Во время последних стихов, с той же стороны, откуда пришел Вестник, показывается процессия с закрытым телом Неоптолема на носилках.
Корифей
Вот и царь… но увы! он не сам
Из дельфийской земли
На родимые нивы ступает.
На руках он лежит, как добыча,
Бесталанный… И оба вы горьки.
Так ли думал, старик, ты встретить
Молодого царя? О, увы! вас один
Поражает удар, задавила судьба…
КОММОС
Пелей
Строфа I
Горе мне… Ужас какой
К дому подходит, в ворота стучится!
Увы мне! Увы!
О град фессалийский! Погиб я,
Исчез я… Я куст обгорелый,
Один и бесплоден…
О, мука!.. Отраду какую
Лучами я глаз обовью?
(К мертвому.)
Вы, милые губы… ланиты и руки!
О, лучше бы вас заморозила смерть
На бреге Симунта…
Корифей
Да, мог добыть он смерть славнее этой,
И ты бы был счастливее, старик.
Пелей
Антистрофа I
Проклят да будешь ты, брак,
Семью сгубивший и царство… о, проклят.
Увы мне, дитя!
Зачем было с родом зловещим
Детей сопрягать нам и смертью
Одеть Гермионе
Я дал нас зачем? О, пускай бы
Перун ее раньше сразил…
О, лучше бы в теле отцовском кровавой
Ты богу стрелы, вопия, не сулил:
С бессмертным не спорят.
Хор
Строфа II
Ой, лихо мне, ой, смерть моя, ой, ой…
Обряду верная, почившего встречаю.
Пелей
Ой, лихо мне, ой, смерть моя, ой, ой…
Вдвойне за стариков и горьких отвечаю.
Корифей
То божия судьба… то божья воля.
Пелей
О дитятко… О, на кого ты дом оставил?
И старика бездетного и жалкого кому
Ты поручил?
Корифей
Да, умереть тебе бы раньше внуков…
Пелей
Волосы ты терзай себе,
Жалкий старик!
Для головы не жалей
Тяжких ударов… О, город! о, город!
Двое детей и Фебом убитых…
Хор
Антистрофа II
Ты испытал и видел столько мук,
Тебя, старик, теперь и солнце не согреет.
Пелей
Я сына схоронил, и вот мой внук:
Мне муки горькие один Аид развеет…
Корифей
С богиней брак тебе не скрасил жизни…
Пелей
Те гордые надежды где? Они далеко,
И с ними счастие Пелеево, увы! в земле
Погребено.
Корифей
Ты ж одинок и в одиноком доме.
Пелей
Нет тебя, царство, нет тебя!
Ты же зачем,
(бросает жезл)
Скипетра бремя? Прочь!
В сумрачном гроте проснись, Нереида:
Мужа, богиня, гибель ты узришь…
Корифей
Как воздух дрожит… Что движется там?
Божество? О сестры, глядите:
В белом эфире плывет
И тихо к полям благоконным
Тихо вздымается, сестры.
ИСХОД
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
На выдвижном альтане вся в белом и с ненюфарами в черных локонах, с серебристо-белыми ногами появляется Фетида.
Фетида
Внемли, Пелей. В воспоминанье брака
Оставила чертог Нереев я
И прихожу к тебе. Ты полон муки,
Но унывать не надо. Мне ль детей
Для радости одной, казалось, было
Не повидать… а разве хоронить
Мне не пришлось – крылатыми стопами
Прославленного сына и звезду
Меж юношей Эллады? Ты же слушай,
Зачем к тебе пришла я.
На алтарь
Дельфийский ты возложишь это тело…
Пусть будет гроб Ахиллова птенца
Укором для дельфийцев, и известно
Да будет всем, что пал он от руки
Орестовой.
А пленницу, – ты понял,
Что Андромаху так зову, – пошли
В молосские пределы, обручивши
Там с Геленом, птенец ее теперь
Последний Эакид, но не угаснет
Молосский род его и славен будет…
И ты, старик, не бойся, кровь твоя
От нас не оскудеет, вечно жить ей,
Как Илион богами не забыт,
Хоть злобою Паллады и разрушен.
Тебя ж, Пелей, чтоб радость ты познал
Божественной невесты, от печали
Освободив юдольной, сотворю
Нетленным я и смерти неподвластным:
Ты будешь жить в Нереевом дому
Со мной, как бог с богинею. Оттуда ж,
Не оросив сандалий, выйдешь ты,
Чтоб посетить на острове Ахилла,
На Белом берегу его чертог
Евксинскими омыт волнами, старец.
Ты мертвого немедля снаряди,
Пелей, в дельфийский город богозданный,
А схоронив его, приди и сядь
В глубокий грот на мысе Сепиады
Старинном; там меня ты ожидай.
Приду туда в веселом хороводе
Я за тобой, старик. А что судьба
Назначила, неси. То Зевса воля.
Богами всем один назначен жребий.
И каждый там читает: ты умрешь.
Пелей
Владычица… О дочь Нерея… Слава
Моя… Моя невеста… Здравствуй, радость.
Ты сделала достойнее тебя,
Тобой рожденного достойное.
О, плакать я забуду, и твои
Мне дороги слова. Похоронивши
Почившего, к пещерам я пойду
У Пелия, где обнял я, богиня,
Твой дивный стан…
О, как бессмыслен тот,
Кто ищет жен с приданым! Благородных
Ищите жен для сыновей, и в дом
Лишь честный дочь отдать ты должен, если
Не хочешь злой жены. И если б все
Так рассуждать могли, то не пришлось бы
И гнева нам бессмертных трепетать.
Уходит в средние двери. Мертвого по знаку его уносят. Видение исчезает.
Хор
(покидает сцену под следующие заключительные анапесты:)
Многовидны явленья божественных сил,
Против чаянья, много решают они:
Не сбывается то, что ты верным считал,
И нежданному боги находят пути;
Таково пережитое нами.
ПРИМЕЧАНИЯ
Документальных данных о времени постановки этой трагедии не сохранилось, но сопоставление отдельных высказываний ее участников с фактами Пелопоннесской войны и наблюдения над художественной формой заставляют датировать «Андромаху» серединой 20-х годов (примерно от 425 до 423 г.). Что касается использованного в ней мифа, то уже «Одиссея» (IV, 3-9) сообщала о выдаче Гермионы замуж за Неоптолема, а послегомеровский эпос знал Андромаху как его пленницу и наложницу. По другой же версии, Гермиона еще до начала Троянской войны была обручена с Орестом (см. ст. 966-970) или даже выдана за него замуж во время пребывания Менелая под Троей. Когда последний, чтобы заручиться поддержкой Неоптолема в войне, отдал ему в жены Гермиону, Оресту пришлось отказаться от своих прав; вернуть себе Гермиону он сумел только после гибели Неоптолема в Дельфах (см. вступительную статью, стр. 580 сл.). Эта сюжетная линия, судя по позднейшим свидетельствам, нашла отражение в несохранившейся трагедии Софокла «Гермиона». Однако участие Ореста в заговоре против Неоптолема в Дельфах, равно как конфликт между Гермионой и Андромахой, а также вмешательство Менелая и Пелея являются, по всем признакам, нововведением Бврипида.
Ст. 1. О город Фив… – Имеется в виду мизийский город Фивы у подножия горы Плака (в Малой Азии), где царствовал отец Андромахи Ээтион.
Ст. 14. На острове рожденный…– Неоптолем, который родился на острове Скиросе от союза Ахилла с дочерью местного царя Деидамией; Фетида, мать Ахилла, скрывала здесь юношу среди служанок царевны, чтобы помешать ахейцам взять его с собой под Трою.
Ст. 16. …фтийские с фарсальскими сады… – Фтия и Фарсал – города с прилегающими к ним областями в Фессалии; в историческое время Фтия уже не существовала.
Ст. 31. Мой деспот – то есть господин, хозяин. Истинное отношение Неоптолема к Андромахе, как видно из пьесы, было далеко от деспотического в современном смысле слова.
Ст. 51. Царь в Дельфах, – он за гнев безумный платит… – Когда Ахилл был убит под Троей стрелой Париса при помощи самого Аполлона, Неоптолема еще не было среди ахейцев, осаждавших город. В этих стихах Еврипид отклоняет тот вариант сказания, по которому Неоптолем был убит жрецами за непочтительное отношение к божеству во время его последней поездки в Дельфы.
Ст. 82-86. Ты думала…– Перевод этих 5 стихов нарушает традиционную стихомифию, где каждая мысль облекается ровно в один стих. Вот как это звучит в редактуре Зелинского:
– Гонцов… да, как же! До тебя ль им ныне?
– Но если б ты к нему пошла… Что скажешь?
– Чем долгую отлучку объясню?
– Ты женщина, тебя ль учить уловкам?
– Опасно: зоркий глаз у Гермионы.
Ст. 90. Иди… – В оригинале этим словом начинается монолог Андромахи с нового стиха, как это и принято в трагедии.
Ст. 103-116. Единственный в греческой трагедии образец монодии, написанной элегическим дистихом.
Ст. 106. Триера – корабль, оснащенный тремя рядами гребцов, в гомеровскую эпоху неизвестен. В оригинале сказано о тысяче кораблей.
Ст. 145. Кронидовой дочери чадо – Гермиона, дочь Елены, рожденной Ледой от Зевса.
Ст. 147. Перед этим стихом в рукописях явный пропуск: корифей хора обычно возвещает после парода появление очередного персонажа.
Ст. 173-180. Намек на восточные обычаи, допускавшие браки между братом и сестрой, и на гаремный уклад, при котором гарем отца переходил к сыну. О персидских магах рассказывали, что у них разрешается половое общение сына с матерью и отца с дочерью. Греки считали институт моногамного брака одним из важнейших отличий своего быта от «варварского».
Ст. 248. …дочь его убийцы – это ты… – Андромаха хочет сказать, что виновницей гибели Ахилла является Елена, мать Гермионы, – ради нее он отправился под Трою.
Ст. 260. Режь! – В оригинале стихомифия завершается однострочной репликой Андромахи.