Пономари долго не соглашались, но грозный игумен настоял на своём.
- Помните, братие, что вы делаете?! Грех великий оставить человека без погребения… Земля еси, в землю и отыдеши…
Наконец согласились, отпёрли церковь, положили тело в каменный гроб и отпели по церковному уставу.
Свирепые убийцы не решились противиться Арсению, боясь народного волнения. Влияние маститого игумена на толпу было велико. Поэтому, согласившись на отпевание тела князя, убийцы не позволили предать его земле.
LVI
Тяжело пришлось приверженцам Андрея в первые дни после убийства. Народ воспользовался отсутствием главы и бросился грабить княжий двор, а равно и дома его приближённых. В особенности предали они расхищению жилища мастеров, призванных князем для украшения церквей. Толпа знала, что старый Мирон жил в доме их нового тысяцкого. Отсутствие Василько дало возможность толпе ворваться в его жилище. Выбитые ворота открыли доступ им на двор.
Смело вышла на крыльцо Марина.
- Что вам здесь надо? - спросила она. Озадаченные её вопросом, боголюбовцы молчали.
- Мужа моего здесь нет… - продолжала она, - а я беззащитна…
- Нам тебя и не надо!
- Мы не тебя ищем!..
- Статочное ли дело бабу обижать! - раздались голоса среди толпы.
- Так зачем же вы сюда ворвались?..
- Подавай нам старика, что у вас проживает!
- Дедушку Мирона! - испуганно вскрикнула Марина. - Да зачем он вам?
- Дело не твоё! Подавай, коли требуем!
- Да какое он зло причинил вам?
- Не смей миру противиться!.. Что мир порядил, то Бог рассудил… С ним не поспоришь…
Старый изограф услышал своё имя и вышел из избы.
- Вот он! Вот он! - зашумела толпа.
- Что вам от меня нужно? - строго спросил старик. Но вопрос его остался без ответа. Остервенелая толпа бросилась на старого изографа и разорвала его на куски.
Не помня себя от ужаса, Марина хотела защитить своего учителя, но была сбита с ног и упала с крыльца. Когда она пришла в себя, кругом царила тишина. Толпы уже не было, но следы разгрома виднелись повсюду.
Шатаясь, поднялась на ноги молодая женщина, ничего не помня из случившегося с нею, как вдруг вся картина убийства старого Мирона встала перед глазами. Она дико вскрикнула и опять упала без чувств на землю.
Снова придя в себя, она едва могла найти силы добраться до горницы и стала с нетерпением ожидать возвращения Василько, который должен был вернуться к вечеру.
С наступлением темноты неистовство убийц стало стихать. Грабёж княжего имущества и его приближённых прекратился. Марина снова вышла на крыльцо, с нетерпением ожидая мужа. Скоро показался и Василько.
Молодая женщина закричала от радости при виде его и бросилась к нему навстречу. Прерывающимся от волнения голосом рассказала она мужу о происшествиях в Боголюбове.
- Боже, какое несчастие! - печально прошептал Василько, знавший уже о смерти князя.
Убийство старого изографа поразило тысяцкого.
- Что ж теперь нам тут делать, когда нет в живых нашего князя? - задумчиво проговорил он.
Марина подхватила его мысль.
- Уйдём, милый, в Новгород! Там у нас родные, спокойнее жить будем…
- А князь Юрий опять меня к себе на службу возьмёт…
Супруги стали обсуждать, когда им отправиться в Новгород. Марина настаивала на скорейшем переселении.
- Пока не будет предано земле тело моего князя, я отсюда не уйду! - спокойно отвечал жене молодой тысяцкий.
В его голосе слышалась такая решимость, что Марина перестала настаивать на немедленном отъезде.
Ждать им пришлось недолго.
Вместе с телом князя они отправились во Владимир, оставаться в последнем было незачем, а потому, поклонившись праху Андрея Боголюбского, они продолжали свой путь к Новгороду.
С радостью встретили их Акинфий и Фока с семьёй.
- Что ещё выдумал - селиться отдельно! - сказал старик, узнав о намерении Василько жить в Новгороде. - Ты ведь наш, новгородец…
- Верно говоришь, дедушка! - печально ответил тысяцкий. - Ничто меня больше не связывает с Суздальской землёй, да и благодетеля моего нет в живых…
Все они поселились вместе в доме старого Акинфия, мирно доживавшего свой век среди близких ему людей, радуясь их счастью и пестуя детей, пока Господь не призвал его к себе.
LVII
Между тем во Владимире по получении известия о смерти князя начались убийства его приближённых и грабёж их имущества. Дома посадников, тиунов, иностранных строителей храмов были разрушены дотла.
Испуганно ожидало духовенство, как бы разъярённая толпа не бросилась также и на них. Все они не знали, на что решиться.
Только один священник, Никола Микулич, тот самый, который привёз с покойным князем из Вышгорода икону Богоматери, решился прекратить беспорядки, рискуя быть убитым чернью. Он надел облачение и, взяв на руки чудотворную икону, прошёл с нею по всему городу. Увидев святыню, грабители смутились.
- Сама Владычица на наши беззакония смотрит! - испуганно говорили они, падая ниц перед святыней.
Волнения повсюду утихали, грабёж в городе прекратился. Только теперь вспомнили владимирцы, что тело убитого князя до сих пор остаётся непогребённым. Толпою пришли они в Богородицкий монастырь и стали просить игумена Федула отправиться с ними вместе за телом князя. Трепещущий инок не знал, на что решиться.
- Мне его не выдадут! - смущённо говорил старик.
- Мы все пойдём с тобою! Не посмеют боголюбовцы отказать нам!
Игумен наконец согласился и вместе с уставщиком Лукою и многими владимирскими гражданами отправился в Боголюбово.
Уходя, владимирцы сказали Микуличу:
- Собери всех попов, облачитесь в серебряные ризы, станьте с образом Богородицы перед серебряными воротами и ждите князя!
Серебряными назывались ворота, выходившие на дорогу в Боголюбово.
Не посмели противиться желанию граждан стольного города боголюбовцы и немедленно согласились отдать тело, лежавшее уже шесть дней без погребения.
Гроб князя несли на богато украшенных носилках, но близких покойного никого не было. Преданный ему мечник Михно также был убит во время беспорядков.
Торжественно приближалось печальное шествие ко Владимиру. Толпы народа высыпали ему навстречу. Увидев княжеское знамя, наклонённое над гробом, народ заплакал. Он вспомнил суздальского князя, не раз водившего к победам, его благочестие и усердие к храмам Божиим.
Многие с плачем повторяли:
- Уж не в Киев ли уехал господин, в ту церковь, которую послал строить на дворе Ярославовом, говоря: «Хочу построить такую золотую, как эти ворота, пусть сохраняется память обо мне в отечестве!»
Андрей Боголюбский был погребён во Владимирском Успенском соборе.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Существует предание, будто бы Всеволод Большое Гнездо приказал зашить в лыковые короба убийц князя Андрея и бросить их в Плавучее озеро, находящееся в трёх верстах от Владимира.
Тёмною осеннею ночью запоздалые путники, проезжая мимо этого озера, получившего среди народа название "поганого", часто слышат тяжкие стоны и видят мелькающие огоньки.
То всплывают короба, обросшие мхом, на поверхность озера.
Тяжело убийцам князя без погребения!
1909.
Александр Иванович КузьминУ золотых ворот
Повесть "У Золотых ворот" рассказывает о событиях в древнерусском городе Владимире в третьей четверти XII века. Это была эпоха, когда культурные традиции Киевского государства получили своеобразное развитие на Владимирской земле и послужили той основой, на которой позднее пышным цветом зацвели культура и искусство Москвы. В повести нашли отражение сложнейшие исторические события того времени. Дорога на Москву начинается во Владимире от Золотых ворот. Герой повести Алёшка, попав в город, становится мастером - "златокузнецом". Вместе с другими трудовыми людьми города он принимает участие в строительстве высокохудожественных памятников архитектуры.
ГЛАВА I
1
ечник Прокопий не спеша ехал лесной тропою. Кругом ель да осина, в низинах снегу выше человеческого роста. Лес сырой, неприютный. Кажется, сделай шаг в сторону и сгинешь. Уже много дней он был в пути, к дорожной жизни привык, а всё же иногда становилось как-то не по себе. Прокопий останавливал коня и чутко прислушивался. Могучий лесной шум волнами прокатывался по вершинам. Сюда, на Ростово-Суздальскую землю, Прокопий приехал тайно. Ещё совсем недавно он бывал здесь с княжой дружиной, открыто ездил по сёлам, в лесах охотился за диким зверьём. Теперь на этой земле сидели другие князья. Всё переменилось с тех пор, как шли из Ростова и Суздаля дружины князя Андрея.
На небольшой поляне, покрытой снегом, Прокопий спрыгнул с коня. Цепляясь за ветки кустарника, спустился по косогору в овражек, подошёл к роднику, выбивавшемуся из-под замшелого камня. Кругом лежал выпавший за ночь снег. Сквозь прозрачное стекло воды виднелись на дне почерневшие листья. Прокопий узнал этот родничок. Летом в нём вода студёная, нельзя опустить руку.
- Ну вот, мы скоро и приедем, - сказал он коню подтягивая седло.
Точно соглашаясь с хозяином, конь мотнул головой, переступил с ноги на ногу. Прокопий вскочил в седло. Не успел конь сделать и несколько шагов, как из заснеженного кустарника, испугавшись, вымахнула птица. Прокопий выдернул из-за спины лук. Показался высокий старик.
- Эй, что здесь делаешь? - крикнул Прокопий незнакомцу.
Человек не отвечал. Он как-то странно вытянул перед собой руки, покачнулся и вдруг рухнул в снег.
- Вставай, что с тобой! - тормошил Прокопий старика за плечо.
Тот лежал неподвижно. Мечник медленно стянул со своей головы шапку…
На снегу отчётливо виднелись следы лаптей. Прокопий пошёл, внимательно в них всматриваясь, ведя за собой коня. Следы вели к кустам орешника, спускались в мелкий овражек, поднимались по отлогому глинистому берегу. Вот здесь этот человек упал - ясно отпечаталась его фигура на снегу. Здесь, спускаясь с обрыва, он обломал ветки.