Назначение безымянного предмета, напоминающего большую сувенирную спичку со стержнем круглого сечения и гранёной головкой, мне неизвестно. Забыл спросить. Потому он и безымянный.
Прочие устройства, чтобы избежать физиологических подробностей, описывать не буду.
Насколько я понимаю, оболочка футляра настоящая, содержавшая когда-то лицензионного андроида, а вот внутреннее оборудование наверняка раздобыто оттуда-отсюда пронырливым Обмылком, потому что для меня вдавлина в донышке предусмотрена, а для других приспособлений — нет. Вернее, вдавлины-то есть, но по форме они ни с чем, имеющимся в наличии, не совпадают. Стало быть, что-то в них лежало другое.
Зато выемка, в которой я сплю и отдыхаю, словно под меня делана. Самое время вспомнить, что размеры одежды моей и обуви Карина Аркадьевна как будто знала заранее. Да и Обмылок… Вряд ли это совпадение. Так что, окажись я сложен по-другому, проехала бы тогда мимо, даже взглядом не удостоив…
Укладываюсь в футляр, крышка сама собой закрывается. Лежу, перебираю в памяти события, в результате которых дошёл до жизни такой. Что-то там сейчас поделывает Толян? Может, тоже по трущобам прячется, а может, на Канарах давно…
Странно, ей-богу: лежу чёрт знает где, чёрт знает в чём, изображаю из себя нелицензионное устройство, а сам гадаю, выкрутился или не выкрутился подставивший меня родственничек, чей долг я сейчас непонятно за каким дьяволом отрабатываю…
Но какова Карина! Да, теперь все концы с концами сходятся: увидела бродяжку, параметры подходящие, тормознула, подобрала, выспросила, поместила на недельку в похожие условия, смотрит — вроде то что надо: разденется, обреется, в футляр залезет, самую нелепую команду выполнит беспрекословно, да ещё и благодарен будет, придурок…
Накатывает злость. На Мымру, на Карину, на Толяна, на себя самого, на тот свет, на этот… Чума на оба ваши света!
Глава 5. Лицензионные
Нет, так нельзя. Так и до кондрашки себя доведёшь. А не сходить ли нам, Володя, на разведку, и не выяснить ли, наконец, что это за блямба такая? Боязно, однако. Не дай бог, вернётся Мымра, а у андроида опять программный глюк, причём серьёзный, если по окрестностям вздумал бродить. Обычно, когда госпожа возвращается и вызывает на ковёр (то ли из корешков свалянный, то ли из синтетических волокон), потолок моего гробика вспыхивает фиолетовым и раздаётся низкое прерывистое гудение. А уйду на прогулку — ничего не увижу и не услышу…
Или рискнуть?
Принимаю сидячее положение, саркофажик мой послушно раскрывается. Встаю, перешагиваю через борт. Вот она, эта тёмная загадочная блямба. Маячит в тумане и очертания имеет, если смотреть с этой точки, не совсем приличные. Интересно, сколько до неё? Метров сто? Во всяком случае, не больше — иначе бы она растворилась в общей мешанине бликов.
Главное — идти медленно и строго по прямой. Отсчитываю первые шаги — и смутный абстрактный фон начинает не то чтобы биться в судорогах, поскольку ленивых судорог, в моём понимании, не бывает, но одни блёклые пятна меняют форму, другие тают, третьи появляются… Справа восстаёт из мрака всклокоченная страшилка, протягивает ко мне чёрные шипы. Не обращаю внимания. Главное — идти по прямой, и, кажется, мне это удаётся, несмотря на подворачивающиеся под ноги вдавлины и выпуклости. Блямба ведёт себя странно. Сначала распадается на две блямбы — малую и большую, затем обе, истаивая на глазах, расплываются врозь и в конце концов исчезают. Я останавливаюсь. Итого: восемьдесят четыре шага.
Пожалуй, дальше углубляться не стоит. Отрицательный результат — тоже результат. Разведка проведена, можно возвращаться.
Поворачиваюсь и тут же теряю ориентировку. Куда теперь идти-то? Та-ак… А ведь знал заранее, чем эта авантюра может обернуться! Можно, конечно, покричать… Кому? Совершенно не уверен, что купившая меня верёвочная швабра обладает слухом. Я даже не уверен, обладает ли она зрением.
Спокойно, Володенька, не паникуй! Поступим-ка мы с тобой умнее: сделаем пяток шагов наугад, потом оглянемся и проверим, не появились ли у нас в тылу обе исчезнувшие блямбы. Если появились, то, стало быть, направление выбрано относительно верное…
Делаю пяток шагов, оглядываюсь. Даже ни намёка.
Что тут ещё можно придумать? Оставить какую-нибудь примету и, не теряя её из виду… Какую примету? Стою голый, без единого волоска на теле. Выщипать мох на особо выдающейся выпуклости — в качестве ориентира? Во-первых, замучишься выщипывать, во-вторых, ни одна выпуклость особо не выдаётся, в-третьих, что толку? В десяти шагах не различишь: выщипан мох, не выщипан… Поискать ту страшилку, мимо которой я проходил? А как ты удостоверишься, что страшилка именно та?
Заблудился, братцы. Ау-у…
Я принимаюсь озираться, и вскоре внимание моё оказывается прикованным к проступающему из мрака подобию вздутой ледяной горы. Что-то мне этот волдырь сильно напоминает… Не может быть! Делаю шаг — и смутный холм словно бы оседает слегка. Подхожу ближе, потом присаживаюсь на корточки и смеюсь. Долго смеюсь. Случись такое дома, сказал бы: леший водит. Короче говоря, меня снова вынесло к моему футляру. С чем себя и поздравляю. А ведь старался идти по прямой…
Повезло. Но больше так, Володенька, прошу тебя, не рискуй. Блямба, видишь ли, заинтриговала! Да тут из таких блямб вся окружающая действительность состоит… Чувствуя невероятное облегчение, приближаюсь к саркофажику, но он почему-то, зараза, не открывается.
Э! Ты чего? Ошеломлённо похлопываю по крышке. Никакого эффекта… Минутку-минутку! А что это он вроде переместился? Раньше стоял на выпуклости, теперь стоит в выемке… Слушайте, братцы, да это же…
Это не мой футляр.
Полагаю, примерно такую же оторопь ощутил Робинзон, когда обнаружил на пляже след босой ноги. Оторопь и ужас. Я здесь не один! Мало мне Мымры — я ещё и в окружении настоящих андроидов, у каждого из которых сертификат, гарантийный талон и, что самое скверное, наладчик, не являющийся жуликом… Хотя, если подумать, чему ужасаться-то? Ну андроиды, ну даже наладчик! Не дикари, не съедят. В крайнем случае, отправят обратно. Как не подлежащего ремонту…
Но это если подумать.
Чувствуя себя на грани провала, я удалился на цыпочках от чужой упаковки и, только когда растаяли последние льдистые отсветы, сообразил, что заблудился окончательно.
Вот теперь и впрямь полное ау!
— Обмылок… — негромко позвал я от отчаяния.
Ответа, как можете сами догадаться, не последовало.
Присел голыми ягодицами на шершавую колкую выпуклость защитного цвета (хотя тут почти всё защитного цвета) и оцепенел в тревожном раздумье. Мыслитель. Раньше надо было мыслить…
Не трагедия, конечно, однако досадно. Вернётся Мымра, хватится, вызовет Обмылка, услышу от него лоха, ботаника, оленя… да и всё, собственно. Конец происшествия… надеюсь.
Лишь бы он меня побыстрее нашёл. Неуютно, знаете… Стоп! А искать-то он как будет? Не на ощупь же! Хоть бы картой какой снабдил… Поди тут найди кого! Над головой круглится, смыкаясь, сумеречная пухлая полусфера, словно тюбетейкой тебя накрыли. Где-то что-то шуршит, поскрипывает, похрустывает, но очень тихо — на грани слышимости.
Мне уже и сидеть надоело, когда краешек левого глаза уловил некое движение. Повернулся, всмотрелся. Там определённо завязывалась лёгкая чехарда цветных пятен, проклюнулись, зашевелились белёсые блики, постепенно складываясь в подобие гигантской фигуры — скорее обезьяньей, нежели человеческой. Стало страшно. К счастью, по мере приближения чудовищный силуэт начал уменьшаться в размерах, одновременно обретая чёткость. Тут ведь как под водой: чем дальше предмет, тем больше он кажется…
Хорошо, что к тому времени, когда она вошла в зону ясной видимости, я уже был на ногах. Увидела, остановилась. Голая, белая, без единого волоска, и смотрит на меня пустыми немигающими глазами. Спина неестественно прямая, руки неподвижно висят по сторонам, кулаки сжаты, к правому виску, если не обманывает зрение, приделана параллельная земле антенка, отдалённо похожая на заложенный за ухо карандаш столяра. Возможно, съёмное оборудование. Вот, значит, как они выглядят, лицензионные.
У меня хватило соображения застыть в похожей позе и бессмысленно вытаращиться. А может, и не хватило. Может, сам по себе застыл. С перепугу.
Не знаю, как долго мы тупо глядели друг на друга. У меня возникло ощущение, будто мне сканируют мозг. Не исключено, что так оно и было. Поэтому я не только мимику — я даже мысли постарался отключить. Раскусит или не раскусит?.. Кажется, не раскусила. Повернулась в три четверти и, механически переставляя ноги, двинулась по неизвестно куда ведущей прямой. Скорее всего, к футляру. Вскоре вздулась до гигантских размеров и начала таять, распадаться на отдельные белёсые пятна. Потом исчезли и они.
Всё. Ушла. Я обессиленно опустился на колкую шершавую выпуклость и долго смотрел в ту сторону, где скрылась андроидиха.
А походочку эту механическую мне придётся освоить…
Встреча настолько меня впечатлила, что я занялся шагистикой прямо там. Где заблудился. С неподвижным лицом совершал повороты, бездумно смотрел вперёд, затем принимался вспоминать, с какой ноги начинала она движение: с левой или с правой?
За этим занятием меня и застал Обмылок, как всегда, медленно соткавшийся из ничего прямо передо мной.
— Ну ты чо, олень? — укоризненно прогнусил он. — Мымра икру мечет!
Между прочим, сказано было метко. Представилась взбешённая Мымра, клубящаяся подобно плотной рыбьей стае и отсверкивающая тусклым серебром. Кстати, само словечко Обмылок перенял у меня. Раньше он Мымру именовал безлико и политкорректно — клиент.
— Заплутал, — хмуро пояснил я.
— Чо-чо-чо?
— Заблудился, — перевёл я на общепринятый.
— А чо спичку не взял?
— Чего не взял?
Но он уже повернулся и пошёл. Я последовал за ним не сразу — стоял и с ностальгическим умилением смотрел ему вслед. Эта его расхлябанная полублатная походочка… Тоже ведь перенял у кого-то. Шаг от бедра, таз чуть выдвинут вперёд, плечи слегка откинуты, руки болтаются… Если бы не волдырь взамен башки, шпана шпаной.