<19>33 г.
Дорогой Борис Николаевич!Спешу Вам ответить.
Вы пишете, что время для Вас проходит быстрее, чем в Коктебеле, но без следа. Для меня — обратно. И в Москве я продолжаю заниматься тем же организованным бездельем, предписанным доктором, взявшим в ежовые рукавицы; и время от этого точно остановилось. Ежовые рукавицы — во всем: «Делай то-то и то-то, не делай того-то». И центр устремления — делать «то-то и то-то; не делать того-то». И даже нахожу, может быть из отчаянья, своеобразную прелесть в безделье, например, прослушивании[*] этюдов Крамера (для упражнения пальцев)[1250]. Вообще: несколько чувствую себя буддийским аскетом, вперившимся в кончик носа и твердящим какие-то «мантры» или правила мудрости Дармакирти и Дармотарры[1251]. Что делать: коли безделье приказано, надо им утешаться; и видеть в нем sui generis выводы. Так, например: перечел от доски до доски всего Короленко; и пришел в восторг от диссертации по цветному слуху, не снившейся и Рэмбо; я разумею «Слепого музыканта», которого не перечитывал с отрочества. За некоторые вещи я поставил бы Короленко выше Тургенева и Гончарова.
Продолжаю читать Ваши статьи и примечания к Ирои-Комической поэме; все фактические данные о линии от В. Майкова до Шаховского[1252] поучительны и интересны весьма. Что касается до текста «поэм», то — увольте! Читать их пробовал; но чтение — не идет. Недаром Сумароков, — это мое «horribil dictu», — друг и покровитель Майкова[1253].
Статьи «Французские дела» и «Фр<анцузская> литер<атура> в письмах Пушкина» — крайне мне интересны рядом деталей, с которыми я не был знаком[1254].
Очень завидую Вашим матем<атическим> занятиям; у меня — «две тоски»; одна снедала меня в молодости: «Почему я не композитор?» («О, если б душе сказаться без слов было можно»[1255]); другая тоска — тоска старости: «Почему я не овладел теорией групп, теорией комплексного переменного и т. д.», что — тоже значит: «О если б душе сказаться без слов было можно!» (сказаться в формулах). Для ряда моих познават<ельных> проблем нуждаюсь в понимании идей Клейна и Абеля[1256].
Сердечное спасибо за приглашение Вас навестить. В принципе принимаем его с благодарностью. Но время и срок зависит не от нас (от дел в будущем, от, например, квартиры и т. д. и от здоровья). Пока чувствую себя мерзко, хотя анализы всякие весьма благоприятны (нет никаких болезней, кроме давления крови). Очень хотелось бы пока поддерживать с Вами хотя бы письменные сношения.
Шлем с К. Н. сердечный привет милой Ирине Николаевне и Вам.
Милые Ирина Николаевна и Борис Викторович! Приписываю несколько слов. Состояние здоровья Б. Н. все еще неустойчивое. После пьявок (ставили 9. IX) стало лучше с приливами к голове. Но боли еще остались. Иногда — мучительные. Настроение очень неровное. Когда соберемся к Вам — сказать трудно. Во всяком случае — спасибо большое и надеюсь, что приехать все же удастся.
9К. Н. Бугаева и Андрей Белый — Б. В. Томашевскому и И. Н. Медведевой-Томашевской29/IX <19>33. Москва.
Милая Ирина Николаевна!Спасибо за открыточку, и очень, очень будем рады Вас видеть[1257]. Но жалко, что, по-видимому, Борис Викт<орович> не получил письма от Б. Н., которое мы отправили еще 19/IX[1258]. У нас все пока благополучно. Но, к сожалению, боли головные у Б. Н. не проходят. Иногда бывают мучительные приступы. Мучительна также бессонница. Настроение от этого часто грустное. — Б. Н. хочет сам Вам приписат<ь>.
Сердечный привет Бор<ису> Викт<оровичу>. Обнимаю.
Милый Борис Викторович,мне жаль, что Вы не получили моего письма, касающегося впечатлений от мной внимательно прочитанных Ваших брошюр. Сейчас головная боль последние дни очень отрезывает от писем; как только с ней справлюсь, — буду писать Вам. Привет Ир<ине> Ник<олаевне>.
<Приписка К. Н. Бугаевой:>
10Андрей Белый — Б. В. ТомашевскомуМилый Борис Викторович,все это время хотелось писать Вам, но около двух недель переживал вновь страдания (дикие мигрени, бессонницы и т. д.), меня превращавшие почти в труп: по-видимому, простудил голову во время вечерних прогулок. Сейчас лечусь уже у третьего доктора, проф. Хорошко[1259]; каждый доктор — со своим режимом, требованиями и т. д. Требования Хорошко: скорейше бросить куренье, и теперь предстоит осуществить это требование доктора; а я курю 27 лет; и ни разу не пробовал бросать.
Трудная в этом году для меня осень. Ирина Ник<олаевна> рассказывала нам, как Вы живете в Ленинграде[1260]; а мы с Клодей насквозь с Вами в Ваших настроениях. Мне хочется, как зверю, найти себе берлогу, чтобы там залечь, ибо все внешние впечатления тотчас разыгрываются во мне с неудержимою силой; все мне болезненно. Даже недавнее посещение «Пиковой дамы» кончилось дикой мигренью[1261].
Нервы не переносят улицы людей, и речей; стоит поговорить с полчаса, и — вспыхивает припадок мигрени.
Словом: —
Замыслил побег
обитель дальнюю труда и чистых нег[1262].
Только вот, — нет нигде этой «дальней обители»; надо строить ее внутри себя самого, чем я и занят, отчего все слова, сказанные или написанные, — глухи, косноязычны, в чем прошу меня извинить. Я очень часто вспоминаю тихую жизнь в Коктебеле и благодарен судьбе за встречу с Вами и с Ириной Николаевной. И если временно буду замолкать, не думайте, что мы с Клодей не помним Вас; это «молчание» от чисто внутренних проблем, встающих в центре самосознания.
Остаюсь с искренним уважением и любовью
Клодя Вас сердечно приветствует[1264].
Библиографические сведения
Статьи и публикации, включенные в книгуРитм и смысл. Заметки о поэтическом творчестве Андрея Белого. — Белый Андрей. Стихотворения и поэмы. СПб.; М.: Академический проект — Прогресс-Плеяда, 2006. Т. 1. С. 5–40 («Новая Библиотека поэта»).
Текстологические особенности стихотворного наследия Андрея Белого. — Русский модернизм. Проблемы текстологии. Сборник статей. СПб.: Алетейя, 2001. С. 7–22.
«Собрание стихотворений» — книга из архива Андрея Белого. — Белый Андрей. Собрание стихотворений. 1914 / Издание подготовил А. В. Лавров. М.: Наука, 1997. С. 313–345 («Литературные памятники»).
«Космогония по Жан-Полю» Андрея Белого (поэма «Дитя-Солнце»), — Печатается впервые.
Дарьяльский и Сергей Соловьев: О биографическом подтексте в «Серебряном голубе» Андрея Белого. — Новое литературное обозрение. 1994. № 9. С. 93–110.
«Сантиментальные стихи» Владислава Ходасевича и Андрея Белого. — Новые безделки. Сборник статей к 60-летию В. Э. Вацуро. М.: Новое литературное обозрение, 1995–1996. С. 459–469.
Петербург до «Петербурга» в мифопоэтике и творчестве Андрея Белого. — Pietroburgo capitale della cultura russa. Петербург столица русской культуры. Salerno, 2004. Т. 2. С. 125–140.
Андрей Белый и Григорий Сковорода. — Studia slavica (Budapest). 1975. Т. XXI. С. 395–404.
«Петербург» Андрея Белого глазами банковского служащего. — Sub Rosa Сборник в честь Лены Силард. Budapest, 2005. С. 394–400.
Андрей Белый между Конрадом и Честертоном. — Лотмановский сборник. 3. М.: ОГИ, 2004. С. 443–457.
Андрей Белый и Кристиан Моргенштерн. — Сравнительное изучение литератур. Сборник статей к 80-летию академика М. П. Алексеева. Л.: Наука, 1976. С. 466–472.
Андрей Белый и Юргис Балтрушайтис. — К 125-летию со дня рождения Юргиса Балтрушайтиса. К 80-летию литовской дипломатии. (Научные чтения, I. 30 мая 1998 г. Доклады). М.: Наследие, 1999. С. 45–55. («Андрей Белый о Юргисе Балтрушайтисе»).
О Блоке и о других: мемуарная трилогия и мемуарный жанр у Андрея Белого. — Разделы 1, 3: Белый Андрей. На рубеже двух столетий. М.: Художественная литература, 1989. С. 5–32. («Мемуарная трилогия и мемуарный жанр у Андрея Белого»). Раздел 2: Белый Андрей. О Блоке: Воспоминания. Статьи. Дневники. Речи. М.: Автограф, 1997. С. 3–22. («„Романтика поминовения“. Андрей Белый о Блоке»).
Несостоявшийся юбилей Андрея Белого. — Die Welt der Slaven. 1998. Jg. XLIII. H. 2. S. 355–366.
«Производственный роман» — последний замысел Андрея Белого. — Новое литературное обозрение. 2002. № 56. С. 114–134.