Назвать Андрея Николаевича Туполева лучшим или избранным учеником Н. Е. Жуковского, наверное, будет несправедливо по отношению к другим его замечательным ученикам. Думаю, лучше всего говорить о когорте или плеяде – вот таким высоким штилем – его учеников и последователей. Среди них, конечно, выделяется – и по возрасту, и по близости взаимоотношений, и по взглядам – блестящий ученый Сергей Алексеевич Чаплыгин[24]. С ним А. Н. Туполеву придется немало трудиться рука об руку.
Сергей Алексеевич Чаплыгин
1941
[Из открытых источников]
Н. Е. Жуковский и С. А. Чаплыгин давно и хорошо знали друг друга. Они встретились впервые в 1886 году. Жизненные пути ученых тесно переплелись. Именно Чаплыгин пришел на помощь своему учителю в разрешении вопроса о способе определения циркуляции. Вместе с Чаплыгиным Жуковский завершил работу над своей великой теорией, превратив найденную им теорему в средство исследования, которого ждали с таким нетерпением.
Чаплыгин учился, как говорят в народе, «на медные деньги». Он рано потерял отца. Заработки отчима были невелики, и семья едва-едва сводила концы с концами. Сергею, старшему из детей, пришлось с ранних лет помогать семье. Но, невзирая на бедность, мать и отчим решили твердо: мальчик должен учиться, ему надо дать образование.
Когда читаешь строки из биографии Чаплыгина и других великих ученых России, поражаешься: все же какая тяга, какая сила, стремление, дерзость и самопожертвование были в русских людях, которые хотели дать и давали образование своим детям невзирая ни на что!
С первых же дней учебы Сергей Чаплыгин не имел иных отметок, кроме пятерок. В табелях его успеваемости неизменно записывалось: «сознавая пользу учения, питает к нему необыкновенную любовь», «обнаруживал постоянно величайшее старание и замечательную исправность».
Со временем отношения Чаплыгина и Жуковского перешли в дружбу, оказавшуюся удивительно плодотворной для формирования русской аэродинамической школы.
«Находя, что Сергей Чаплыгин проявил большой интерес к занятию теоретическою механикою и обнаружил в этом деле далеко не заурядные способности, – писал Николай Егорович в своем прошении физико-математическому факультету, – я покорно прошу факультет оставить его при университете для приготовления к магистерскому экзамену по прикладной математике с назначением стипендии из сумм министерства. При этом я заявляю, что он хорошо владеет тремя иностранными языками…»[25]
Про своего учителя и соратника С. А. Чаплыгин, уже будучи профессором и ректором 2-го Московского университета, скажет на похоронах на Донском кладбище: «Его светлое имя ныне отходит в историю. Но пленительный образ Николая Егоровича всегда будет с нами».
Среди учеников H. E. Жуковского были выдающиеся ученые и конструкторы, академики и летчики: А. Н. Туполев, Я. Д. Аккерман, Н. А. Артемьев, А. А. Архангельский, Н. Р. Брилинг, Б. М. Бубекин, В. П. Ветчинкин, Н. Б. Делоне, А. А. Микулин, Г. М. Мусинянц, Л. С. Лейбензон, В. М. Петляков, Б. И. Россинский, Г. X. Сабинин, Б. С. Стечкин, К. А. Ушаков, С. А. Чаплыгин, Б. Н. Юрьев и другие.
Об исключительном впечатлении, произведенном на него лекцией H. E. Жуковского, прочитанной в Киеве в декабре 1908 года, вспоминал авиаконструктор И. И. Сикорский. Учениками H. E. Жуковского считали себя и один из первых русских летчиков Б. И. Россинский, совершавший полеты с Ходынского поля еще в 1910 году и учившийся в ИМТУ в 1904–1909 годах, и выдающийся летчик-испытатель Герой Советского Союза M. M. Громов.
Центральный аэрогидродинамический иниститут (ЦАГИ). В центре – С. А. Чаплыгин, второй слева – А. Н. Туполев
1929
[Из открытых источников]
На собрании научных сотрудников организованного ЦАГИ А. Н. Туполев единогласно был избран товарищем директора института, заведующим авиационным отделом с гидроавиационным подотделом и, как следствие, – членом коллегии ЦАГИ.
Для Андрея Николаевича Туполева «отец русской авиации», несомненно, был непререкаемым авторитетом. В свою очередь, и Николай Егорович высоко ценил своего ученика и доверял ему самые ответственные участки работы. Еще в Воздухоплавательном кружке он отметил его после первого полета на планере. Оказалось, что студент Андрей Туполев стал первым «летчиком» МВТУ. Н. Е. Жуковский объявил: «Смею утверждать, что наш студент, господин Туполев, – редкий талант, Туполев – будущее отечественной авиации». Вот так оценил «отец русской авиации»: «будущее отечественной авиации»!
Тут все было обоюдно. Для Туполева работы Жуковского были и открытием, и толчком к собственным исследованиям. Из аэродинамической лаборатории они не выходили иной раз до ночи. Елена, дочка Николая Егоровича, приходила поздно вечером в лабораторию и уводила отца домой. Но и дом ученого был лабораторией. Жуковский звал своих учеников к себе. Обсуждение, споры, гипотезы, планы на будущее – все это происходило на посиделках у Жуковского.
О Туполеве родные ученого говорили: «Простой, на редкость скромный и упрямый молодой человек, умевший многое делать своими руками». Характеристика несколько противоречивая, но тем и интересная. Скромный и упрямый… А еще «с руками». Это подчеркивал и сам Н. Е. Жуковский.
При создании ЦАГИ Жуковский оценил в полной мере и организаторский талант Туполева. Он понимал, что ученик его пробивной, деятельный, хваткий. А еще совсем не скромный, когда это нужно. Жуковский был уже в преклонном возрасте, и потому часть бумажных бюрократических дел легла на плечи Туполева.
Чиновники не торопились исполнять планы по созданию ЦАГИ. С одной стороны, у них и так забот был полон рот, с другой – любоя бюрократия неповоротлива. Туполев злился, скандалил. В конторах, где он появлялся, поднимал шум. Жуковскому он рассказывал о своих стычках с чиновниками и, конечно, возмущался: «Чинуши, бумагомаратели, чугунолобые бюрократы…»
«Уж вы, Андрей Николаевич, – увещевал учитель, – пожалуйста, как-нибудь помягче, поделикатнее, не дай Бог, обидите кого-либо, и всю нашу идею похоронят»[26].
Время конца 1920-х годов было суровым. Голодным, холодным, напряженным. И не только в России. В мире гуляла смертельная «испанка». За пару лет (1918–1919) от эпидемии погибли десятки миллионов людей.
Считается, по одним источникам, что А. Н. Туполев в этот период, простудившись, заболел вялотекущей «испанкой». По некоторым другим источникам, он заболел туберкулезной пневмонией. Так или иначе, осенью 1919 года Андрея Туполева положили в больницу. Он пролежал там недолго. Кормили плохо, лекарств нет, медицинского ухода тоже, холодище, топить нечем… Не вылечившись, Туполев ушел из больницы.
О заболевании Туполева рассказали Жуковскому. Он тут же «забил тревогу». Через К. А. Тимирязева немедленно связался с врачами, и Туполева определили в легочный санаторий «Высокие горы». Здесь, в этом санатории, произошла очень важная встреча: Туполев попал под наблюдение врача М. К. Кондорского, сделавшего ему операцию на легких. Фактически он спас Туполева от смерти. Память о своем враче-спасителе Андрей Николаевич пронесет через всю жизнь. Но о своей болезни, о слабых легких, подвергшихся резекции, вспоминать не хотел. Мало того, М. К. Кондорский настоятельно рекомендовал Туполеву выехать на лечение в Крым.
Туполев вспоминал: «Он (Кондорский) предложил мне быть заведующим технической частью в комиссии, которая по заданию В. И. Ленина поехала на Черноморское побережье организовывать санаторий… С помощью Серго Орджоникидзе удалось организовать и помещение, и белье, и даже питание для ожидаемых прибыть больных, однако… создать санаторий нам не удалось, потому что на побережье Черного моря высадился Врангель… Мы с Кондорским должны были уехать в Кисловодск и там заниматься организацией санаториев». В ноябре 1920 года Андрей Николаевич возвращается в Москву.
А фамилия Кондорский будет его еще долго сопровождать… Сын врача, талантливый художник Борис Михайлович Кондорский[27], будет ближайшим помощником Туполева и проработает с ним всю жизнь. Кондорский в аксонометрическом рисунке воплощал первоначальный замысел конструктора. По замечаниям следившего за ведением набросков Туполева он тут же исправлял что-то, дополнял рисунок новыми элементами.
– Боря, ты бог, – порой восклицал Туполев. – Остается только скрестить ручки на брюшке и любоваться… Я с тобой останусь без работы.
Борис Михайлович Кондорский
1950-е
[Из открытых источников]
В ознаменование 50-летия научной деятельности H. E. Жуковского и его больших заслуг как «отца русской авиации» 3 декабря 1920 года был издан декрет Совета народных комиссаров за подписью В. И. Ленина о реорганизации Московского авиатехникума в Институт инженеров Красного воздушного флота им. H. E. Жуковского, позднее – Военно-воздушная инженерная академия им. H. E. Жуковского. Это легендарное заведение просуществовало до 2009 года. Дата говорит о многом… Без сомнения, Андрей Николаевич Туполев всю свою жизнь нес не только знания, которые дал ему Н. Е. Жуковский, он нес еще и некий свет, озарение этого великого человека, замахнувшегося на великие «небесные» дела. Н. Е. Жуковского ведь тоже можно окрестить мечтателем.
В 1947 году на торжественном собрании в честь столетия Н. Е. Жуковского А. Н. Туполев, будучи уже именитым конструктором десятков летательных аппаратов, говорил: «Николай Егорович верил в новые силы нашей страны и хотел идти с этими новыми силами. В этом его великая заслуга. Жуковский был большим патриотом и глубоко любил Родину, он болел ее несчастьями, горестями и всегда хотел быть ей полезен. Когда пришла Советская власть и у Николая Егоровича появилась возможность работать вместе с коллективом, который около него образовался, работать шире и быть полезным нашей стране, ни один, никто из нашего коллектива ни одной минуты не колебался».