Вольностей в печати министр не допускал. 4 марта 1966 года Громыко пожаловался в ЦК:
Редакция журнала «Новое время» без консультации с соответствующим Отделом ЦК КПСС и МИД СССР опубликовала в № 10 от 4 марта с. г. статью В. Сиденко «Империалисты и Гана». В этой статье содержится ряд положений, в которых резко критикуется деятельность К. Нкрумы на посту президента Ганы.
Докладная записка министра иностранных дел СССР А.А. Громыко в ЦК КПСС по поводу статьи В. Сиденко «Империалисты и Гана», опубликованной в журнале «Новое время». 4 марта 1966
[РГАНИ]
В частности, в статье говорится:
«Бесспорно, им (заговорщикам) играли на руку и такие отрицательные явления в политической жизни Ганы, как слабая связь ганских руководителей с народными массами и их увлечение административными методами руководства, а также непомерное восхваление личных заслуг и роли президента…
Военный переворот в Гане вскрыл еще одну слабую сторону деятельности правительства Нкрумы: следуя традиции, навязанной еще колонизаторами, ганские власти старались держать армию в стороне от политики.
…Подобные слабости в той или иной степени присущи и некоторым другим африканским правительствам».
Такие утверждения советского журнала могут быть истолкованы как оправдание действий реакционных кругов, совершивших переворот в Гане. Публикация этой статьи может нанести вред нашим отношениям как с Нкрумой, так и с другими руководителями африканских государств, поддерживающих Нкруму.
МИД СССР считает целесообразным, чтобы Отдел агитации и пропаганды ЦК КПСС дал указание соответствующим организациям принять меры к недопущению распространения номера журнала «Новое время» с указанной статьей на русском и иностранных языках.
К министру иностранных дел на Старой площади, разумеется, прислушались. Уже отпечатанный тираж свежего номера еженедельника изъяли и уничтожили. Статью исправили в соответствии с указаниями Громыко. Отпечатали новый тираж. Но другие структуры аппарата ЦК возмутились: почему очередной номер журнала вышел с опозданием? Потребовали ответа.
Главный редактор Наталья Сергеевна Сергеева, весьма резкая и абсолютно уверенная в себе, с ответом не затруднилась:
В соответствии с переданным мне через т. Сенечкина запросом сообщаю обстоятельства задержки выпуска русского издания номера 10 журнала «Новое время». Номер был подписан на выпуск в свет в среду 3 марта, датируется он 5 марта и должен быть получен подписчиками в пятницу 5 марта.
Докладная записка главного редактора журнала «Новое время» Н. Сергеевой в ЦК КПСС по поводу статьи В. Сиденко «Империалисты и Гана». 15 марта 1966
[РГАНИ]
В четверг, в конце дня, было получено указание МИДа задержать номер и внести исправление в статью «Империалисты и Гана». В конце этой статьи была некоторая критика в адрес режима Кваме Нкрумы.
Редакции было предложено изъять те номера журнала, которые были отпечатаны, что мы и сделали. Рассылка номера была остановлена. Часть тиража, уже переданная почтамту, – возвращена.
Внутренний лист номера в количестве 105 тысяч экземпляров был перепечатан. Повторный тираж рассылался с пятницы, и в воскресенье, 6 марта, была выдана Московскому почтамту последняя часть тиража русского издания. Иностранные издания вышли своевременно в исправленном виде, их задерживать не пришлось, так как они печатаются после русского.
Недовольный журналом Иван Филиппович Сенечкин заведовал сектором издательств в отделе пропаганды ЦК. В Высшей партийной школе он защитил диссертацию на тему «Борьба В.И. Ленина за воинствующий материализм в послеоктябрьский период» и стал кандидатом философских наук.
Журнал выговор министра Громыко пережил. Через много лет, окончив Московский университет, я пришел на работу в «Новое время». И застал автора не понравившейся Громыко статьи Виктора Петровича Сиденко в редакции, он трудился обозревателем отдела, занимавшегося Азией, Африкой и Латинской Америкой. Потом его забрали на работу в аппарат ЦК.
Мой отец, который работал первым заместителем главного редактора очень популярной в ту пору «Литературной газеты», вспоминал:
Как-то звонит разгневанный А.А. Громыко, министр иностранных дел:
– Вы почему позволяете себе издеваться над дипломатическим языком, выработанным веками!
– Андрей Андреевич, помилуйте! Никакого издевательства у нас нет и быть не может.
– А вы почитайте свою 16-ю страницу, и потом поговорим…
На знаменитой странице сатиры и юмора нахожу небольшую заметку «Дружеская встреча». Текст примерно такой: на днях в МИДе СССР состоялась дружеская встреча администрации «Клуба 12 стульев» и его авторов с дипломатами. Встреча прошла в духе полного взаимопонимания. Стороны выразили удовлетворение состоявшейся беседой и договорились о дальнейшем сотрудничестве.
Дело в том, что «Клуб 12 стульев» стал пользоваться большой популярностью. Через него прошли, в нем приобрели имя и всесоюзную известность все самые талантливые юмористы. Многие издания пытались завести собственные страницы сатиры и юмора, но это, как правило, было жалкое подражание «Клубу 12 стульев».
Громыко через полчаса снова позвонил. Напрасно я убеждал его, что это просто юмор, что заметка стилизована под язык мидовских документов. Министр стоял на своем. Пришлось принести извинения неизвестно за что.
Юмора министру не хватало. Хотя иногда он пытался шутить. Напутствуя первого советского генерального консула в Западном Берлине в 1971 году, Андрей Андреевич сказал:
– Вот видите, даже Наполеон был всего лишь консулом, а вы сразу становитесь генконсулом.
Михаил Степанович Капица, человек самостоятельный, позволявший себе фрондировать даже в отношениях с министром, вспоминал, как во время разговора с Фам Ван Донгом, премьер-министром Вьетнама, Громыко предложил сделать паузу и вдруг спросил:
– Знаете ли вы, что такое обмен мнениями?
И сам ответил:
– Это когда товарищ Капица приходит ко мне со своим мнением, а уходит с моим.
И захохотал, довольный. Капица тут же заметил, что бывает и наоборот.
– Но это редко! – откликнулся министр.
«Михаил Степанович Капица был личностью незаурядной, – пишет дипломат Эрнест Евгеньевич Обминский. – Блестящий знаток Азии, он мог бы сделать и более значительную карьеру, но мешали откровенный нрав и женщины. Представьте голову римского патриция на мощном теле, смелые выпуклые голубые глаза, прямой нос и чувственный рот. Ни одна женщина не могла выдержать его взгляд и поспешно опускала глаза. К тому же он умел разрядить любую официальную обстановку, и даже твердокаменный хозяин МИД А.А. Громыко не мог удержаться от улыбок, слушая его вольные речи».
Заместитель министра иностранных дел СССР М.С. Капица. 10 января 1983
[ТАСС]
Впрочем, улыбка Громыко не всех радовала. Помощники министра шутили, что он «улыбается, как Мона Лиза». Застегнутый на все пуговицы, Андрей Андреевич иногда демонстрировал вымученный и скупой юмор, улыбаться которому заставляли лишь правила вежливости.
Правда, Брайан Уркварт, заместитель генерального секретаря ООН по политическим вопросам, вспоминая о Громыко, заметил, что «его ирония прорывалась, как луч солнца сквозь зимние облака, и оказывалась полезной при многих трудных обсуждениях. Ему нравилось отпускать короткие шутки, например, сказать после длительных обсуждений резолюции: “У меня есть только одна маленькая поправка. Добавить слово "нет" в постановляющий пункт”. Конечно, в результате этого резолюция утрачивала смысл, но шутка все равно вызывала смех».
Министр иностранных дел СССР А.А. Громыко во время выступления на совместном заседании Совета Союза и Совета Национальностей в Большом Кремлевском дворце. 16 июня 1983
[ТАСС]
Лишь немногие советские дипломаты позволяли себе шутить. Это было рискованным делом. Однажды перед началом переговоров в Москве американский дипломат заинтересовался большой малахитовой шкатулкой, стоявшей на столе. Он дотронулся до крышки, и раздался громкий звонок. Американец вздрогнул. Звонок оказался председательский. Первый заместитель министра иностранных дел Георгий Корниенко, вообще-то не славившийся пристрастием к юмору, широко улыбнулся:
– Ну, вот и нет Вашингтона!
Посол в США Анатолий Добрынин подхватил шутку:
– Скорее позвоните в Вашингтон и скажите, что это была ошибка!..
Даже в семейных разговорах Громыко проявлял крайнюю осторожность, в нем всегда присутствовал внутренний цензор. Однажды рассказал дома анекдот – так это все запомнили как событие.
Министр, хитро глядя, спросил домочадцев:
– А что было до сотворения мира? – Сделал паузу и сам ответил: – Госплан.
Позднебрежневские времена убедили Громыко в том, что он не хуже других может руководить страной, а одной внешней политики для него маловато. Он носил на лацкане пиджака – не снимая! – почетный знак «50 лет пребывания в КПСС». Этот знак создали в октябре 1981 года, чтобы порадовать Леонида Ильича Брежнева, который полвека назад вступил в партию. Для него знак изготовили из золота. Остальным вручали серебряный.
Громыко подчеркнуто демонстрировал свой солидный партийный стаж, потому что не секретарил ни в районе, ни в области, а для руководителя страны обыкновенно требовался стаж освобожденной партийной работы.
После смерти второго человека в партии Михаила Андреевича Суслова, который скончался в январе 1982 года, Андрей Андреевич вознамерился претендовать на его место в Секретариате ЦК. Но совершил большой промах. Позвонил председателю КГБ Андропову и стал советоваться, не следует ли ему, Громыко, занять эту должность?
– Андрей, это дело генерального секретаря, – осторожно ответил Юрий Владимирович.