к его знакомым никуда не ходила». Вот, оказывается, какой у нас был дом — ни к нам никто, ни мы никуда! Читаю в который раз это место в мамином деле и не могу сдержать улыбки, сквозь слезы, конечно. И свои допросы вспоминаю, когда — как дебильная — повторяла: «Я маленькая».
Заканчивается мамино дело (лист № 8) выпиской из протокола Особого Совещания при Народном Комиссаре Внутренних Дел СССР от 22 марта 1938 года: «Боннэр Руфь Григорьевну — как члена семьи изменника родины — заключить в исправтрудлагерь сроком на восемь лет, считая срок с 9/Х11–37 года. Дело сдать в архив». Внизу штамп, в котором помечено, что из Бутырской тюрьмы мама отправлена в Акмол. С/О Карлага. И стоит № 461218.
Дело маминого брата Матвея Григорьевича Боннэра начинается постановлением об избрании меры пресечения и предъявлением обвинения от 29 сентября 1937 года, в котором написано: «Достаточно изобличается в том, что он является участником к/р шпионской организации и ведет подрывную работу против СССР в пользу Японии».
Полный текст его первого допроса в день ареста, 26 октября. «Вопрос: Вы арестованы за контрреволюционную деятельность. Дайте показания об этом. Ответ: Я контрреволюционной деятельности не вел. Вопрос: Это неверно. Вашим запирательством вам не удастся скрыть от следствия вашу преступную деятельность. Предлагаем вам давать правдивые ответы. Ответ: Я ничего не утаиваю и еще раз повторяю, что я никакой преступной деятельностью против соввласти не занимался. Вопрос: Предупреждаем вас, что мы вынуждены будем изобличать вас имеющимися материалами следствия. Еще раз предлагаем дать исчерпывающие показания о вашей преступной деятельности. Ответ: Я могу повторить мною уже сказанное, что никаких преступлений против соввласти я не совершал».
Второй (он же последний) допрос был 21 ноября. В нем Матвей признает, что он был японским шпионом. Никаких материалов следствия, о которых говорил следователь, в деле нет. Сразу же за вторым допросом идет обвинительное заключение (листы дела 25 и 26), в котором сказано, что он признал себя полностью виновным в преступлениях по ст. 58 пп. 6 и 11 УК РСФСР и далее такой текст:
«Полагал бы настоящее следственное дело № 35719-37 по обвинению Боннэр М. Г. считать законченным и согласно приказа № 00485 НКВД СССР — Генерального Комиссара Государственной Безопасности — тов. Ежова — направить в НКВД СССР на рассмотрение по 1 категории. Обвинительное заключение составлено 31 декабря 1937 г. г. Ленинград». Последний лист дела № 27 — «Справка. Решение Комиссии НКВД и Прокуратуры СССР от (дата не проставлена. — Е. Б.) — 1937 года в отношении Боннэр Матвея Григорьевича приведено в исполнение 20.Х11.1937 г.». Что это за решение? Почему приведено в исполнение на десять дней раньше обвинительного заключения? Расстреляли, а потом оформили?
Кроме этих трех дел я прочла дело друга папы Алексея Константиновича Столярова. Он был арестован, потому что на партсобрании летом 1937 года сказал, что не может поверить в то, что Алиханов — враг народа. После этого его соратники по парторганизации Института красной профессуры на нескольких партсобраниях разбирали его прошлые грехи. Он навестил больную сотрудницу, а у нее впоследствии арестовали мужа. Он был в институте, но не пошел на митинг, когда требовали смерти то ли Тухачевского, то ли еще кого-то. Он не критиковал Деборина, когда это требовалось. И он посмел сказать слово в защиту арестованного!
Его исключили из партии «за связь с врагами народа и обман партии» (справка по делу Столярова А. К. (лист 2)… Арх. — следств. дело УКГБ Моск. обл. № 60654).
К моменту ареста он работал бухгалтером на швейной фабрике. На первом допросе он не признавал себя виновным — его обвинили в участии в той самой троцкистско-правой и шпионской группе, что и папу, хотя он не имел никакого отношения к Коминтерну. На втором допросе он признал себя полностью виновным. Но он не был расстрелян. В деле есть Акт вскрытия, из которого ясно, что он умер от побоев до суда. Поэтому он не реабилитирован, а «дело Столярова 13.9.1954 года прекращено за недоказанностью обвинения». Алеша Столяров, который давал мне читать хорошие книги, а потом мы говорили о них. Папин друг!
Я прочла дела многих коминтерновцев. Они все очень похожи и поражают однотипностью. При первом допросе никто не признает себя виновным. На втором все «полностью» сознаются. Период между первым и вторым допросом длится от 2–3 дней до одного-двух месяцев. У папы — почти шесть месяцев, у Пятницкого — десять. Протоколы признаний однотипны по содержанию, меняются только названия стран, в пользу которых «шпионил» обвиняемый. И странно однообразен для людей различных национальностей язык. И у всех одинаковый приговор — «ВМ через расстрел». Суд длится 10–15 минут. Самый долгий у Пятницкого — 20 минут. И во всех справках о реабилитации вымышленная дата смерти при «отбывании наказания».
Я не называю имен. У следователей тоже дети и внуки. А их жертвы — все, все до одного, дела которых я прочла, давали показания на кого-нибудь. Только в мамином деле этого нет — у нее не было второго допроса. И она говорила, что ее не били. Архивы должны быть открыты. И близкие должны знать правду о времени и месте гибели своих родных. Но всем ли хватит сил принять ее так, чтобы она не добавила зла и ненависти в нашей жизни?
И еще одно я хочу сказать. Мне кажется, нельзя забирать архивы оттуда, где они хранятся. У них там порядок. Но необходимо организовать надзор, чтобы ничто не было уничтожено. Как? Не знаю! Но с нашей гражданской безалаберностью сама передача этих неимоверных архивов из одного ведомства в другое может привести к их гибели.
История нашей страны — сплошная ложь. Только на примере моей семьи — ложь следственных дел и обвинительных заключений в период «нарушения советской законности». Ложь справок о смерти и выданных ЗАГСами на основании их свидетельств о смерти в период разоблачения «культа личности» и реабилитаций. Ложь высших представителей власти на запросы Андрея Дмитриевича Сахарова о судьбе его бумаг в те месяцы и годы — 1988 и 1989, когда их жгли, — ложь эпохи «перестройки».
Таким был бы эпилог к моей книге «Дочки-матери», если б я его писала сегодня.
16 января 1992 года
Москва
Именной указатель
Абрамкин Валерий Федорович (1946–2013) — участник правозащитного движения в СССР и в Российской Федерации 411
Авеличев Александр Константинович (1946 г.р.) — филолог, переводчик 477
Авербух Галина Юльевна — друг Е. Г. Боннэр, автор воспоминаний о Е. Г. Боннэр 159–177, 289, 537
Аврунина Фрида Наумовна (1935–2003) — редактор, друг Е. Г. Боннэр 160, 162
Агрест Матест Менделевич (1915–2005) — математик, участник атомного проекта СССР 500
Адамович Александр (Алесь) Михайлович (1927–1994) — писатель 306
Ажгихина Надежда Ильинична — журналист, автор воспоминаний о Е. Г. Боннэр 177–180
Айвазян Айк Осипович — декан в 1–м Медицинском институте, друг Е. Г. Боннэр 386–387
Айтматов Чингиз Торекулович (1928–2008) — писатель 359–360
Айхенвальд Юрий (1928–1993) — поэт, правозащитник 537
Аксельрод Павел Борисович (1849–1928) — российский социал — демократ, идеолог меньшевистского движения после Октябрьской революции — в эмиграции 56
Александр II (Романов Александр Николаевич) (1818–1881) — Император 78
Александра Васильевна — учительница Е. Боннэр в школе в Москве в 1930–е годы 44, 50
Александров Анатолий Петрович (1903–1994) — Президент Академии наук СССР 1975–1986 гг. 113, 120, 125, 129–131, 276, 609
Алексеева Елизавета Константиновна — жена сына Е. Г. Боннэр Алексея Семенова, участник правозащитного движения в СССР, автор воспоминаний о Е. Г. Боннэр 81, 115–116, 180–184, 186, 204, 271, 296, 326, 356, 396, 468–469, 487, 568, 627
Алексеева Клавдия Васильевна — директор школы в Ленинграде, где училась Е. Г. Боннэр после ареста родителей в 1938 г. 43
Алексеева Людмила Михайловна (1927–2018), участник правозащитного движения в СССР и в Российской Федерации, автор воспоминаний о Е. Г. Боннэр 80, 184–187, 699–700
Алиев Гейдар Алиевич (1923–2003) — советский и азербайджанский государственный деятель, член Политбюро ЦК КПСС в 1982–1987 гг. 5
Алин Лев (?–1942), друг родителей Е. Г. Боннэр, первый муж Ф. Голомбик 26, 76
Алиханов Геворк Саркисович (1897–1938) — отчим Е. Г. Боннэр (с 1925 г.) 9, 12, 14, 18, 20, 21, 29, 31, 54, 76, 84, 101, 245, 446, 549, 563, 583, 639, 666–669
Алиханов Игорь Георгиевич (1927–1976) — брат Е. Г. Боннэр. 13, 14, 22, 40, 47, 55, 60–64, 73, 152, 399, 406–407, 565, 666
Алиханова Вера Николаевна (1931 г.р.) — жена И. Г. Алиханова 402
Алиханова — Казарян Айкануш — сестра Г. С. Алиханова 12, 18–20
Алиханова Шушаник — мать Г. С. Алиханова 12, 19–20
Алтунян Александр Генрихович, сын Г. О. Алтуняна, автор воспоминаний о Е. Г. Боннэр 187–191
Алтунян Гених Ованесович (1933–2005) — участник правозащитного движения в СССР 188, 421, 699
Альбрехт Владимир Янович (1933 г.р.), участник правозащитного движения в СССР 702
Альенде Сальвадор (1908–1973) — чилийский государственный и политический деятель, президент Чили в 1970–1973 гг. 495
Альтшулер Борис Львович (1939 г.р.) — физик — теоретик, участник правозащитного движения в СССР и в Российской Федерации, автор воспоминаний о Е. Г. Боннэр 2, 3, 11, 89, 93, 129, 131, 175, 192, 194, 197, 306, 423, 500, 702
Альтшулер Лев Владимирович (1913–2003) — физик — экспериментатор, участник атомного проекта СССР 7, 91, 93, 192, 203, 500, 510, 702
Амальрик Андрей Алексеевич (1938–1980) — диссидент, автор книги «Просуществует ли СССР до 1984 года?» 89, 192, 194, 197, 306, 361, 423, 623–624
Амирэджиби Чабуа Ираклиевич (1921–2013) — классик грузинской литературы XX века 2, 14
Андреева Нина Александровна (род. 1938) — автор антиперестроечной статьи «Не могу поступаться принципами» (1988) 6
Андреотти Джулио (1919–2013) — итальянский политик 438