Бытовое оборудование на “Максиме Горьком” обеспечивает полный комфорт пассажирам и экипажу. Удобные кресла, ковры, занавески, столики, настольные электролампы и многое другое – все говорит о предоставлении для пассажиров всяческих удобств. К бытовому оборудованию “Максима Горького” относятся также спальные каюты, электрифицированный буфет с горячими и холодными закусками, склад для провизии, багажное помещение, умывальники, уборные, аптечка.
Большое внимание уделяли мы оборудованию, необходимому для управления самолетом-гигантом. Пилотский отсек оборудован всеми необходимыми приборами как для нормального самолетовождения, так и для слепого полета. На “Максиме Горьком” устанавливается управляющий механизм автопилота – прибора для автоматического движения самолета. Электрическое управление стабилизатором дублировано ручным посредством тросов. На рулях высоты и направления установлены специальные компенсирующие серворули, сильно облегчающие работу летчика.
К моторам во время полета механикам обеспечен свободный доступ. Приборные доски механиков дают им возможность не только полного контроля, но и управления моторами».
Пожалуй, ко всем параметрам, которые перечислил Андрей Николаевич в газете, стоит добавить: диаметр деревянного винта на самолете АНТ-20 составлял 4 метра!
Из воспоминаний Л. Л. Кербера о специфике создания «голиафа»:
«Справиться с проектированием такого “голиафа”, да еще в короткий срок, можно было только всем бюро. И Туполев, оставив за собой общее руководство, поручил бригаде В. М. Петлякова проектировать крыло, бригаде А. А. Архангельского – фюзеляж, Е. И. Погосскому и А. А. Енгибаряну – оборудование, Н. С. Некрасову – оперение. Ведущим по самолету был назначен Б. А. Саукке. К созданию АНТ-20 привлекли целый ряд научно-исследовательских институтов, не остались в стороне и заводы… По существу, флагман агитэскадрильи строила вся советская промышленность».
Советский пассажирский самолет АНТ-20 («Максим Горький»)
1930-е
[Из открытых источников]
Оригинально, впервые в мире, на самолете был решен вопрос посадки пассажиров в машину. Для этой цели использовали трап с поручнями, который конструктивно являлся полом в той части фюзеляжа, которая примыкала к центроплану. На стоянке с помощью особой лебедки он опускался на землю. Для посадки самолета на грунт с небывалым для тех лет полетным весом 42 т была разработана особая конструкция шасси с воздушно-масляными амортизаторами. Благодаря продуманности конструкции удалось довести общую площадь «жилого помещения» самолета до 100 кв. м.
На первые «смотрины», на утверждение компоновки макета, который находился в цеху, были приглашены заместитель наркома обороны М. Н. Тухачевский, командующий ВВС Я. И. Алкс-нис, академик С. А. Чаплыгин, писатель А. Н. Толстой, народный артист И. М. Москвитин и другие члены из комитета по строительству самолета.
Андрей Николаевич встречал их с радушием. Все показывал, обо всем рассказывал. Здесь очень важен момент: Туполев умел и себя, и свой проект «подать». Где-то шутил, где-то соглашался на доработку, где-то отстаивал свое решение неколебимо. Это всегда подкупает начальство и общественность. Он был абсолютно убежден в успехе своего нового детища. Одним словом, члены комитета одобрили макет, а стало быть, и начинку строящегося самолета.
На Западе сообщения о предстоящей постройке в СССР такого самолета вызвали неверие специалистов и иронию злопыхателей. Если, мол, машина подобного веса и взлетит, то уж при посадке обязательно потерпит катастрофу.
Михаил Михайлович Громов в воспоминаниях о «Максиме Горьком»: «Мне выпала честь испытать и это удивительное детище А. Н. Туполева. Я не буду описывать, как я следил за его созданием – от рисунка Кондорского до выхода на аэродром. Во все новинки Туполева я тщательно вникал, всесторонне (насколько это возможно) их изучая.
Естественно, что в таких ответственных случаях, как первый полет на опытном самолете, сверху всегда существовал повышенный интерес к сроку готовности самолета к первому вылету. Поэтому самолет обычно попадал с завода на аэродром раньше времени. Это, конечно, увеличивало срок подготовки самолета на аэродроме. Дело в том, что на заводе, как говорится, “все под рукой” для того, чтобы что-то примерить, подогнать и тут же, в цехе, исправить. А тут приходилось некоторые детали для подгонки или исправления возить с аэродрома через весь город на завод и обратно…
Звонок конструктора “наверх” с донесением, что самолет уже на аэродроме, давал некоторое успокоение, правда, ненадолго. Вскоре “сверху” опять следовал звонок с вопросом: “Когда же самолет все-таки полетит?” Все это создавало обстановку, при которой возникала спешка, несомненно, плохо влиявшая на качество работ. У всех людей разная психологическая структура: на одного “подхлестывание” не действует отрицательно, а на другого – влияет, и очень плохо. А “наверху”, видимо, существовало мнение: “Если их не подгонять, то они дольше провозятся”».
17 июня 1934 года самолет «Максим Горький» совершил первый полет. На аэродроме присутствовали Я. И. Алкснис, А. Н. Туполев. Командир корабля заслуженный летчик М. М. Громов, проводивший летные испытания, позднее в том же номере указанной газеты «Правда» будет нахваливать АНТ-20: «Изумительная машина… Управляется величайший в мире самолет удобно, просто».
О самолете говорили, писали, восторгались. Фрагмент из журнала «Техника – молодежи» (1934): «Много трудностей пришлось преодолеть строителям воздушного великана. Но слишком велико было желание сделать самолет, какого еще не видел мир. И это желание, конденсированная техническая мысль советских конструкторов и энтузиазм строителей создали этот заоблачный университет. Все в нем новое, все советское. 7 тысяч лошадиных сил, сходящих с 8 винтов “Максима”, оторвут его могучее тело от земли. Провожающие еще долго будут любоваться его темно-красными плоскостями, огромными буквами “МГ” и пятиконечной звездой. Не успеет воздушный гигант скрыться от взоров провожающих, как на его борту закипит рабочая жизнь. И поплывет он над нашей страной, разбрасывая с борта видимые и невидимые зерна социалистической культуры – листовки и музыкальные звуки, смелые большевистские мысли…»
Знал ли об этом чудо-самолете сам писатель Алексей Максимович Горький? Конечно, знал. Однако «прокатиться» на одноименном воздушном судне не спешил. По словам А. Барто, он говорил в преддверии съезда писателей: «Вот съедутся писатели со всех сторон, со всех городов, а Максим Горький прилетит на самолете “Максим Горький”».
На самолете во время визита в СССР совершил полет Антуан де Сент-Экзюпери. Французский писатель и авиатор отмечал хорошую управляемость машины.
А. Н. Туполев был уверен в надежности своего самолета, и уже на третий день после начала испытаний, 19 июня 1934 года, «Максим Горький» участвовал в параде в честь возвращения героев-челюскинцев.
М. М. Громов и Н. С. Журов на этом самолете в 1934 году установили два мировых рекорда, подняв грузы массой 10 и 15 тонн на высоту 5000 м. В дальнейшем предусматривалось серийное производство АНТ-20. Это означало, что он должен был отвечать требованиям простоты и дешевизны. Использоваться в качестве пассажирского самолета на 60–70 пассажиров для трасс с большим пассажиропотоком; грузовоза – для перевозки наиболее ценных и важных народнохозяйственных грузов.
Но всего этого не случилось. Ибо 18 мая 1935 года состоялся полет над Москвой. Последний полет «Максима Горького». Было ясное воскресное утро. Места в экзотическом самолете заняли ударники труда, строившие эту машину, и члены их семей. Летчики Иван Михеев и Николай Журов подняли машину в воздух. Самолет «Максим Горький» сопровождали самолеты И-5 и Р-5 с кинооператором на борту, полет снимали для кинохроники.
Нарушая правила безопасности, летчик истребителя И-5 Н. П. Благин стал выполнять петлю Нестерова вокруг крыла гигантского «Максима Горького». Не рассчитав, он врезался в крыло. От удара, разломившись на несколько кусков, самолет-гигант упал в лес. Недалеко от нынешней станции метро «Сокол».
Цитирую Николая Боброва из книги «Летчик Михеев», вышедшей в 1936 году: «Грохот падения и разрыва металла достиг аэродрома. Ужас охватил всех, находившихся там. Сдерживая подступающие к горлу рыдания, со всех сторон бежали люди к груде бесформенных обломков, к тому, что осталось от стройного организма, к обломкам самолета, еще несколько минут тому назад парившего высоко в небе красивой птицей в гордом состоянии величавого полета; к трупам тех, кто еще недавно улыбался, разговаривал, жил и работал, был активным участником радостной стройки нашей страны…»
Громов вспоминал: «Когда АНТ-20 пролетал над Центральным аэродромом в направлении от Москвы на северо-запад, на аэродром явился Я. И. Алкснис. Он увидел, что к “Максиму Горькому” приблизился истребитель И-5 и начал выполнять “мертвую” петлю вокруг него. Алкснис был в бешенстве, но… Радиосвязи тогда не существовало, и прекратить воздушное хулиганство было невозможно. На одной из петель Н. П. Благин, пилот И-5, сорвался в верхней точке петли и врезался в крыло “Максима Горького”. Тот стал разламываться прямо в воздухе. Все погибли на глазах родных, знакомых и начальника ВВС».
Погибли 33 пассажира и 11 членов экипажа. Погиб и летчик-испытатель Благин.
Страна погрузилась в траур. По слухам, и сам писатель Максим Горький, отдыхавший в Крыму, узнав о крушении самолета, названного его именем, впал в депрессию. Возможно, писатель ощутил дыхание смерти. Предвестником стала ужасная катастрофа. Жить Алексею Максимовичу оставалось чуть больше года.
20 мая в газете «Известия» была опубликована заметка-соболезнование пилота и писателя Антуана де Сент-Экзюпери: «Глубоко потрясенный, я переживаю траур, в который погружена вся Москва. Я тоже потерял своих друзей… Не стало самолета-гиганта. Но страна и люди, его создавшие, сумеют вызвать к жизни еще более изумительные корабли – чудеса техники».