5 июня 1982 года израильские войска вступили на территорию Ливана с задачей уничтожить инфраструктуру палестинского террора. В результате боев израильтяне захватили большое количество боевой техники и оружия. Остатки палестинских формирований эвакуировались из Бейрута в Тунис. Ясир Арафат и его окружение жаловались, что им пришлось уйти, потому что их предала Сирия, не пожелавшая помочь палестинцам. На севере Ливана сирийские войска даже атаковали позиции палестинских боевых отрядов одновременно с наступлением израильской армии.
О военной помощи ливанские шииты попросили аятоллу Хомейни. Но он не послал свои войска в Ливан. Хомейни отказался отправить иранские истребители на помощь Сирии, чья авиация вела бои с израильской в небе Ливана. Иран воздерживался от прямой конфронтации с Израилем. Предпочитал действовать чужими руками. К тому же судьба палестинских арабов его никогда не интересовала…
Для председателя Организации освобождения Палестины Ясира Арафата это была катастрофа. Палестинские боевые отряды потеряли последний опорный пункт – Ливан – и вынужденно рассеялись по всему миру. После тяжких размышлений Арафат начнет думать о том, что силой оружия ничего не добьется. Он придет к мысли о необходимости вести переговоры с Израилем и хотя бы формально признать право еврейского государства на существование. Может, этот шаг откроет путь к созданию независимого палестинского государства?
Главным военным советником в Сирию в сентябре 1980 года командировали генерал-полковника Григория Петровича Яшкина, служившего заместителем главнокомандующего Группой советских войск в Германии по боевой подготовке. Напутствуя его, маршал Устинов объяснил:
Л.И. Брежнев и председатель Организации освобождения Палестины Ясир Арафат перед началом встречи в Кремле. 9 марта 1978
[ТАСС]
– Надо оказать помощь в реорганизации сирийских вооруженных сил… Для нас небезразлично, за кем пойдут арабы, и в частности Сирия, – за нами или американцами.
Присутствие советских военных нравилось не всем. В 1981 году сирийские боевики взорвали штаб главного советского военного советника и направили машину со взрывчаткой к жилому городку советских офицеров. Погибли трое советских граждан, многие были ранены. В городе Хаме сирийцы убили четверых военных советников. Решили убрать советников из дивизий и бригад и держать всех в столице.
Сирийцы постоянно жаловались, что у израильтян оружия больше и оно лучше, требовали новых поставок. Начальник Генштаба маршал Николай Васильевич Огарков с цифрами в руках объяснял сирийцам, что у них превосходство над Израилем по ракетным комплексам, танкам и самолетам. Советское оружие шло в Сирию потоком. Министерство обороны мечтало иметь военно-морскую и военно-воздушную базы на территории Сирии.
5-я оперативная эскадра нуждалась в постоянных базах, но арабские страны не спешили их предоставлять. Самыми удобными были порты Египта. Однако президент Анвар аль-Садат разорвал военные отношения с Москвой. Первый заместитель главкома военно-морского флота адмирал Николай Иванович Смирнов уже подобрал место на сирийском побережье – между Латакией и Тартусом. Помимо морской базы планировался и аэродром для дальней авиации. Но в Дамаске то разрешали создать базу, то забывали о своем обещании.
В 1981 году все-таки договорились разместить пункт материально-технического обеспечения советского флота в Тартусе. Хафез Асад, приехав в Москву, получил советского оружия на миллиард рублей – по тогдашнему официальному курсу рубль стоил дороже доллара. Так что подарок сирийскому лидеру преподнесли царский. Асад был, говоря его собственными словами, «доволен как никогда».
В январе 1982 года в Москву прилетел сирийский министр иностранных дел Абд аль-Халим Хаддам. Он жаловался Громыко:
– Израильские самолеты используют электронную аппаратуру, которая выводит из строя наши радарные установки. Эти помехи так действуют на психику наших летчиков, что они находятся на грани помешательства. Все это превращает сирийскую авиацию в бесполезный род войск.
«А в феврале 1982 года, – констатировал Олег Гриневский, – премьер-министр Абдул Рауф аль-Касм сказал нашему послу, что Сирия не может предоставить военную базу Советскому Союзу, так как вынуждена считаться с негативной позицией арабских стран». Министр иностранных дел Хаддам тут же обратился в Москву с запросом: «Будут ли советские военные контингенты, размещенные на территории и в территориальных водах Сирии, участвовать в отпоре врагу в соответствии с договором о дружбе и сотрудничестве между нашими странами?»
В этом и заключался главный вопрос. Сирийцы желали, чтобы советские солдаты своими телами прикрывали их в противостоянии с Израилем. Президент Асад хотел превратить советских солдат в заложников: если во время обмена ударами с Израилем кто-то погибнет, Москва не останется безразличной. Да и израильтяне остерегутся, опасаясь попасть в советских военнослужащих.
Министр обороны Устинов был «за». Министр иностранных дел Громыко сомневался: не придется ли в результате нашим войскам воевать вместо сирийцев?
Сирийцы перебросили в Ливан, в долину Бекаа, три дивизиона ракет «Квадрат». Получив новое советское оружие, они почувствовали себя уверенно. Израильское правительство через посредников попросило Сирию отодвинуть ракеты, которые нарушали баланс сил. В Дамаске отказались это сделать.
Всего сирийцы сосредоточили на территории Ливана девятнадцать зенитно-ракетных дивизионов. Все девятнадцать израильтяне уничтожили. Тогда сирийцы бросили туда истребительную авиацию. В воздушном бою участвовало с двух сторон две сотни самолетов. Итог операции: сирийцы потеряли больше восьмидесяти самолетов, израильтяне – ни одного. «Сирийцев сломала операция по уничтожению ракет, которые были их самой большой надеждой, – вспоминал начальник израильского Генштаба генерал Рафул Эйтан. – И это без потерь с нашей стороны. Военно-воздушные силы Сирии получили сокрушительный удар. Низко упал боевой дух».
«Оперативно-стратегическое руководство осуществлялось и продолжается при помощи наших советников при центральном аппарате Министерства обороны Сирии, – докладывал в Москву главный военный советник Яшкин. – Верховный главнокомандующий – президент Хафез Асад и министр обороны Сирийской Арабской Республики Мустафа Тлас работают в тесном контакте с нами. ВВС и ПВО, части радиоэлектронной борьбы, радио- и радиотехнические части, оснащенные нашей техникой, делали и делают все возможное для выполнения задач. Но надо признать: наша техника уступает технике США и Израиля».
Министр Устинов сказал генералу Яшкину:
– Передайте сирийскому руководству: пусть немедленно, сегодня же, посылают в Москву делегацию, чтобы определить, какую технику, оружие и боеприпасы надо поставить в первую очередь.
«Возможности сирийцев мы переоценили, – констатировал израильский генерал Рафул Эйтан. – Во всех боях с сирийскими коммандос наша пехота добивалась быстрой победы и без потерь. Окруженные сирийские части были на грани уничтожения, и только соглашение о перемирии спасло их от гибели».
Из Москвы прилетала одна комиссия за другой – выяснять, почему израильтяне с такой легкостью уничтожают поставляемую Сирии боевую технику? Генерал Яшкин отправил не очень грамотную шифровку министру обороны: «По различным источникам, а иногда и от лиц, которые были далеки от реально происходящих событий, делаются выводы о каком-то поражении и даже полном разгроме сирийских вооруженных сил в Ливане при отражении израильской агрессии. С такими выводами и сообщениями согласиться нельзя. Такие заключения полностью смыкаются с желаниями США и всей мировой иудейской мафии – дискредитировать советское оружие, наше оперативное искусство и тактику».
«Мировая иудейская мафия»? В мае 1945 года после разгрома нацистской Германии казалось, что такие выражения никогда не будут звучать. Но десятилетия государственного антисемитизма не прошли даром…
Возникла угроза новой войны, вспоминал заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Карен Брутенц. Начальник Генштаба маршал Огарков раздраженно сказал, что «американцы и евреи зарываются», а ведь «наш кулак» в регионе будет «посильнее».
Генерал-лейтенант Василий Иванович Макаров, служивший тогда в Генеральном штабе, вспоминал, что воздушные бои на Ближнем Востоке заканчивались поражением сирийских летчиков. Прочитав очередное донесение, начальник Главного оперативного управления Генштаба генерал Валентин Иванович Варенников требовал разобраться в причинах неудачного воздушного боя, сделать выводы и представить предложения. Генеральный штаб воспринимал боевые действия на Ближнем Востоке как свою войну?
На совещании у Андропова прозвучала идея устроить воздушный мост и самолетами транспортной авиации бесперебойно поставлять оружие Сирии, которая жаловалась, что несет больше потерь, чем в октябрьской войне 1973 года, когда вместе с Египтом внезапно атаковала Израиль. Военные предлагали создавать в Сирии военные базы и размещать там советских солдат.
Но члены политбюро все-таки решили: пусть арабы воюют сами за себя. Нельзя переходить грань, за которой страна втянется в вооруженный конфликт. Вторая война – помимо Афганистана – непосильна.
Израильская армия впервые использовала танки с динамической защитой. Это позволяло танкистам избегать потерь. Советник при командующем сирийскими войсками в Ливане генерал-майор Михаил Петрович Носенко запросил новое противотанковое оружие. Яшкин обратился к министру обороны Устинову. Результат: «…буквально на второй день специальными рейсами были доставлены 120 противотанковых управляемых ракет “Фагот” и шесть комплектов боеприпасов к ним… Отдавали Сирии лучшее, что сами только ставили на вооружение».
Ливанская война преподнесла военным много сюрпризов.
«В Дамаск был послан начальник Генерального штаба Огарков, – вспоминал адмирал Иван Матвеевич Капитанец, – для изучения и принятия мер, так как в борьбе с танками Израиль впервые применил интегрированную и автоматизированную систему наведения. Устинов оценил ее роль при поражении целей в любых метеоусловиях, днем и ночью».