— К вам, — упрямо настаивает Сэрт. — Как вы думаете, почему я вас нашёл? Анда указал мне путь.
Не божество, а прямо навигатор какой-то!
— И Анда попросил вас явиться и угрожать мне?
— Я не угрожаю, — тихий вздох. — Я прошу, умоляю. Мир стабилен, Ариз и Деон в хороших отношениях, пусть всё останется так.
Отвожу взгляд. Невероятность происходящего мешает здраво соображать. Допустим, сейчас я поддамся благородному порыву, а потом выяснится, что Сэрт безумен и сбежал из-под надзора. Сумасшедшие тоже искренне верят во всякий вздор. У меня же второго шанса попасть в Деон не будет. Сэрт опять вздыхает.
— Что ж… Я должен был хотя бы попытаться. Всего доброго, маста Керн.
Вскидываю голову — и окончательно теряюсь. В квартире никого нет. Пустой стакан из-под сока на столе — единственное напоминание о том, что деонец мне не померещился. Выскакиваю в прихожую, проверяю замок на двери — нет, закрыто. Мистика!
Половину ночи я листаю редчайшую книгу толщиной с мою руку — мемуары Ти́то Греса, посла Ариза в Деоне. Почтенный господин Грес жил более тысячи лет назад, его труд написан на деонском, а содержание сомнительно. Учёные придерживаются мнения, что в весьма преклонные годы посол перемешал в своих воспоминаниях явь и мифы, поэтому книгу считают сборником сказок. Но я упорно ищу строчку, которую раньше считала вымыслом, таким же, как создание предметов из воздуха и исцеление ран наложением рук.
«Анда даёт человеку силу, с помощью которой можно с лёгкостью перенестись из одной точки в другую. Ты расщепляешь себя на частицы и вновь собираешь за тысячи триéнов от того места, где находился…»
А если господин Грес не выжил из ума и описывал реально существующее явление?! И легенды на самом деле вовсе не легенды? Как-то же исчез Сэрт из моей квартиры? Мысли не дают мне заснуть, и я долго ворочаюсь с боку на бок. Затем всё же засыпаю с книгой в обнимку и вижу во сне сияющий поток энергии, который несёт меня над океаном.
Утром я ожидаемо зеваю с риском вывихнуть челюсть. В зеркале отражается помятая хмурая физиономия. Веки припухли, на щеке отпечатался след от книги. Холодный душ помогает лишь отчасти, волосы после быстрой сушки встают дыбом. Их тусклый соломенный цвет усиливает сходство с охапкой сена на голове. Красотка, ничего не скажешь! Такая не очарует, а отпугнёт, причём наверняка и навсегда.
Звонок в дверь звучит громом. Неужели опять Сэрт? Но за дверью Вирт — отвратительно свежий и бодрый. При виде меня его лицо вытягивается.
— Лика?.. Что это с тобой? Ужасно выглядишь.
Раньше я начала бы оправдываться, рассказывая про визит деонца и мои ночные изыскания. Сейчас невольно отмечаю: деликатность к достоинствам Вирта явно не относится.
— Не выспалась. Откуда ты знаешь мой адрес?
— Мы же вчера заявления в мэрии заполняли… Ты нормально себя чувствуешь? Я подумал, будет лучше, если в институте мы появимся вместе. Такси ждёт внизу, где твой чемодан?
— Зря беспокоился. Уверена, все и так понимают, что наш брак — фальшивка. — Дурное настроение заставляет говорить правду.
Тем не менее я вручаю ему чемодан, сама надеваю туфли и куртку. Раз уж меня хотят подвезти, глупо отказываться. Пусть я живу в одной остановке от института, автобусы с утра переполнены, а толкаться не хочется.
Пока мы спускаемся вниз, Вирт недоумённо косится на меня. Два года в институте он встречал тихую девушку, которая робко улыбалась и радовалась, когда ей на бегу бросали «привет!» Правильно утверждают, что замужество портит женщину: я всего полдня как жена, а уже почти грублю и выгляжу отвратительно. В машине мы молчим, Вирт смотрит на дорогу, я в окно. Без четверти восемь, дороги ещё свободные, к институту мы подъезжаем первые. Затем подходит взволнованный господин Берк, нервно крутит в руках папку с документами. Следом подтягиваются остальные туристы, оживлённые и весёлые. Конечно, к ним на ночь глядя не заявлялись деонцы и не пугали пророчествами с жуткими последствиями.
— Лика, вам нездоровится? — участливо спрашивает госпожа Менс.
— Голова болит, — прибегаю к самой распространённой увёртке.
— У меня с собой отличные таблетки, хотите? Через пять минут забудете о боли!
Всё, чего я хочу, — поскорее занять место в автобусе и заснуть, но нахожу в себе силы вежливо поблагодарить и взять таблетку. На моё счастье, ждать долго не приходится: подъезжает выкрашенная в оранжевый цвет сверкающая махина с тонированными стёклами. В специальном багажном отделении мой чемодан, как, впрочем, и вещи остальных, смотрится сиротливо и потерянно. От необходимости сидеть рядом с Виртом меня избавляет расположение пассажирских кресел — по одному в ряду с каждой стороны.
— Доброе утро, масте! — раздаётся в салоне голос водителя. Я жадно вслушиваюсь в деонский, запоминаю произношение. — Будьте так любезны, пристегните ремни и не вставайте с места до окончания поездки.
— Ух, как строго! — шутит господин Пенс.
— Эти автобусы ходят с огромной скоростью, — важно объясняет госпожа Шелн. — Двести восемьдесят триенов в час. Зато через пару часов мы будем на побережье.
Берк передаёт ей документы и обнимает всех по очереди. Вид у него удручённо-унылый. Пятьдесят лет — расцвет жизни, но только не для того, чтобы посетить Деон.
— Удачи! — желает он нам.
Добросовестно пристёгиваюсь, ремень очень гибкий, эластичный, словно живой. Откидываюсь на мягкую спинку, закрываю глаза. Момент, когда мы трогаемся, сливается со сном: вместо домов за окном я вижу волны, медлительные, тягучие и почему-то рыжие.
— Лика, просыпайся, приехали! — будит меня Вирт.
Вынимаю из кармана визуал. Ого, половина одиннадцатого! То-то я чувствую себя намного лучше. Автобус останавливается в пустом ангаре — серые металлические стены, искусственный свет ламп, ровное однотонное покрытие пола. Выходим по одному, наш багаж уже ждёт в сторонке. Странно. Водитель не покидал своего места, кроме нас, в автобусе никого не было, поблизости ни одного человека. Не сам же автобус выгрузил чемоданы! Пока я растерянно озираюсь, автобус закрывает двери и уезжает — беззвучно, будто оранжевое привидение.
— Добрый день.
Могу поклясться, что девушка соткалась из воздуха. Только что за моей спиной было пусто — и нате вам, пожалуйста! Нам улыбается деонка — высоченная и яркая, в изысканном белом брючном костюме. Несмотря на улыбку, золотые глаза холодны.
— Меня зовут Мэйникáйс, я буду сопровождать вас до самого Грода. Прошу следовать за мной.
Кайс — второй Великий Дом Деона, покровитель — лиса. Однако я не спешу с пожеланием. Прихватываю свой чемодан и молча иду за Мэйн. Вирт подстраивается под мой шаг.
— Лика, ты видела, как она подошла? — шепчет он мне на ухо.
— Существует легенда, что Анда даёт деонцам силу для перемещений в пространстве, — отвечаю так же тихо. — Они разбирают себя, как конструктор, и складывают заново, причём тратят на это доли секунды. Ночью я читала книгу, где упоминалось подобное.
Мэйн оборачивается, пристально смотрит на меня. Расстояние между нами приличное, и говорила я почти шёпотом, но мне кажется, что она слышала каждое слово.
— Теперь понятно, почему ты такая… — Вирт долго подбирает определение. — Зачитанная.
Серый ангар сменяется таким же серым широким коридором, затем пустой светлой комнатой с низкой плоской тумбой. Окошко с мигающими нулями подсказывает, что это весы.
— Прошу, — Мэйн указывает на тумбу.
Ставлю свой чемодан первая. Девять станов, семьсот восемьдесят девять танов. Окошко мигает зелёным, и мой чемодан исчезает.
— Не переживайте, — поясняет Мэйн, — он уже на пароме. По прибытии в Грод вы получите его в полной сохранности.
Моему примеру следуют коллеги. Зелёный, зелёный, зелёный… На чемодане госпожи Менс окошечко загорается жёлтым — ровно десять станов. Но чемодан всё же исчезает, и мы облегчённо выдыхаем. Практически сразу часть стены в конце комнаты беззвучно отходит в сторону, открывается узкий коридор. Чтобы пройти по нему, приходится растянуться цепочкой, которую замыкает Мэйн.
— Как в визокартине про шпионов, — хихикает господин Пенс.
— Скорее в ужастике, — откликается господин Увер. — Сейчас на нас набросится кровожадный монстр и всех съест.
Ужасный монстр не выскакивает: то ли сыт, то ли туристы из Ариза не вызывают у него аппетита. Мы благополучно добираемся до небольшого зала со стеклянными стенами. За стеклом плещут волны — мелкие и тёмно-зелёные. Это паром?
— Маста Керн! — Не сразу соображаю, что обращаются ко мне.
Мэйн по-прежнему улыбается одними губами.
— Возникли вопросы по поводу ваших документов. Пройдёмте со мной.
Холодок пробегает между лопаток. Что не так с моими документами? Беспомощно оглядываюсь на Вирта, но он лишь разводит руками. Послушно иду за деонкой. Странно, коридор кажется другим. Вроде и стены такие же, и светильники на потолке те же самые, а ощущение неправильности не оставляет.
— Сюда. — Мэйн открывает дверь и пропускает меня вперёд.
Точно другой коридор — в предыдущем не было дверей. Захожу в маленькую комнатку. Пустые стены, жёсткое ковровое покрытие на полу, рассеянный мягкий свет — и никого. Дверь за моей спиной захлопывается и сливается со стеной.
Честно — в первую минуту я думаю о том, что теперь будет с моим чемоданом. Затем начинаю смеяться над своей доверчивостью. Недаром мне сразу не понравилась эта рыжая девица с покровителем-лисой. Не получилось отговорить по-хорошему — решили действовать хитростью. Сейчас паром уйдёт без меня, и всё, что мне останется, — поплакаться директору. Господин Берк направит жалобу адэну, разумеется, тот принесёт извинения, может, даже кого-то показательно накажет. Только это ничего не изменит — в Деон я сегодня уже не попаду, и неизвестно, попаду ли когда-нибудь вообще.
Изнутри комната кажется отлитой из монолита, щели между стенами и полом отсутствуют. Откуда идёт свет — непонятно, такое впечатление, что светится потолок. Для очистки совести я пинаю стены — безрезультатно. Достаю визуал — конечно же, связь отсутствует. Без пяти одиннадцать, в одиннадцать паром отходит.