Брежнев был хитрым, упорным и последовательным в достижении своих целей. Но не торопился, не спешил. Скрывал свои взгляды и намерения. Без шума, не привлекая внимания, избавлялся от тех, кто ему не нравился или кого считал опасным. Однако не уничтожал людей, не добивал их, а просто убирал в сторону. Егорычева тоже передали в подчинение Громыко и отправили послом в Данию.
После снятия Егорычева разогнали руководство Московского управления госбезопасности. Занимался этим начальник Главного управления контрразведки генерал Георгий Карпович Цинев, самый близкий к Брежневу человек, его верный ставленник в органах госбезопасности. Цинев занимался «политически неблагонадежными» – не диссидентами, а теми государственными и партийными чиновниками, кого считали недостаточно надежными и нелояльными к Брежневу.
Тогдашний заместитель начальника московского управления генерал Георгий Леонидович Котов, бывший до КГБ помощником Егорычева в горкоме партии, рассказывал мне, как генерал Цинев кричал на него:
– Ваш Егорычев что, не понимал, что делает? Его выступление – это же был пробный шар. Это был выпад против Леонида Ильича! Что вы там задумали? Заговор против Леонида Ильича затеяли?
Попытка поставить под сомнение советскую внешнюю политику на Ближнем Востоке подверглась осуждению. Тесное сотрудничество с Египтом и Сирией стало неотъемлемой частью советской внешней политики. В благодарность за антиамериканские лозунги и слова любви, адресованные сменявшим друг друга советским вождям, Москва снабжала арабский мир оружием, ссужала деньгами, присылала многочисленных советников и специалистов.
«В результате арабо-израильской войны 1967 года, – вспоминал посол в США Добрынин, – Ближний Восток становится одним из самых взрывоопасных районов мира и постоянным раздражителем в советско-американских отношениях».
Разбираться с этим наследием пришлось Громыко.
Сразу после войны Громыко сменил посла в Египте. Отозвал из Каира Дмитрия Петровича Пожидаева, который надолго застрянет в здании на Смоленской площади. Только через семь лет Громыко отправит его послом – в Бурунди.
Евгений Пырлин из отдела Ближнего Востока МИД вспоминал: «Не на высоте оказалось наше посольство в Каире, его информация запаздывала по времени, анализ обстановки нельзя было назвать адекватным и достаточно глубоким… Правда, нельзя забывать о той крайне нервозной обстановке, которая царила тогда в египетском руководстве, о той антиизраильской волне, которая при помощи средств массовой информации захлестнула весь арабский мир».
Новым послом в августе 1967 года в Каир приехал член коллегии Министерства иностранных дел Сергей Александрович Виноградов, который долгое время работал послом во Франции.
В Каир отправилась большая делегация во главе с начальником Генерального штаба маршалом Матвеем Васильевичем Захаровым. В делегацию включили командующего Прикарпатским военным округом генерал-полковника Петра Николаевича Лащенко. Его оставили в Египте главным военным советником. Вслед за этим в Египет отправили группу советских офицеров. Число их все увеличивалось.
Петр Лащенко попросил прислать ему в помощь сослуживца – первого заместителя начальника штаба Прикарпатского округа генерал-майора Евгения Ивановича Малашенко. Каждое утро генерал Малашенко, приехав в оперативное управление египетского Генштаба, задавал один и тот же вопрос:
– Как дела на фронте?
Египетские офицеры отвечали, что донесения из частей еще не получены, и продолжали смотреть телевизор, повторяя, что так они быстрее узнают обстановку.
27 ноября Насер принял генерал-полковника Лащенко, который доложил президенту, что первая группа военных советников – примерно триста человек – уже прибыла и занята созданием системы обороны в зоне Суэцкого канала и боевой подготовкой египетских войск.
Первый успех пришел, когда два египетских ракетных катера, полученных от Советского Союза, потопили купленный в Англии израильский эсминец «Эйлат». Советский посол доложил в Москву: «Сообщая эту новость, Насер не скрывал своего удовлетворения успешными действиями египетских моряков». Но это не заслуга египтян. Катера были оснащены новыми ракетами П-15 класса «корабль – корабль», отправленными в Египет сразу после шестидневной войны. За эту ракету ее создатели Александр Яковлевич Березняк и Марк Нафтальевич Гальперин из конструкторского бюро «Радуга» получили Ленинскую премию. В израильский эсминец попали все четыре ракеты, пущенные с обоих катеров.
В начале января 1968 года в Каир приехала большая делегация во главе с членом политбюро, первым заместителем главы правительства Кириллом Мазуровым. Громыко включил в делегацию своего заместителя Владимира Семенова, который записал в дневнике:
Египетские войска окопались у Суэцкого канала, зарылись в землю. Наши советники стараются восстановить боевой дух в армии. Внести в нее элемент современной организации…
Насер поседел в висках, стал более нервным, видно, много ему стоила эта передряга. Он ориентируется твердо на нас, понимает, что на запад мосты сожжены. Его соратники вяжутся больше к нему. Министр иностранных дел Риад произвел впечатление наиболее растерянного деятеля. Он, конечно, не дипломат и не военный. Просто беда.
В конце марта в Каир прибыли Громыко и маршал Гречко. После визита двух министров Москва обещала прислать еще сто боевых самолетов и каждый год оснащать оружием целую дивизию. Гречко распорядился командировать в помощь египетской армии еще четыреста советских офицеров.
Тысячи советских офицеров обучали египтян. Советники быстро обнаружили, что египетские офицеры не слишком охотно выполняют их рекомендации и вообще больше склонны отдыхать, чем работать. Но сделать замечание египетскому офицеру невозможно – он всегда найдет массу оправданий. А некоторые еще и обижались, отчитывали советников:
– Вы не имеете права говорить нам о недостатках, это унижает наше национальное достоинство. Так с нами обращались англичане.
Дважды Герой Советского Союза, маршал авиации Александр Николаевич Ефимов вспоминал, как летел на Ил-14 вместе с начальником штаба египетской авиации Хосни Мубараком, будущим президентом страны. Египетские зенитчики приняли их самолет за вражеский, обстреляли его и повредили крыло.
Для Египта поражение в войне обернулось еще и тяжелыми экономическими проблемами, в том числе из-за закрытия Суэцкого канала. И Египет потерял нефтяные скважины на Синайском полуострове, которые давали шестьдесят процентов всей необходимой ему нефти. Кроме того, Египет начал бешено перевооружаться. Армия съедала все деньги, и мысли у египтян были только о военном реванше…
Через год после шестидневной войны самолетный парк египетских военно-воздушных сил был восстановлен. Массированные поставки оружия помогли Насеру преодолеть психологический кризис. 24 июля 1968 года на конгрессе Арабского социалистического союза он посулил Израилю новую войну:
– Для нас освобождение наших территорий является долгом, делом принципа, наконец, вопросом жизни или смерти. Мы освободим нашу территорию сантиметр за сантиметром, даже ценою огромных жертв. Справедливая война является законной. В настоящее время мы должны сконцентрировать свои усилия на восстановлении нашего военного потенциала. Терпение и твердость! Мы должны превзойти противника. И мы победим!
Генерал Малашенко заметил:
– У египтян и вообще у арабов войск больше чем достаточно. Они имеют двойное превосходство в силах над Израилем, но не желают воевать. Хотят, чтобы мы за них воевали и освободили Синай.
В воздушных боях над Суэцким каналом, которые назвали войной на истощение, Египет нес серьезные потери. Израильские летчики атаковали арабов на предельно низкой высоте – пятьдесят-семьдесят метров. Египетские летчики не могли противостоять израильтянам. Имевшиеся у Египта средства противовоздушной обороны (зенитная артиллерия и ракетные комплексы С-75 «Двина») тоже были рассчитаны на поражение только высоко летящих целей.
Президент Насер сказал советскому послу Виноградову:
– Я проявляю исключительную заинтересованность в скорейшем приезде советских военных советников. Египетские летчики научились только летать, но они не умеют маневрировать в воздухе, обороняться и эффективно вести боевые операции. Всему этому нужно их научить.
Египтяне просили прислать им советских летчиков-добровольцев, чтобы они защищали небо Египта. В начале 1970 года на помощь египтянам отправили целую группировку ПВО – особую зенитно-ракетную дивизию, разведывательную истребительную эскадрилью и истребительный авиаполк. Перебросили и части морской авиации.
Советским летчикам и зенитчикам приказали оборонять небо Египта. Ракетчики развернули лучшее, что имели, – зенитно-ракетные комплексы малого радиуса действия С-125 «Печора», зенитные самоходные установки «Шилка», переносные зенитно-ракетные комплексы «Стрела-2». За пять месяцев они сбили двенадцать израильских самолетов. Но и сами несли потери в необъявленной войне.
Поскольку египетские руководители мечтали о реванше, им требовалась разведывательная информация об израильских вооруженных силах, особенно расположенных на Синайском полуострове. В Москве приняли решение проводить разведывательные полеты над территорией Израиля. Для этого сформировали отдельный авиационный отряд, который должен был летать на новых самолетах МиГ-25.
Горьковский авиационный завод (директор – будущий глава правительства России Иван Степанович Силаев) и Особое конструкторское бюро Артема Ивановича Микояна получили задание подготовить секретную модификацию самолета МиГ-25 для высотной разведки. Скорость самолета почти в два с половиной раза превышала скорость звука, высота полета – двадцать километров. Эта высота считалась недосягаемой для авиации и противовоздушной обороны Израиля.
Летчиков вместе с главкомом военно-воздушных сил маршалом авиации Павлом Степановичем Кутаховым вызвали к министру обороны маршалу Гречко. Министр приказал: