рийному производству самолета, над которым они работали. Самолет в воздухе – вы на свободе, под таким девизом Берии шла работа.
Туполев вернулся к «свободной» жизни в начале войны 21 июля 1941 года. После успешных испытаний самолета 103-У – будущего Ту-2. Самолет был рекомендован к серийной постройке.
После ареста Туполева во главе 1-го Главного авиационного управления Народного комиссариата оборонной промышленности был поставлен Сергей Владимирович Ильюшин. На пост наркома был назначен 36-летний Алексей Иванович Шахурин, который уже после войны тоже будет репрессирован.
Есть рассуждения насчет репрессий и вины Туполева маршала авиации Александра Евгеньевича Голованова:
«Начало 1937 года было правильным, но сильно перехлестнули… Решили избавиться от подлинных врагов, а многие стали писать друг на друга. Я знаю одного такого человека, спрашиваю, зачем писал, говорит – боялся. А ведь его никто не заставлял… Разные люди. Известно, что от Тухачевского через несколько часов после ареста были получены показания, очерняющие многих полководцев…»
А. Н. Туполев и А. Е. Голованов
1954
[Из открытых источников]
Маршал Голованов, обожавший Сталина и бывший его любимчиком, в своей позиции все же непоследователен. Он пишет в своих мемуарах, что сам Сталин не верил в «шпионскую деятельность» Туполева, и приводит такие сцены:
«Чтобы показать лицо Сталина, хотел бы привести еще один пример. Мне доложили, что приехал авиационный конструктор А. Н. Туполев и хочет со мной переговорить.
– Пусть сейчас же заходит. Зачем вы мне предварительно докладываете?!
– Дело в том, товарищ командующий, что Андрей Николаевич под охраной… Как его – одного к вам или с охраной?
– Конечно, одного!
Вошел Андрей Николаевич Туполев. Этот великий оптимист, которому нелегко досталась жизнь, улыбаясь, поздоровался. Я предложил ему сесть, чувствуя какую-то неловкость, словно и я виноват в его теперешнем положении. Разговор зашел о фронтовом бомбардировщике Ту-2 и о возможности его применения в авиации дальнего действия.
Несмотря на свои хорошие, по тогдашним временам, качества, этот самолет был рассчитан на одного летчика, что при длительных полетах нас не устраивало. Конструктор сказал, что есть возможность посадить в этот самолет второго летчика, и показал, как нужно усовершенствовать кабину. А я слушал его и думал: “Вот это человек! У него такие неприятности, а он не перестает заниматься любимым делом, продолжает заботиться об укреплении наших Военно-Воздушных Сил”. Мне стало не по себе. Я чувствовал и понимал, что такое отношение к людям – это “отрыжки” печального прошлого, которое я и сам пережил. И я решил, что надо об этом поговорить со Сталиным.
Вскоре я был в Кремле. Доложил Верховному о своих делах и на вопрос, что нового, передал о своей беседе с конструктором и его предложении использовать этот самолет в АДД (Авиация дальнего действия). Верховный Главнокомандующий заинтересовался такой возможностью и спросил, что для этого нужно.
Доложив характеристики Ту-2, я высказал мнение, что без второго летчика самолет для АДД не подойдет, так как боевая работа на Ил-4, тоже с одним летчиком, вызывает у нас большие трудности, исключающие возможность провозки на боевые задания вводимых в строй пилотов из-за отсутствия второго управления, а также в связи с тем, что многочасовое, без какого-либо отдыха, пребывание в воздухе на этом самолете сильно утомляет летчика. Сталин с этим согласился.
Все вопросы были решены, но я не уходил.
– Вы что-то хотите у меня спросить?
– Товарищ Сталин, за что сидит Туполев?..
Вопрос был неожиданным.
Воцарилось довольно длительное молчание. Сталин, видимо, размышлял.
– Говорят, что он не то английский, не то американский шпион… – Тон ответа был необычен, не было в нем ни твердости, ни уверенности.
– Неужели вы этому верите, товарищ Сталин?! – вырвалось у меня.
– А ты веришь?! – переходя на “ты” и приблизившись ко мне вплотную, спросил он.
– Нет, не верю, – решительно ответил я.
– И я не верю! – вдруг ответил Сталин.
Такого ответа я не ожидал и стоял в глубочайшем изумлении.
– Всего хорошего, – подняв руку, сказал Сталин. Это значило, что на сегодня разговор со мной окончен.
Я вышел. Многое я передумал по дороге в свой штаб…
Через некоторое время я узнал об освобождении Андрея Николаевича, чему был несказанно рад. Разговоров на эту тему со Сталиным больше никогда не было.
Работая в Ставке, я не раз убеждался: сомневаясь в чем-то, Сталин искал ответ, и, если он находил этот ответ у людей, с мнением которых считался, вопрос решался мгновенно. Впоследствии я узнал, что добрую роль в жизни ряда руководящих работников сыграли маршалы С. К. Тимошенко и Г. К. Жуков. Но, к сожалению, в те времена мало находилось товарищей, бравших на себя ответственность за тех или иных людей, хотя такие возможности, конечно, были у каждого общавшегося со Сталиным»[66].
Находясь в заточении, А. Н. Туполев не только страдал, переживал, он многое анализировал и работал.
Вот фрагменты документа:
Докладная записка начальника ВВС РККА А. Д. Локтионова и члена Военного совета ВВС РККА В. Г. Кольцова в Комитет обороны при СНК СССР о перспективах развития авиации
11 февраля 1938 г.
Совершенно секретно
Во исполнение постановления Комитета обороны при СНК СССР от 23 ноября 1937 г. № 182сс п. 1 докладываю соображения об основных направлениях развития истребительной и других родов авиации РККА на ближайшие 2–3 года.
[…]
6. Находящийся под арестом авиаконструктор А. Н. Туполев изложил свои предложения о перспективах конструирования и постройки самолетов для РККА в следующем письме к наркому внутренних дел Н. И. Ежову от 14 января 1938 г.: «Полностью сознавая всю свою вину перед советской страной, партией и правительством, чистосердечно раскаиваясь во всех своих преступлениях, я предлагаю реализовать нижеизложенное. Я прошу разрешить мне принять участие в этой работе и тем дать мне возможность помочь делу укрепления обороны Советского Союза. Предлагаю спроектировать и построить:
I. Самолет атаки. Самолет атаки представляет из себя двухмоторный, двухместный скоростной самолет с мощным, концентрированным в фюзеляже вооружением для борьбы с бомбардировщиками противника и атаки особо важных земных целей. Самолет атаки с небольшими изменениями может быть использован как пикирующий бомбардировщик по судам и другим военным объектам.
II. Самолет сопровождения средней дальности. На базе американской техники (лицензия Северского) предлагаю построить самолет сопровождения бомбардировщиков с дальностью до 2–2,5 км. Тот же самолет с незначительными изменениями может быть использован как легкий быстроходный штурмовик.
III. Совместно мотористам и самолетчикам разработать мощный мотор воздушного охлаждения на 1,3–1,5 тыс. л. с. на базе мотора “Райт Циклон” с постройкой опытных моторов и серии на заводе № 24.
Для скорейшего и правильного решения вышеуказанных задач полагал бы правильным: 1) подчинить НКВД опытный завод № 156 (бывший опытный завод ЦАГИ); 2) создать специальное конструкторское бюро при заводе № 156 с переводом в него необходимых специалистов, находящихся в распоряжении НКВД; 3) для разработки мощного мотора в ОКБ на заводе № 156 создать группу мотористов из лиц, находящихся в распоряжении НКВД, и разрешить вовлекать для работы необходимых специалистов с воли и завода № 24; 4) для подготовки чертежей к передаче на серийные заводы и разработки вопросов технологии создать в ОКБ завода № 156 группу производственников из числа лиц, находящихся в распоряжении НКВД».
Далее Туполев приводит «более подробные соображения по каждому из указанных выше объектов», в которых конструктор оперирует уже конкретными цифрами и параметрами: скорость, вес вооружения и т. д.
Заканчивается туполевское обращение предложением по строительству нового мотора: «Я предлагаю создать такой мотор совместными силами мотористов и самолетчиков. При совместной проработке автоматически будут учтены все нужды самолета и все то хорошее, что может дать моторная техника. Постройку мотора следует выполнить на заводе № 24. Разработку конструкции мотора следует провести в особом конструкторском бюро завода № 156 с привлечением специалистов с воли и с завода № 24. При этих условиях мотор будет сделан хорошо и в короткие сроки. А. Туполев»[67].
Л. П. Берия, деятель прагматичный, поставил условие коллективу Туполева: будет самолет – будет свобода. И конструкторы «туполевской шарашки» трудились не покладая рук. Причем какие это были конструкторы! С большим опытом, талантливые. Работали они над моделью «103».
И в конце концов вот слова из акта «по результатам Государственных испытаний самолетов “103” и “103-У”, проходивших в НИИ ВВС с 29.01.41 г. и с 15.05.41 г.», утвержденного в июле 1941 года главкомом ВВС РККА П. Ф. Жигаревым и наркомом авиационной промышленности СССР А. И. Шахуриным: «Самолет “103”, имеющий скорость современного истребителя, прошедший 1-й этап Государственных испытаний, рекомендовать к постройке в качестве многоцелевого самолета, способного выполнять задачи бомбардировщика и истребителя, для чего необходимо усилить его пушечное вооружение и броневую защиту…»
Берия сдержал свое слово. Освобождение Туполева состоялось после ходатайства НКВД:
Выписка из протокола № 9 заседания Президиума Верховного Совета СССР
19 июля 1941 г.
Ходатайство НКВД СССР о досрочном освобождении со снятием судимости Туполева А. Н., Надашкевича А. В. и других.
Дело № 001/47с.
Удовлетворить ходатайство НКВД СССР и досрочно освободить со снятием судимости нижеследующих осужденных: