Джек. – Клара взяла с подноса маленькую фарфоровую чашку и мелкими жадными глотками осушила ее.
- А сандвичи?
- Нет-нет, есть я не в состоянии. – Видимо от сильного нервного напряжения сама мысль о еде вызывала у нее отвращение.
- Нужно перекусить, – потребовал Гроссе.
- Неужели не понимаешь, я не могу.
- Значит сделай это через не могу. Руки хирурга не должны дрожать. И пожалуйста поторопись. Мы попусту теряем время.
Клара заставила себя проглотить один сандвич.
- Джек, обе каталки – для донора и реципиента, доставьте сюда лично.
Когда дверь в проеме снова сомкнулась, Гроссе подошел к Кларе, торжественно возложил руки ей на плечи и, пристально глядя в глаза, спросил:
- Ты ничего не хочешь сказать мне?
Клара замешкалась всего на мгновение и спокойно покачала головой.
- У тебя нет страха, неуверенности в себе?
- Нет, Эрих. Уже нет. Ты научил меня собираться в нужную минуту.
- Вот и отлично. Главное, заставь себя не думать о том, кто лежит перед тобой. Помни одно: я не на операционном столе, я стою за твоей спиной. Оцениваю и контролирую каждое движение. Я с тобой, как и раньше. И эта операция ничем не должна отличаться от всех остальных, когда мы работали вместе. Ты справишься, Клара. Ты у меня умница. Видишь, я совершенно спокоен. Я верю в тебя, как в самого себя.
- Эрих! Обними меня, – вдруг попросила Клара.
Он и сам собирался это сделать, да боялся переусердствовать. Все должно выглядеть абсолютно естественно, без намека на фальшь. Да и о какой фальши могла сейчас идти речь, когда на карту поставлена его жизнь. И все же, хорошо, что инициатива исходила от нее. Он прижал ее к себе даже естественнее, чем хотел бы, потому что на ее груди искал убежища от собственного страха.
- Поскорее бы все кончилось. Так хочется открыть глаза и увидеть себя в палате. И тебя рядом. Ощутить в себе сладостную пульсацию горячей юной крови, удары сильного, не уставшего от жизни сердца... А как изменится теперь наше вместе! Поездка в Египет, считай, была только затравкой. Мы будем много путешествовать. Куда бы ты хотела отправиться в первую очередь? Хочешь, угадаю! На Канарские острова. Туда, где мы впервые встретились, верно? Я закажу самый лучший отель в Лас-Пальмасе как только встану на ноги. Обещаю тебе.
- Пора, дорогой. Пора, – тихо проговорила Клара.
- Да-да. – Он судорожно глотнул. – И да поможет нам... не бог, не случай... – твое мастерство, Клара.
Она прошла из донорской в предоперационную. Но не по коридору, а прямо через операционный зал, что было грубым нарушением врачебных правил.
Милдред помогла ей облачиться в хирургические "доспехи": халат, фартук, шапочку, маску. Тщательно вымыв руки, Клара протерла их спиртом, натянула резиновые перчатки. Доктор Хилл, получивший наконец сигнал к действию, был тут же.
Милдред придирчиво следила за обоими, никому не доверяя, особенно после разговора в ординаторской. И, как преданный пес, готова была вцепиться в горло каждому, кто посягнет на безопасность ее хозяина и господина – преданность, рожденная инстинктом самосохранения. А может и чем-то большим, в чем она сама себе не смела признаться.
- Ну вот и все, – ни к кому не обращаясь, глухо проговорила Клара и уверенной походкой вошла в операционную. Остальные были уже там.
Обнаженный Гроэр с салфеткой на голове лежал на операционном столе для доноров. Элизабет протирала дезинфицирующим раствором "операционное поле" – от подбородка до лобка. Роджер и Адриан были заняты подключением донора к компьютеру.
На столе для реципиента, завернувшись в простыню, сидел нагой Гроссе и внимательно наблюдал за происходящим. Клара остановилась посреди операционной.
- Биотоки мозга донора нам понадобятся? – спросил оператор, не зная, к кому ему следует обращаться – к хозяину или его новоявленной супруге.
- Нет, не понадобятся! – гаркнул Гроссе, испугавшись, что для закрепления датчиков тот откинет салфетку с лица Гроэра. – Голову донора оставьте в покое. Лучше поторопитесь с катетором в вену для глубокого наркоза. В любую минуту он может проснуться.
Прошло несколько мучительно долгих минут, прежде чем Хилл наконец объявил, что тело донора для трансплантации подготовлено.
- Дело за реципи... простите, я хотел сказать, за вами, мистер Гроссе... – поправился Хилл.
Затянувшееся двоевластие смущало сотрудников. Клара подошла к супругу.
- Ты готов? – тихо спросила она.
Он молча кивнул. Кадык на его шее прыгнул вверх – верный признак волнения.
- Тогда пожалуйста ляг.
Она видела, как он тщетно пытается прибегнуть к самовнушению, держаться мужественно, с достоинством. Ей хотелось, чтобы никто, кроме нее, не заметил его малодушия.
Гроссе послушно вытянулся на жестком операционном столе. Она медлила, не отрывая от него долгого задумчивого взгляда. Потом порывисто наклонилась и поцеловала его в губы долгим горячим поцелуем, как делала это только в минуты их близости.
- Все будет хорошо, любимый, – прошептала она. – Все будет так, как должно быть...
Тишину в операционной нарушало только монотонное жужжание включенных Роджером приборов.
- Ну все, Клара! Приступай. У меня сдают нервы. Усыпи меня сама. Я хочу побыстрее отключиться.
- Сейчас. – Еще доли секунды она с нежной грустью смотрела на него.
Милдред, державшая шприц наготове, с недовольным видом передала его ей.
- Спи спокойно, дорогой. Обещаю, ты ничего не почувствуешь... – Она ввела снотворное в вену.
Эти слова и тон, каким они были сказаны, напомнили Гроссе его собственные, которые он говорил обычно жертвам, чтобы усыпить их бдительность. Внутри шевельнулась тревога. А что, если...
- Ты – способная уче... – Гроссе не успел договорить. Его веки сомкнулись. Он провалился в небытие.
И в ту же секунду Клара преобразилась. От ее неуверенности и медлительности не осталось и следа. Лицо приобрело выражение деловой сосредоточенности, движения стали четкими, лаконичными. Теперь Клара твердо знала, что она должна делать и как себя вести. Она и впрямь была способной ученицей.
Роджер ловко опутал реципиента электродами, шлангами, датчиками. Милдред протерла операционное поле дезинфицирующим раствором.
- Я могу начинать? – спросил доктор Хилл.
- Приступите после моего сигнала, – отрезала Клара, потребовав у Милдред скальпель.
По заведенному здесь порядку, донора и реципиента должны были резецировать одновременно. Но Клара поспешно взмахнула лазерным "ножом" и первая рассекла кожный покров, затем мышцы на теле Гроссе. Батлер, стоявший на подхвате, тут же принялся оттягивать и закреплять края разреза крючками.
Застыв со вскинутой рукой, Клара некоторое время недоуменно взирала на вспоротый живот своего кумира и повелителя, не смея верить собственным глазам.
- Так мне начинать? – настойчивее повторил Хилл, выказывая нетерпение.
- Нет. Вам было сказано повиноваться мне во всем. Отложите резекцию на три минуты. Никто от этого не пострадает. Действовать будем наверняка. Роджер! Доложите реакцию организма реципиента на вскрытие, – потребовала она от оператора, занявшего свое место за стеклянной перегородкой.
- Незначительная синусовая тахи-аритмия, мэм, – последовал ответ через динамик. – Артериальное давление упало: девяносто на сорок. Диастолическое продолжает снижаться. Компьютер принимает соответству-ющие меры. Через венозный катетер вводится...
Три минуты были на исходе, и Хилл занес руку с лазерем, готовясь выпотрошить тело Гроэра-донора.
- Я приказала вам ждать! – резко выкрикнула Клара.
Рука Хилла повисла в воздухе.
- Подождем с донором, – уже спокойнее добавила она, овладев собой. – Меня настораживает состояние реципиента. Если нарушения будут прогрессировать, трансплантация может не состояться. А если мы за просто так потеряем бесценного для мистера Гроссе донора, он нам всем этого не простит.
- Что именно вас так настораживает, мэм? – холодно осведомился доктор Хилл.
- В опасности его мозг...
- Не подтверждаю,– возразил через микрофон Роджер. – Нарушения в пределах нормы и пока что не представляют опасности для жизни.