В комнате я сгружаю книги на тумбочку, переодеваюсь в пижаму и сажусь читать. Через полчаса подхожу и осторожно приоткрываю дверь между спальнями до узкой щели. Тишина, как и вчера, горит светильник. На кровати скрюченный комок под одеялом. Крепкий сон, говоришь? Сейчас проверим. Кресло достаточно удобное, чтобы в нём спать, и оно не скрипит, когда я забираюсь. Надеюсь, я услышу, если Дэйн начнёт ворочаться. Накрываюсь своим одеялом и моментально проваливаюсь в сон.
Языки пламени проходят сквозь меня, лижут моё тело, не причиняя вреда. Я не чувствую жара, не испытываю боли. Вижу свои ноги, щиколотки утопают в раскалённой лаве. Осматриваюсь: вокруг один огонь, бесконечное море огня.
— Дитя, — слышу я голос, — выпусти меня…
Хочу спросить — откуда? — но не успеваю, потому что просыпаюсь. Удивительно, что я не испугана, понимаю — это просто сон. За окном светает, в комнате полумрак и тишина. Кровать Дэйна пустая, простыня чистая — значит, я всё сделала правильно. На часах без двадцати восемь. Есть время привести себя в порядок. На этот раз выбираю самую нарядную блузку, тщательно причёсываюсь. Волосы падают на плечи крупными блестящими завитками. Какой же всё-таки красивый цвет! У остальных деонцев волосы или рыжие, или медные, только у Дэйна они напоминают живой огонь.
Ровно в восемь я в столовой. Стыдно признаться, но не свожу взгляда с двери, а когда та открывается, тут же отворачиваюсь и принимаю независимый вид. Волнуюсь я зря: это всего лишь Стиг.
— Доброе утро, маста Лика.
Он ставит передо мной тарелку с кашей, чайник со взваром и чашку.
— Простите, сегодня без выбора. Слишком много дел.
— Ничего страшного. В отличие от Дэйна я люблю овсянку.
Стиг улыбается краешком губ.
— Приятного аппетита. Позволите, я посижу с вами? Масте Райна нет, я потом заберу посуду.
— Конечно, — в глубине души я чувствую досаду. — А вы не знаете, — «куда он ушёл» я благоразумно заменяю на нейтральное, — когда он вернётся?
— В пять часов Совет Домов, маста Лика. В Малом Круглом зале замка. Думаю, раньше мы масте Райна не увидим. Днём он почти не бывает дома, рано завтракает и обычно приходит к ужину.
— Сегодня он не завтракал?
— Не беспокойтесь, маста Лика, он найдёт где перекусить.
Все просят меня не беспокоиться, отчего досада внутри усиливается.
— Стиг, вы один управляетесь на кухне?
Доброжелательный и немного снисходительный взгляд.
— На кухне, в помещениях, в саду и оранжерее, маста Лика. Это несложно. Близость источника позволяет неограниченно пользоваться энергией. Вы же ведь не думаете, что такое огромное здание содержится в идеальном порядке за счёт ручного труда?
— Мне слишком мало известно о Деоне, — сознаюсь я. — Лишь то, что можно почерпнуть из книг, написанных тысячу лет назад. В них не упоминалось о силе.
— Тогда она и не заменяла всё на свете. Ей пользовались, но в ограниченном количестве. Нельзя было создать предмет из воздуха, только преобразовать уже существующий. Не то что после появления источников. Хорошего дня, маста Лика.
Он забирает посуду и исчезает, я успеваю зажмуриться, чтобы сберечь глаза от вспышки перехода. Нужно поскорее научиться закрываться. И освоить перемещения — очень хочется попасть в библиотеку. Поэтому я возвращаюсь к себе и читаю пособие по освоению силы. «Для детей трёх-пяти лет» — указано на первой странице. Прекрасно, Лика. Как раз то, что нужно.
Очень скоро я понимаю, почему силой может овладеть любой: ею невероятно просто пользоваться. Никаких сложных жестов или фраз, заучиваемых наизусть, — только воля и сосредоточенность. Через пару часов я начинаю по желанию приглушать свечение собственного тела. Причём, судя по пособию, у меня на это ушло больше времени, чем у трёхлетних детей, которые разбираются с оболочками за несколько минут.
Следующий шаг — переносы. С ними чуть сложнее, потому что представлять требуемое место нужно подробно и быстро. Так, чтобы — хоп! — и в голове возникла картинка. Для начала я пробую переместиться в пределах комнаты. Запоминаю вид, закрываю глаза и восстанавливаю его по памяти. Вначале долго ничего не происходит, затем я поочерёдно врезаюсь в кровать, комод, шкаф и стену. Потираю шишку — больно, между прочим! — и вновь читаю пособие. «Если у вашего ребёнка не вышло с первой попытки, успокойте его и объясните, что во второй раз всё получится». М-да… Похоже, я глупее детей Деона.
Когда я наконец-то переношусь из одного конца комнаты в другой, чуть не плачу от счастья. Усложняю задачу — оказаться в столовой. Удаётся сразу, наверное, разобравшись с принципом действия, тело подстраивается само. В порыве восторга я вспоминаю сад, полянку рядом с источником. Ура! Работает, работает, да ещё как! К этому моменту я вымотана настолько, что рискую пополнить резерв из источника. Вставать в него страшно, протягиваю руку. Сила льётся стремительно, достаточно нескольких секунд, чтобы усталость исчезла без следа.
Теперь надо проверить, выпустит ли меня защитный барьер замка. Лучше всего я запомнила храм в Гроде, но вокруг него слишком людно. Выбираю пальмовый сад за гостиницей, там точно тихо и пусто. Через секунду я стою под фонарём на бульваре с липами и вижу перед собой бледный силовой купол, поддерживающий нужную температуру для теплолюбивых тропических растений. Однако… Что же это получается — Дэйн мне настолько доверяет? И я в любой момент могу оказаться где угодно, даже… дома?
А если я сбегу? Прямо сейчас? И выдам Аризу тайну Деона? Он этого совсем не боится? Дэйн говорил про то, что меня не выпустят, но ведь за мной не следят. Кто мешает мне переместиться к себе домой? Свою квартиру я помню прекрасно, и лабораторию в институте, и кабинет господина Берка. Представляю, как я эффектно появляюсь перед директором и рассказываю ему про Перелом и силу. Поднимется грандиозный шум, я прославлюсь на всю страну. Нет, конечно, правительство не станет захватывать Деон, оно захочет помочь…
Ты уверена в этом, Лика? Что под видом помощи никто не соблазнится могуществом? Ведь Деон легко использовать в качестве источника силы: захватил порцию — и обратно, в благополучный Ариз. Жить долго, не болеть, по собственному желанию двигать горы, создавать вещи из воздуха. Пересекать пролив можно за доли секунды. И какая разница, что при этом ожидает коренных деонцев? Пусть полное вымирание — источники-то останутся. Ведь Деон не умеет воевать, силу не используешь для убийства, а их защита… Выстоит ли она против технологий Ариза? Что ожидает мир, который будут использовать как большой элемент для подпитки, ту же батарейку?
Но главное — что после этого ждёт Дэйна?
«Какая разница?» — сопротивляюсь я и понимаю: нет, бесполезно притворяться. Я не могу предать человека, который мне доверился. «Доверился? — ехидно спрашивает внутренний голос. — Он тебе жизнь сломал!» И тут же добавляет: «А было ли что ломать? Что вообще в той моей жизни было такого важного, чтобы за неё цепляться?»
Родина? С шести лет я интересовалась только Деоном, смешно говорить о каком-либо патриотизме. Семья? Будь живы родители, я стремилась бы к ним, но их нет уже семь лет. Друзья? Три ха-ха. У меня не было их ни в школе, ни в университете, ни на работе. С коллегами я в лучшем случае здоровалась по утрам и прощалась в конце дня. Вирт? Полно, а я его точно любила? Теперь я в этом сомневаюсь. Что это за любовь, которая проходит за два дня? Разве не должна влюблённая девушка безутешно рыдать, увидев Вирта, увлечённого другой? Рваться к нему? Думать о нём каждую секунду?
Я же постоянно думаю о… Сердито выдыхаю и возвращаюсь в столовую, как раз к обеду. Стиг приходит на секунду — поставить передо мной поднос и заговорщицки подмигнуть. Обедаю я в полном одиночестве и с пособием перед собой, только мысли разбегаются, снова и снова возвращаются к услышанному вчера в ресторане разговору. Ощущение, что я упускаю что-то важное, усиливается. Дэйна расспрашивать неудобно, совестно, да и, сдаётся мне, бесполезно. Больше я никого в Деоне не знаю… Погоди-ка! Посол Мерт! Он живёт здесь тридцать лет и в курсе всего происходящего. К тому же должен разбираться в политике, а у меня накопилось множество вопросов. Обстановку в кабинете посла я прекрасно помню, не застану его на месте — подожду. Мне торопиться некуда.
Роскошь посольства вызывает недовольство: так режет взгляд человек в светлом праздничном наряде на поминках. Хоть я и понимаю, для чего это, губы кривятся сами. Мерт сидит за столом, набирает что-то в визуале.
— Госпожа Керн?! То есть, простите, маста Райн, — тут же поправляется он. — Как вам удалось ускользнуть из замка?
— Дэйн не ограничил меня в передвижениях.
— Даже так? — удивляется Мерт и откладывает визуал. — Не ожидал. За мной несколько лет бдительно следили — боялись, что сбегу в Ариз. Следовательно, вы каким-то образом договорились с вашим… с адэном?
— Нет. Он предоставил мне полную свободу без всяких условий.
— С ума сойти… — Мерт спохватывается, встаёт, подвигает мне кресло. — Присаживайтесь, прошу вас, маста Райн. Ещё раз простите. Будете сок?
— Ситэ.
Запотевший кувшин и два стакана появляются из воздуха. Мерт разливает сок, подаёт с изящным поклоном.
— Напиток обеспеченных деонцев. Вы, наверное, уже в курсе, как сложно в нынешних условиях растить сады…
— Господин Мерт, — перебиваю его, — давайте обойдёмся без лирических отступлений. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о политической ситуации в Деоне — честно и беспристрастно. Надеюсь, у вас найдётся на это время?
— Разве Дэйнирайн ничего не объяснил вам?
— Подозреваю, что далеко не всё. Например, каковы на самом деле отношения Дэйна и Совета? Насколько сильна власть адэна? На чьей стороне народ Деона? Почему вы согласились обманывать собственную страну?
— Стойте, стойте! — выставляет ладони вперёд Мерт. — Слишком много вопросов. Начну с конца. Мне, в отличие от вас, маста Райн, никто не предоставлял свободы действий. Адэн Кэлнирайн был обходителен и вежлив только в официальных выступлениях. Вкратце наша приватная беседа свелась к следующему: или я молчу о том, что вижу в Деоне, или прямо сейчас со мной произойдёт несчастный случай. Умирать в тридцать три года несколько обидно, не находите?