12. ЛОДКА-ДОМ
Каша и чай с хлебом вернули мне хорошее настроение. К тому же мой расстроенный вид побудил Юрку хлопнуть меня по плечу и сказать мне наставительно:
— Не горюй, Толька! Я тебе говорю — ты парень хороший, из тебя толк выйдет. А если ты тюря — так ты в этом не виноват. Погоди — обтешешься.
Во всяком случае, когда после завтрака мы тронулись в путь, жизнь уже не казалась мне полной мрачных неожиданностей и горьких разочарований.
К вечеру Юрка начал беспокойно оглядываться назад, на ползущую за нами огромную свинцовую тучу.
— Ну, ребята, и гроза же будет — держись только! Надо заблаговременно о доме подумать.
— Ты ведь сам говорил, что до деревни еще 10 верст, так какой же может быть дом? — спросил я.
Юрка улыбнулся:
— А зачем нам деревня? Ведь у нас лодка есть.
— Ну и что же?
— А то, что раз есть лодка, значит есть и дом.
Откровенно говоря, я ничего не понял из этого странного обʼяснения.
Где-то далеко заурчали первые раскаты грома.
— Шабаш, ребята! — скомандовал Юрка. — Вали на ночевку.
Мы пристали к правому низкому берегу В одну минуту разгрузили лодку.
— Ну, ребята, дом строить! Живо! — командовал Юрка. — Толька, тащи лодку за нос! Васька, за мной, — грузи корму!
Ребята оба влезли в воду и всей тяжестью своего тела налегли на корму. Острый нос легкого челнока высоко поднялся из воды и сам вылез на берег.
— Тащи, Толька, тащи!
Я, ухватившись за цепь, тащил изо всех сил. Когда челнок под нашими усилиями до половины вылез из воды, Васька подпер корму плечом, а Юрка присоединился ко мне.
— А ну, разом!
Мы налегли и одним рывком оттащили челнок шага на 3, на 4 от берега.
— Стоп! Ворочай!
Ребята налегли на челнок и перевернули его кверху дном. Васька взял щепотку мелкой сухой травы и, высоко подбросив ее на воздух, внимательно проследил направление ветра.
— Вот так ставь! — указал он рукой вниз по реке.
Мы повернули челнок вдоль реки и скамейками, которые оказались неприбитыми, подперли его в полунаклонном положении.
Юрка пощупал устои, и они показались ему ненадежными.
— Как бы ветром не завалило, еще придушит! — пробормотал он озабоченно. — Вы устраивайтесь, а я пойду подпорки поищу понадежнее.
Мы с Васькой перетаскали под челнок все наши вещи. Затем, под висящим в воздухе ботом челнока, Васька провел кривую черту на песке.
— Копай руками канаву по этой черте, да поглубже.
— Зачем?
— А ты подумай, так и сам догадаешься. А я пойду, дров сухих заготовлю.
Я копал, думал и, представьте себе, — догадался. Канава, конечно, была нужна для того, чтобы в нее стекала вода с челнока и не заливалась бы внутрь. В восторге от своей догадливости, я не только вырыл канаву по указанной мне Васькой линии, но сделал от нее и отвод — прямо в реку. Пришел Юрка с двумя кольями для подпорки.
— Это ты правильно! — одобрил он меня. — Ливень будет здоровый — без канавы зальет.
Налетевшая гроза застала нас в полной безопасности, в уютной домашней обстановке. Ветер выл, дождь хлестал по днищу челнока, а мы, завернувшись в покрывала, лениво жевали вкусные мягкие булки.
— А здорово придумано! — восхищался я. — Дождик, ветер, а нам хоть бы что!
— Чего же тут придумывать? — скептически отозвался Васька. — Перевернул лодку, и готово.
— А лодки не было бы?
— Шалаш бы построили.
— А если бы шалаш не из чего было построить?
— Палатку можно сделать из одеял…
— В стог залезть…
— Под елкой спрятаться… — наперебой отвечали ребята.
Страшный удар грома заглушил наши голоса. Я вспомнил описания тропических гроз и поделился с ребятами своими познаниями об ураганах, шаровидных молниях, наводнениях… С грозы я незаметно перешел на бизонов, с бизонов на мустангов. От мустангов до индейцев рукой подать, а там уже так само и покатилось: непобедимые делавары, жестокие гуроны, хитрые сиуксы, храбрые следопыты, непроходимые леса, пустынные прерии, кровопролитные сражения и скальпы, скальпы, скальпы…
Ребята слушали меня с интересом.
Когда я, наконец, остановился, чтобы перевести дух, Юрка одобрительно хлопнул меня по затылку:
— Ловко! Здорово ты все это выдумываешь!
— То есть как выдумываю? Это все на самом деле — так и есть.
— Ну, уж это, брат, врешь!
— Вру?! Я сослался на незыблемые авторитеты — Купера, Майн-Рида, Густава Эмара.
— Все это, может быть, так и было, — заявил Юрка, — но лет, этак 50–70 тому назад, а теперь нет ничего.
— Как нет ничего?
— Да так! Какие там непроходимые леса и пустынные прерии, когда везде железные дороги, автомобильные шоссе, фермы, копи, шахты, заводы. Бизонов твоих во всей Америке наперечет осталось.
— А индейцы? Индейцы-то есть?
— Малость есть! — И тут же рассказал он мне грустную повесть о том, как теснимые наступающим на прерии и леса капиталом индейские племена отступали все дальше и дальше на запад; как белые переселенцы убийством, обманом и водкой привели к полному вымиранию целые племена. А оставшиеся в живых влачат жалкое существование, продавая свои земли за бутылку водки и свой труд — за пачку табаку.
— Да откуда ты все это знаешь? — перебил я Юрку.
— Как откуда? Из географии, конечно. В школе учитель говорил.
Из географии! Я лично имел об этой науке не более ясное представление, чем о физике.
Америка!.. Моя Америка!.. Страна приключений, войны и охоты — где ты? Автомобильный гудок нарушает безмолвие прерии. В дремучих лесах, на железнодорожных станциях сверкают электрические лампочки. Дикие, благородные индейцы бродят по ярмаркам, лудят посуду и подшивают подошвы не к мокасинам, а к самым обыкновенным американским бутцам… И никаких скальпов!
Так сразу, так неожиданно узнать злую, беспощадную правду!
Конечно, Купер и Майн-Рид замечательно описывают Америку, но все-таки — почему я не учил географии?
13 «КРОКОДИЛЫ»
— Вставай! — во все горло кричал Юрка, отбивая по дну лодки барабанную дробь кулаками.
Я сел и с размаху ударился макушкой о низкий потолок нашего дома.
В узкую щель между землей и бортом лодки бил яркий солнечный свет. Васька сбросил покрывало и ползком выбрался наружу. Я последовал за ним.
Очевидно, было еще очень рано — солнце только-только выплыло из-за высокого елового леса на противоположном берегу реки. Земля, трава, деревья — все блестело в каплях вчерашнего дождя.
Я потянулся и зевнул.
— Эх, куда такую рань!.. Поспать бы еще…
— Как бы не так! — неумолимо отрезал Юрка. — Нам к полудню надо на Авдееву Яму поспеть: там, брат, такая рыбная ловля, что пальчики оближешь. Ну, живо, купаться!
Юрка и Васька скинули трусики, подошли к берегу реки, оба разом высоко подпрыгнули и вниз головой нырнули в воду.
«Истомленный охотник освежил свое усталое тело в прохладных водах быстрой Амазонки»—пробормотал я случайно пришедшую на ум фразу из какого-то романа Густава Эмара.
Я стащил с себя трусики, деловой походкой подошел к самому берегу реки и… остановился. Во-первых, вода с виду была безусловно холодная, во-вторых, я не был вполне уверен в том, что я умею плавать (после малоуспешного опыта с греблей я стал крайне осторожно относиться к различным видам водного спорта) и, наконец, в-третьих, в памяти вставали отдельные строчки все из того же Густава Эмара:
«В темной неизвестной глубине реки таились хищные пресмыкающиеся чудовища: крокодилы, ляская зубами, прятались в прибрежных камышах; многочисленные ядовитые змеи бороздили поверхность реки».
Оно, конечно, во Владимирской губернии крокодилам как будто водиться не полагается, но все же осторожность никогда не мешает. Мало ли какая может забрести фантазия в крокодильи мозги! А может быть, какой-нибудь кайман махнул с Амазонки в этот самый… в Великий, что ли океан?.. Из Великого — в Атлантический или еще в какой-нибудь, а потом пешим порядком в Каспийское море и вверх по Волге — словом, вот до этого самого места, специально для того, чтобы позавтракать мною, Анатошей Одуванчиковым.
Сидит вот где-нибудь здесь, под этою травкой, зубы ощерил, смотрит на меня, и слюнки от аппетита текут…
Я осторожно опустил в воду самый кончик правой ноги и, получив здоровый толчок в спину, полетел вниз головою в воду. Я ударился руками о дно, оттолкнулся и всплыл на поверхность.
Оба злодея — Юрка и Васька, стоя на берегу, хохотали самым наглым образом.
Кое-как, отчаянно ударяя руками по воде, я добрался до берега, ухватился за какую-то травку и хотел вылезти — не тут-то было: надо мной наклонилось безжалостное лицо Юрки.
— Куда? Все равно не пущу — плыви вниз по течению!
— Да ведь я же плавать не умею! — взмолился я.
— Врешь, умеешь! А не умеешь, так научишься.
— Утону! Честное слово, утону.
— Слушай, Толька! По реке путешествовать и плавать не уметь — это, брат, никуда не годится. Ты не бойся — утонуть мы тебе не дадим… Ну-ка! — Сильные руки оборвали траву, за которую я держался, и оттолкнули меня от берега. Я сделал несколько шагов назад по скользкому, круто углубляющемуся дну, погрузился с головою, вынырнул и вдруг… поплыл. Да, да — поплыл самым настоящим образом.
Я загребал воду ладонями рук, бил изо всей силы ногами и совершенно определенно не тонул, а плыл.
Я покосился глазами на берег. Юрка и Васька шли рядом со мной, внимательно наблюдая за моими движениями. Я убедился в том, что они действительно не дадут мне утонуть, и поплыл еще смелее.
— Так, так! — одобряли меня ребята, — Держи голову выше… Дыши правильно… Не бей руками по воде… Загребай, загребай…
Проплыв шагов двадцать, я почувствовал, что выбиваюсь из сил, но очевидно, это было замечено и Юркой.
— Стоп! Вылезай!
Я немедленно выкарабкался на берег.
— Молодец, Толька! — ударил меня по спине Васька. — Я ког