— Видишь, сколько пользы от того, что ты не скрываешь своё положение, — замечаю я, когда официантка приносит нам вино и удаляется за остальным.
— Зато и о незаконных подорожаниях не узнаю, — ухмыляется Дэйн.
Он разливает вино — другое, не то, что в наше первое посещение. Это тёмно-вишнёвого цвета и пахнет шоколадом и черносливом.
— Приструнишь городского главу, и никто не посмеет тебя ослушаться. Кстати, как вы живёте без правоохранительных служб, тюрем и так далее? Что делаете с преступниками?
— Есть общие требования, а так — что глава Дома решит, то и делает. Может отругать, оштрафовать, посадить под арест.
— Запороть до полусмерти, — вспоминаю рассказ Тейн.
— Я запретил телесные наказания, — в голосе появляется жёсткость. — Поймают нарушителя — судить буду сам и строго.
— Издевательства над родными детьми тоже запретил?
— Первым же приказом под общий возмущённый вой Совета, — Дэйн усмехается. — Традиционные ценности, представь себе, затронул. Посягнул на святое.
Поднимаю бокал: сейчас я могу произнести это вслух.
— За тебя, Дэйн.
— Анэн, моя андэ.
Вино довольно крепкое. И сладкое, с привкусом фруктов. Пью с удовольствием и ловлю восхищённые взгляды мужчин. Женщины смотрят на Дэйна — недоверчиво, удивлённо, оценивающе.
— Жаль, что в Деоне не носят кольца.
Он тихонько смеётся.
— Лика, у нас одинаковая энергия, которая куда заметнее. Поверь, над тобой сейчас надпись в два риена: «Моя жена».
— Надеюсь, что над тобой такая же в триен: «Мой муж».
Официантка приносит мясо с гарниром и десерт.
— Сладкое тебе, — пододвигаю ему нечто, напоминающее шоколадное пирожное. — Сахар полезен при повышенных физических нагрузках.
«Ехидина», — произносит Дэйн одними губами, но пирожное съедает в первую очередь.
В ресторан заходит пара, которая сразу привлекает всеобщее внимание. Светлокожий блондин-аризец обнимает броскую деонку. Честно — сначала я узнаю хищное лисье личико Лойн и только затем понимаю, что аризец рядом с ней — Вирт. Довольный жизнью, бодрый, обольстительно улыбающийся Вирт, рука которого лежит на талии спутницы. Лойн увлекает его к соседнему столу, из-за которого, как назло, поднимаются посетители. Первым делом парочка целуется, затем они заказывают вино и продолжают своё замечательное занятие. При этом оболочка Лойн светится ровно и неярко, что говорит лишь о симпатии, да и Вирт не вспыхивает переливами, свидетельствующими о страсти.
— Нормальная практика у лис, — роняет Дэйн, не глядя на меня. — Пусть турист занимается любовью, нежели любопытствует и задаёт неудобные вопросы.
— А в эту часть Грода им можно заходить? — удивляюсь я. — Это же наша половина.
Золотые глаза вспыхивают.
— Лика, ты поняла, что сказала? Наша половина?
— Ну да, Деона… — осекаюсь.
Сколько я здесь? Пятый день? Ариз, прошлая жизнь, институт — всё кажется далёким и нереальным. Любовь к Вирту — надуманной и фальшивой, как наш короткий брак. Что я сейчас испытываю к нему? Ничего. Нет даже досады на то, что в моём присутствии он целует другую женщину. Разумом я всегда понимала, что Вирт мне не пара, но стоило оказаться в Деоне и встретить Дэйна, чтобы ощутить разницу между вымышленными и настоящими чувствами.
— Дэйн, Совет, конечно, кучка старых зануд, зато в одном они правы: наши секреты следует охранять строже. Бассейны, оранжереи — роскошь для деонцев. Аризу нужно подсовывать иное.
Когда Дэйн успевает придвинуться так близко? Дотянуться и поцеловать меня в губы?
— Мы это обязательно обсудим, Лика. Не здесь.
Парочка за соседним столом отрывается друг от друга, смотрит на нас. Во взгляде Лойн узнавание, растерянность, испуг. Вирт не подозревает о нарушении негласных границ для туристов и разглядывает меня с тем же восхищением, что и глава Итера. Разумеется, я больше не «миленькая» Лика Нерс, которой можно было без зазрения совести предложить фиктивный брак. Мой бывший коллега наклоняется к спутнице и о чём-то спрашивает. Лойн отвечает очень тихо, слов не разобрать, «андэ» я угадываю потому, что жду.
— Можно я дам ему в морду? — вполголоса спрашивает Дэйн. — Чтобы не смел так пялиться на тебя.
— Помнится, совсем недавно кто-то мне любовников подыскивал, — ухмыляюсь я.
— А ты мне за это хотела скандал устроить — и была права. Лика, кажется, я очень ревнивый.
— Какие ещё страшные открытия ты сделаешь?
Дэйн прижимается ко мне и шепчет на ухо:
— Я мечтаю продолжить то, что мы так хорошо начали.
— Но вместо этого тянешь меня к Рейшу?
Он медленно допивает вино.
— Лика, я верю в пророчество. И в то же время понимаю, что само по себе ничего не происходит. Если бы я, как прочие проводники, сидел сложа руки, ты сейчас плавала бы в бассейне и вздыхала по своему блондинчику. Вместо этого ты моя жена, тревожишься за Деон, у тебя возникла интересная теория, которая требует обсуждения.
Дрогнувший уголок губ.
— Думаешь, мне хочется идти к чванливому старикашке? Но Рейшу сто шестьдесят семь лет, он старше нас на полтора века, умнее и опытнее. Знай он высокий язык — возможно, давно пришёл бы к тем же выводам, что и ты. Хотя для любого из нас это было бы сложнее. Трудно увидеть во всемогущем божестве жертву.
Доедаю мясо. Так медленно, как у Дэйна, не получается — я же не голодала двадцать лет. Осторожно рассматриваю посетителей ресторана, почти все они парами. В Деоне самые крепкие браки, когда-то сказал масте Мерт.
— Дэйн, а вдруг пророчество не исполнится? И всё останется так, как сейчас? Ты пожалеешь о том, что стал моим мужем?
Яркий багровый всполох энергии — гнев.
— Лика! Это не у меня, а у тебя совести нет. Весь аппетит испортила.
— Тем, что допускаю несбывшееся пророчество?
— Тем, что сомневаешься во мне.
Виновато и одновременно довольно вздыхаю.
— Прости.
— Поцелуй меня прилюдно — прощу.
Да пожалуйста! Мой муж, имею право. Вон Вирт целуется со своей спутницей, а они даже не женаты. Пусть все видят, что адэн Деона не калечный и не урод, а нормальный молодой парень, сильный, страстный… ох какой страстный.
— Вообще-то я подразумевал — в щёку, — счастливо замечает Дэйн, после того как восстанавливает дыхание. — Не то чтобы я недоволен… но встать мне теперь неприлично.
— Ужин доедай, — смущённо улыбаюсь я. — И в следующий раз выражайся яснее.
Ловлю пристальный взгляд. Пожилая седая деонка одобрительно покачивает головой, её супруг салютует нам бокалом вина. Киваю им.
— Ты нравишься людям, — замечает Дэйн.
— Ты тоже бы им нравился, если бы они знали, сколько ты делаешь для Деона. Никто же не догадывается, что ты восстановил Сейд, поддерживаешь Университет, создаёшь дома.
— Они в курсе, Лика. Большинство считает это бессмысленной тратой ресурсов. «Зачем нам наука, когда сила и так даёт всё, что необходимо»? — в голосе издёвка.
— Тебе это всё внушали… родственники?
— В том числе. Но и без них полно людей, которых устраивает и такой Деон.
— Вряд ли они каждый день видят из окна огненную пустыню.
— Не видят. Не замечают, как снижается уровень энергии в городах. Не сравнивают численность населения с той, которая была год, два, десять лет назад.
Дэйн со злостью дожёвывает мясо и зовёт официантку. Но вместо девушки подходит важный статный деонец — не иначе владелец ресторана.
— Анэн, адэн Дэйнирайн и маста Ликаирайн, — низко кланяется он. — Благодарим вас за то, что выбрали наш ресторан. Это огромная честь.
Золотая монета с профилем бывшего адэна исчезает в его руке. Мы поднимаемся, я в последний раз бросаю взгляд на Вирта и его спутницу. А ведь могла бы сейчас заливаться горючими слезами и оплакивать свои вымышленные чувства. «Не все в состоянии сразу разгадать замыслы Анды: чему до́лжно свершиться, то свершится», — вспоминаю я.
И крепко беру Дэйна за руку.
Если замок Дома Тарн похож на жилую многоэтажку, то замок Дома Кайс выглядит словно студенческое общежитие — конечно, увеличенное раз эдак в тысячу. В пристройке переходной зоны дежурят аж три человека, и все они сгибаются пополам при нашем появлении. Несмотря ни на что, адэн в Деоне — это адэн. Сплетни за спиной — одно, а оскорблять в лицо позволяют себе лишь спесивые старикашки вроде Солна.
— Дэйн, а в нашем замке такая же переходная комната?
— Разумеется. Нам с тобой она не нужна, потому что защита нас и так пропускает.
— И там тоже сидит охранник? А потом каждый раз бегает докладывать тебе о гостях?
— Ещё передаёт записки, газеты, срочные сообщения. Ты опять скажешь, что Деону необходимы устройства наподобие визуалов?
— Зачем говорить, когда ты сам прекрасно изложил мою мысль.
Глава Дома задерживается и присылает супругу. Безусловно, Шэрникайс узнаёт в нас пару, что гуляла с группой туристов по Гроду, но ничем этого не показывает.
— Масте и маста Райн, счастлива вас видеть, — мурлычет она. — Наконец-то наш Дом почтил вниманием адэн Деона.
Дэйн стискивает зубы. Он что — за три года ни разу не побывал в гостях у лис? Боюсь и думать, какие у него с Рейшем отношения. Я делаю шаг навстречу — и в буквальном, и в переносном смысле.
— Маста Шэрн, рада знакомству с первой дамой Дома Кайс. Искренне надеюсь, что мы станем друзьями.
В ярких золотых глазах под тёмными загнутыми вверх ресницами возникает изумление.
— Под дружбой я подразумеваю честность, — продолжаю я. — Вы не должны делать вид, будто не знаете, кто я и откуда. Как и я не стану притворяться, что не догадываюсь, по чьему приказу меня хотели задержать в Аризе.
Она ошеломлена. Озадачена, растеряна. Прямота в Деоне не в ходу, это я уже поняла. Но супруга главы второго Дома — реальная сила. С ней хорошо сотрудничать, а не враждовать.
— Маста Ликаирайн…
— В том случае, если вы со мной согласны — маста Лика.
Шэрн раздумывает недолго.
— Вы совершенно прав