– Я и сам не ожидал такого успеха от радиопостановки фантастики. Она и в самом деле повлияла на поведение массы людей.
Величавость его фигуры отчасти подчеркивалась и тем, что в руке он держал довольно внушительную трость. Хотя казалось, что она ему, собственно, и не нужна. Возможно, он и прихрамывал, но настолько незаметно, что мне лично показалось – носил он трость в силу какой-то привычки. Впрочем, спорить не буду, так ли это. Он привлекал большое внимание тех, кто пришел на прием, но сам вел себя спокойно, неназойливо, скромно.
Орсон Уэллс – один из самых знаменитых американских режиссеров. Он прославился на всю страну осенью 1938 года, когда ему было всего двадцать три года. Громыко тогда еще работал в Москве и не предполагал, что вскоре станет дипломатом…
Это был золотой век радио – и миллионы американцев в тот воскресный вечер включили приемники. Вступительные слова ведущего: «Си-би-эс представляет Орсона Уэллса и театр “Меркурий” в новой радиопостановке по мотивам романа “Война миров”», – почти все благополучно пропустили мимо ушей. Как и предуведомление о том, что жанр радиоспектакля – фантастика.
Телеграмма заведующего отделом кадров Наркомата иностранных дел М.А. Силина послу СССР в США А.А. Громыко. 18 ноября 1943
[АВП РФ]
Ведущий честно предупредил:
– Этого нет, но это может случиться с вами, и если это случится, то будет выглядеть примерно так.
Предупреждения такого рода радиослушатели обыкновенно не замечают. Они стали прислушиваться, а потом в ужасе приникли к радиоприемникам, когда действие в новой радиопостановке уже шло полным ходом.
Диктор сообщил: «Профессор Фаррелл обнаружил взрывы на планете Марс». Потом слушателям доложили, что большой метеор врезался в чью-то ферму в штате Нью-Джерси. И диктор стал описывать марсианина, вылезающего из большого металлического цилиндра:
– Боже правый, что-то вроде серой змеи, толщиной в трость, выползает из отверстия и двигается, извиваясь, в мою сторону – одно, потом другое. Два больших темных глаза… У чудовища круглая голова. Чудовище тяжело дышит, и все его тело судорожно пульсирует… Марсиане установили военные машины и выпустили «тепловое» оружие в собравшихся вокруг людей. Они уничтожили 7000 солдат Национальной гвардии, выпустили в воздух ядовитый газ.
Хотя речь шла о радиоспектакле, все казалось так зримо, что слушатели были потрясены. И напуганы!.. Волшебная сила искусства.
Что именно творилось в тот день в Америке, описал потом в журнале «Искусство кино» знаменитый кинорежиссер, Герой Социалистического Труда и лауреат всех премий Сергей Иосифович Юткевич, явно восхищенный мастерством Орсона Уэллса:
Мюнхенский кризис, фантастическое восхождение Гитлера, рост военного могущества Японии, кризисы, безработица, загадочное молчание далекого колосса – коммунистической России – все это вместе создавало ту напряженную атмосферу, насыщенную страхом, в которой вот-вот каждую минуту могла разразиться невиданная катастрофа. И она разразилась.
В этот памятный вечер миллионы радиослушателей были потрясены ворвавшимся в передачу объявлением от имени Министерства внутренних дел о вторжении каких-то неведомых сил на территорию Соединенных Штатов. Никто не мог с точностью установить, откуда появились враги, грозящие уничтожить всю страну. Одни верили в марсиан. Другие – в немецкую, японскую или китайскую агрессию.
В передаче чередовались военные сводки, бюллетени, оповещавшие о появлении таинственных машин пришельцев, оснащенных смертоносными лучами, истребляющими все, что попадет в радиус их действия. Сообщалось о начавшихся боях. Уже не действовали успокоительные заверения о том, что к месту высадки таинственных десантов двинуты армии.
К середине передачи половина Америки сошла с ума от страха. На автостраде Нью-Йорк – Филадельфия машины мчались со скоростью свыше ста километров. Дорожная полиция не могла установить порядок. Телефоны звонили без передышки. Нью-йоркская полиция только за четверть часа получила более двух тысяч вызовов, а в Нью-Джерси были мобилизованы национальная гвардия и моторизованные пожарные бригады.
В госпитали уже стали поступать жертвы нервного шока. Католические священники разрывались от количества желающих немедленно исповедоваться. В Нью-Йорке семьи покидали дома с мокрыми полотенцами на головах от газовой атаки. Они располагались за городом, чтобы провести ночь в палатках под открытым небом. В Питтсбурге одна женщина предпочла отравиться, чем попасть в руки марсиан. Верующие мужчины и женщины скрывались в церквях. На площадях Юга жители молились под открытым небом.
А виновник всех этих бед, не подозревая о том, что творится в обезумевшей от паники стране, продолжал вместе со своими сотрудниками – актерами «Меркури-театра» – хорошо отрепетированную передачу, являвшуюся не чем иным, как радиовариантом давно известного в Европе романа Герберта Уэллса «Война миров».
Закончив передачу, режиссер (он же директор и главный исполнитель) уехал из студии в маленький театрик, где ему предстояло ночью провести генеральную репетицию своей новой постановки. И только когда на рассвете вышел он на улицу и увидел бегущие на крыше газетного треста электрические буквы – «Орсон Уэллс сеет панику во всей стране», – он понял, что стал наконец знаменитым.
Для Громыко эта история говорила о том, как внушаемы люди, как легко убедить их в чем угодно.
Четверо полицейских
В 1944 году на Украине, только что освобожденной от немцев, появилось собственное дипломатическое ведомство. Советская Украина получила право вступать в отношения с другими государствами, заключать с ними соглашения, обмениваться посольствами и консульствами. Сюрприз решительно для всех! Недоумевали: что это означает? Ведь внешнюю политику страны определяли в Кремле.
Немногие были посвящены в далеко идущий замысел вождя.
Сюрприз следовал за сюрпризом. Наркомом иностранных дел Украины Сталин назначил не дипломата, а драматурга, Александра Евдокимовича Корнейчука.
В августе 1942 года «Правда», главная газета страны, в четырех номерах с продолжением напечатала пьесу Корнейчука «Фронт». Ее содержание: конфликт между старым командующим фронтом генералом Горловым, безнадежно отставшим от военной науки, и молодым генералом Огневым, который сражается по-современному.
Маршал Семен Константинович Тимошенко, недавний нарком обороны, возможно, узнав себя в образе генерала Горлова, возмущенно телеграфировал вождю: «Пьеса тов. Корнейчука “Фронт” вредит нам, ее нужно изъять, автора привлечь к ответственности. Виновных в связи с этим следует разобрать».
«Вы не правы, – снисходительно ответил ему Сталин. – Пьеса будет иметь большое воспитательное значение для Красной Армии и ее комсостава».
Писатели А.Е. Корнейчук и В.Л. Василевская. 12 августа 1941
[ТАСС]
Маршал Тимошенко не знал, что Сталин читал пьесу до публикации. И не просто правил текст – сочинял за автора целые монологи! Генералы, которые обиделись на драматурга – он порочит высшее командование! – не понимали, что на карту поставлено нечто больше, чем их репутация, – авторитет самого вождя. В те дни немецкие войска подошли к Сталинграду. Красная армия отступала, и ему требовалось алиби. Он нашел его: обвинил во всем старых и неумелых генералов.
Вождь распорядился провести Корнейчука в академики и назначил его наркомом иностранных дел Украины. А его жену, писательницу Ванду Львовну Василевскую, прочил в министры иностранных дел соседней Польши, которой предстояло стать социалистической.
«Ванда Василевская носила полувоенную форму, кавалерийские галифе и высокие сапоги, – вспоминал переводчик союзного наркома иностранных дел Молотова. – Корнейчук казался рядом с ней миниатюрным и очень юным».
На фронте в свое время гуляла частушка:
Пришла телеграмма резкая,
В штабе испуганы слегка —
Едет Ванда Василевская,
Она же – муж Корнейчука.
На коллегии союзного Наркомата иностранных дел в Москве Корнейчук занимал место у края длинного стола. Присматривался, помалкивал.
Молотов с хитрой усмешкой приговаривал:
– Вот Корнейчук сидит здесь, наблюдает, а потом вставит нас в комедию.
Но самому Корнейчуку была уготована важная роль отнюдь не в комедии.
В январе 1944 года пленум ЦК одобрил закон «О предоставлении союзным республикам полномочий в области внешних сношений и о преобразовании в связи с этим Народного Комиссариата Иностранных Дел из общесоюзного в союзно-республиканский Народный Комиссариат».
В феврале поменяли Конституцию СССР, и союзные республики получили право вступать в отношения с другими государствами, заключать с ними соглашения и даже обмениваться посольствами и консульствами.
Неожиданное решение имело под собой историческую основу. После революции Украина, Белоруссия, Закавказская Федерация, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан получили право на внешнеполитическую деятельность. До 1923 года даже существовали самостоятельные дипломатические представительства УССР и БССР.
Потом в советских полпредствах в Германии, Польше и Чехословакии оставались советники от Украины и Белоруссии, которые вели себя достаточно независимо и подчинялись своим столицам. Союзный Наркомат иностранных дел жаловался на них в политбюро и добился своего: внешние дела были признаны прерогативой Москвы.
Изменения в Конституции 1944 года отнюдь не означали возвращения к прежней вольности. В союзных республиках появились собственные наркоматы иностранных дел, но делать им ничего не позволялось. Сталин придумал все это для того, чтобы попытаться ввести все советские республики в будущую ООН и тем самым укрепить там свои позиции.
28 августа 1944 года на совещании с американскими и британскими дипломатами советский посол в Соединенных Штатах Громыко сделал заявление, ошеломившее партнеров по антигитлеровской коалиции: