[72].
В начале войны – это приходится с горечью признавать – советская авиация уступала немецкой. Основной фронтовой бомбардировщик Пе-2 брал всего лишь 600 кг (в конце войны до 1000 кг) бомб и в этом отношении не мог равняться с немецкими Хе-111, Ю-88, «Дорнье» или даже с одномоторными пикировщиками Ю-87, бравшими 1,5–2 тонны…
Реактивной авиации в СССР практически не было, несколько полетов совершил лишь крошечный БИ-1, унесший жизнь своего испытателя выдающегося летчика Г. Я. Бахчиванджи, тогда как Германия уже наладила выпуск таких серийных машин.
Нападение фашистской Германии на Советский Союз поставило советскую авиацию в тяжелое положение. Перевооружение частей ВВС новой техникой началось только перед войной, а реорганизация авиационного тыла не была завершена. Однако потери нашей авиации зависели не только от того, что конструкторы не подготовили новые современные образцы… Для краткого анализа ситуации первых месяцев войны воспользуюсь выдержками из книги генерал-лейтенанта авиации Николая Николаевича Остроумова:
Памятник – реактивный самолет БИ-1
[Из открытых источников]
«Советские ВВС к 22 июня 1941 года на 80 процентов состояли из устаревших типов самолетов. Бои в Испании вскрыли их слабые стороны: бомбардировщики имели ограниченную бомбовую нагрузку, невысокую скорость и дальность, 90 процентов истребителей – пулеметное вооружение.
В 1939 году на расширенном совещании Политбюро ЦК ВКП(б), где присутствовали авиаконструкторы и руководство авиапромышленности, решался вопрос об ускорении серийного выпуска качественно новых самолетов.
Принятые меры позволили в начале 1940 года поставить на вооружение истребитель Як-1, подготовить к серийному производству бронированный штурмовик Ил-2. В то же время начали поступать в войска истребители МиГ-3 и пикирующие бомбардировщики Пе-2. Однако оснастить ими авиачасти и соединения к началу нападения фашистской Германии на СССР не удалось.
Перевод заводов на выпуск новых типов самолетов происходил крайне медленно. В 1940 году государственный план оказался невыполненным – было всего произведено 20 самолетов МиГ-3, 64 – Як-1, 12 – Пе-2. В первой половине 1941 года выпустили около 2700 таких самолетов (48 процентов от плана), в том числе 1946 – МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3; 458 – Пе-2; 249 – Ил-2. При этом к началу войны более 700 машин по разным причинам находились на заводских аэродромах и около 1450 в составе ВВС приграничных округов на западе.
Бомбардировщик Пе-2
1940-е
[Из открытых источников]
Еще 13 июля 1940 года нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников направили докладную записку Политбюро ЦК ВКП(б), в которой писали о том, что европейские капиталистические государства в основном уже отмобилизовали свою авиапромышленность. Высказали опасение, что “мы можем опоздать”, и предложили перевести авиазаводы на положение военного времени, а также выразили пожелание изготовлять как можно больше самолетов новых типов. Однако принято оно не было…
Вторым, не менее важным, элементом боеготовности ВВС является постоянная подготовленность летных экипажей, а на этой основе и авиачастей к выполнению боевых задач.
В результате репрессий тридцатых годов и частой сменяемости руководства объединений, авиасоединений и частей во главе их к началу войны оказались командиры, не имевшие должной подготовки. Так, за эти годы были отстранены от руководства, арестованы, а затем и уничтожены четыре начальника ВВС Красной армии. Большинство руководящего состава ВВС военных округов, армий и авиасоединений неоднократно заменялось. Подвергалось репрессиям и командование нижестоящих звеньев вплоть до командиров эскадрилий и отрядов. Все это не могло не сказаться на боевой и оперативной подготовке ВВС.
В ВВС западных приграничных военных округов к 22 июня 1941 года насчитывалось 7133 боевых самолета. Однако 919 из них (12,9 процента) были неисправны и представляли для немецкой авиации неподвижные мишени на аэродромах. Не лучше обстояло дело и с обученностью летного состава: имелось только 5937 экипажей, подготовленных в основном к боевым действиям на старых типах машин; переучивалось или вводилось в строй 1176; 1196 исправных самолетов не имели экипажей…
Не хватало подготовленных экипажей и для новых типов самолетов, которые составляли 21,3 процента от их общего количества (имелось только 208 экипажей на 1540 машин). Не случайно поэтому в первые дни войны фашисты стремились уничтожать прежде всего на аэродромах эти машины (за три дня было потеряно около тысячи боевых самолетов).
Большие потери авиации в первые месяцы войны объясняются также и тем, что командование объединений ВВС не уделяло должного внимания обучению экипажей для действий в ночных условиях. Лишь 18 процентов из них было подготовлено для этих целей. Это привело к тому, что, так как экипажи действовали, как правило, только днем, с 22 по 30 июня 1941 года было потеряно 40 процентов боевого состава бомбардировщиков.
Как показал опыт, в первые дни Великой Отечественной войны весьма важное значение в борьбе с воздушным агрессором имело мастерство летного состава истребительной авиации. Советские летчики на устаревших истребителях И-16, И-153 смело вступали в воздушные бои, поражая врага пулеметным огнем с коротких дистанций, а в ряде случаев применяли таран. Немецкие истребители не вступали в воздушные бои, если не имели численного превосходства. В сложных условиях обстановки, несмотря на серьезные потери на аэродромах, ВВС уничтожали самолеты противника главным образом в воздушных боях. Только за период с 22 по 30 июня 1941 года ими было сбито 822 самолета (17 процентов первоначального состава ВВС Германии на Востоке).
Этому успеху в значительной степени способствовал опыт, полученный в Испании, на Халхин-Голе, в Советско-финляндской войне, а также высокий боевой и моральный дух летчиков-истребителей. Человеческий фактор в годы войны имел непреходящее значение и в современных условиях имеет не меньше.
Решение вопросов, связанных с базированием авиации к июню 1941 года, оказалось незаконченным… Более 40 процентов полков ВВС приграничных военных округов базировалось по два на одном аэродроме, что влекло за собой сосредоточение до 100–150 и более самолетов на одном летном поле.
Группировка авиации в приграничных военных округах по глубине строилась исходя из предположения, что основным видом боевых действий будет наступление. Многие истребительные, штурмовые и бомбардировочные полки армейской авиации находились вблизи границы и даже на расстоянии артиллерийского выстрела.
Так, 9-я смешанная авиадивизия ВВС Западного Особого военного округа в составе 358 самолетов (из них 233 новых) базировалась в 12–40 километрах от границы. Используя это, фашисты с началом войны подвергли ближайшие аэродромы артиллерийскому удару…
По существу, все сводилось к одному способу – уничтожению авиации противника над полем боя. Практически не предусматривалось массированное применение сил истребительной авиации нескольких фронтов для отражения налетов на главных направлениях его действий и бомбардировочной – для нанесения ответных ударов по аэродромам.
В 3.30–4.00 22 июня 1941 года свыше тысячи фашистских бомбардировщиков нанесли внезапные удары по 66 аэродромам, причем 40 процентов из них пришлось по авиации Западного Особого военного округа. Нападению подвергались прежде всего те аэродромы, где базировались новые типы самолетов. Делалось это внезапно, без предварительной разведки с малых и бреющих высот группами из 20–30 самолетов. Налеты по одним и тем же аэродромам повторялись до четырех раз с разными промежутками, сменой высот и направлений захода на цели. Для уничтожения линий связи и осуществления различных диверсий на рассвете 22 июня противник выбросил парашютные десанты на глубину до 150 километров.
В первый день войны ВВС потеряли на аэродромах свыше 800 и в воздушных боях до 400 самолетов, произвели около 6 тысяч самолето-вылетов и сбили 200 самолетов противника.
Ограниченные скорости бомбардировщиков СБ, ТБ-3, ДБ-3 делали их легкой добычей истребителей, тем более что они выполняли полеты, как правило, малыми группами и в большинстве случаев без сопровождения. Анализ неудач ВВС в начале Великой Отечественной войны свидетельствует о следующем. Несвоевременность перевооружения на новые типы самолетов, переучивание летного состава, строительство аэродромов и дополнительных взлетно-посадочных полос привели к тому, что начинать войну пришлось на старой технике в условиях скученного (вблизи границ) базирования авиачастей»[73].
На А. Н. Туполева, который, безусловно, знал итоги первых дней войны, разгром советской авиации на земле и в воздухе произвел угнетающее впечатление. Было о чем подумать, о чем сожалеть, укорить себя в показушной гигантомании, нелепых проектах, подчас совсем ненужных рекордах на грузных махинах. Ведь как ни верти, летные части РККА остались без должной боевой авиации. Списать все на репрессии и слабое руководство армией тоже было бы не очень правильно. До репрессий чем же вы занимались, конструкторы и организаторы производства военной авиации?! Вопрос, впрочем, риторический, но каждый может ответить на него по-своему.
Туполев, разумеется, понимал свои стратегические огрехи перед советской авиацией. Было с чем сравнивать: с немецкой авиационной техникой и организацией производства.
Сведения о потерях сконструированных в ОКБ Туполева самолетов, таких как СБ и ТБ-3, явно ставились в вину создателям. Об этих потерях, о промахах конструктора напоминал ему не раз и товарищ Берия, надо думать, что напоминал не в душевной беседе, а сквозь зубы или со звериным оскалом… Тем больше ответственности за будущие разработки ложилось на плечи Андрея Николаевича.