Основной задачей разведки любого государства является обеспечение руководителей страны объективной информацией о том, что происходит в мире для того, чтобы могли быть приняты заблаговременные и оптимальные политические решения.
В СССР главнейшей задачей КГБ в области разведки определялось «активное содействие обеспечению мира, укреплению безопасности Советского государства, его внешнеполитических позиций и интересов». А для качественного решения задачи информационного обеспечения выработки государственной политики разведке необходимо добывать объективную, по возможности — упреждающую информацию, а также необходимо наличие компетентных аналитико-прогностических структур.
Хорошо понятно, что получать именно упреждающую информацию бывало не всегда возможным и не всегда удавалось. Неудачи и провалы в деятельности разведки и контрразведки — это следствие того объективного обстоятельства, что они действуют в условиях непрекращающегося конфликтного противоборства с реальным противником, стремящимся как скрыть, замаскировать свои подлинные цели и намерения, так и проводящим специальные дезинформационные и отвлекающие кампании.
Разведка является, преимущественно, средством, инструментом добывания политической, военной и научно-технической информации, главными потребителями которой являются другие государственные органы — Совет министров, МИД, министерства обороны, внешней торговли и т. д.
Единственной сферой «внутреннего потребления» добывавшейся разведкой информации являлась так называемая «внешняя контрразведка», призванная выявлять, вскрывать и пресекать разведывательные, провокационные, контрразведывательные и иные акции спецслужб зарубежных государств в отношении советских представительств и граждан как за рубежом, так и на территории нашей страны.
В отличие от своих непосредственных предшественников, Ю. В. Андропов глубоко вникал в деятельность и проблемы советской разведки — подразделений Первого Главного управления КГБ СССР. И, обладая феноменальной памятью, хорошо знал положение в мире.
Наряду с главнейшей функцией — своевременного и заблаговременного информирования руководства Советского Союза об угрожающих тенденциях в развитии международной и внутрисоюзной обстановки, перед возглавляемым Ю. В. Андроповым государственным органом стояли задачи выявления, предупреждения и пресечения, локализации и минимизации результатов разведывательно-подрывных акций спецслужб иностранных государств, направленных против интересов и политики СССР, расстройства их планов и замыслов.
Имевшиеся у КГБ разведывательные источники в специальных службах иностранных государств, так же как и показания разоблаченных агентов иностранных разведок, давали контрразведке СССР немало сведений об организации работы с агентурой на территории нашей страны и других социалистических государств. Что существенно осложняло иностранным спецслужбам ведение агентурной разведки на территории Советского Союза.
В связи с этим спецслужбы «главного противника» в 1970-е годы активизировали изучение советских граждан, находившихся по различным каналам за рубежом — служебных командировок, различных видов обменов, туристическому и выезду по частным делам. В частности, как стало известно в дальнейшем, к участию в «вербовочных разработках» — предварительному изучению кандидатов для сотрудничества со спецслужбами — стали подключать профессиональных психологов, задачей которых являлось составление психологических портретов с выделением факторов «вербовочной уязвимости» кандидатов[121].
В расположенной на третьем этаже старинного здания приемной председателя КГБ в рабочее время всегда находились его помощник и сотрудник секретариата. В ночное время в приемной оставался один помощник, который, даже во времена отсутствия пейджинговой и мобильной связи, имел возможность в любую минуту связаться с председателем — Управление правительственной связи (УПС) предоставляло такую возможность не только председателю КГБ СССР, но и другим высшим руководителям Советского Союза, членам Политбюро и некоторым министрам.
Дверь, слева от входившего в приемную, вела в кабинет начальника секретариата КГБ (с 7 июля 1967 г. им стал Владимир Александрович Крючков). Дверь в кабинет председателя находилась справа от входившего, в конце приемной, рядом с окном. В этот кабинет вел звукопоглощающий тамбур, обшитый снаружи панелями темного дерева. Внутренний простенок был обит темно-зеленым звукопоглощающим сукном для улучшения звукоизоляции, дабы до присутствовавших в приемной не доносились голоса хозяина кабинета и его посетителей. Ведь нередко разговоры здесь велись о самых сокровенных секретах Советского Союза.
Тот, перед кем распахивалась внутренняя дверь кабинета председателя, видел просторный зал, правую стену которого украшали декоративные колонны. Среди них на постаменте возвышался беломраморный бюст основателя ВЧК Феликса Эдмундовича Дзержинского. Справа от двери, напротив стола председателя, за зелеными шторками висели большая географическая карта Советского Союза и политическая карта мира. Здесь же в правом углу кабинета находился декоративный беломраморный камин, многое повидавший на своем веку.
Три окна слева выходили на площадь Дзержинского, на которой возвышался воздвигнутый в декабре 1958 г. памятник Дзержинскому работы скульптора Е. В. Вучетича. В простенках между окнами стояли массивные стулья темного дерева с высокими кожаными спинками.
На приставном столике слева от массивного стола председателя размещался многокнопочный пульт прямой защищенной правительственной связи с прямыми выходами на Генерального секретаря, отделы ЦК КПСС, министров, заместителей председателя и членов Коллегии КГБ и руководителей основных управлений комитета.
Наиболее частыми телефонными собеседниками Андропова были Л. И. Брежнев, министры иностранных дел и обороны, начальники Первого и Второго главных, Пограничного и 9-го управлений КГБ. Других абонентов с председателем, с его разрешения, соединял дежурный офицер из приемной.
К большому, покрытому зеленым сукном столу хозяина кабинета под прямым углом примыкал длинный стол для заседаний, за которым могли уместиться до 30 человек, а вдоль стен стояли тяжелые кожаные стулья.
Именно в этом кабинете собиралась на свои заседания Коллегия КГБ. Еще одна дверь в левом углу за спиной председателя вела в комнату отдыха, где находились диван, пара кресел, холодильник, чайный столик, гантели.
Мы столь подробно остановились на рабочем месте председателя КГБ потому, что если обычный человек проводит на работе треть жизни, то Андропов уделял ей гораздо больше времени.
Юрий Владимирович появлялся в рабочем кабинете в 9 часов утра и, как правило, работал до 20 или 21 часа; по субботам — с 11 до 18, по воскресеньям — с 12 до 16 часов. Причем этот распорядок дня соблюдался все годы его работы «на Лубянке». Зная эти особенности трудового графика председателя, многие начальники подразделений специально стремились запланировать общение с ним на эти наиболее спокойные часы, когда докладу не должны были мешать срочные телефонные звонки. Понятно, что столь напряженный рабочий график не мог не сказываться на здоровье Андропова, страдавшего рядом хронических заболеваний[122].
Эффективность и результативность работы как председателя КГБ, так и всего ведомства в целом, в немалой степени определялась и его ближайшими помощниками. Заступая на новый пост, Андропов привел с собой из возглавлявшегося им Отдела ЦК «на Лубянку», как нередко по старинке именовалось здание центрального аппарата КГБ на площади Дзержинского, небольшую «команду» хорошо известных ему сотрудников — Владимира Александровича Крючкова, Павла Павловича Лаптева, Юрия Сергеевича Плеханова, Евгения Дмитриевича Карпещенко и Евгения Ивановича Калгина. Позднее к ним присоединился Виктор Васильевич Шарапов, журналист-международник, привлекший внимание Андропова своими аналитическими статьями в «Комсомольской правде».
Через 15 лет, покидая кабинет в доме 2 на площади Дзержинского, Андропов пригласил с собой на работу в ЦК партии П. П. Лаптева и В. В. Шарапова. Оба они впоследствии стали помощниками Генерального секретаря ЦК КПСС. В русле концепции «усиления партийного руководства» органами государственной безопасности почти одновременно с Ю. В. Андроповым, на работу в КГБ СССР Л. И. Брежневым были направлены секретари областных комитетов КПСС В. М. Чебриков, В. П. Пирожков и В. Я. Лежепеков[123].
Прибывший вслед за Андроповым в КГБ 21 мая 1967 г. его помощник В. А. Крючков вспоминал, что новый председатель встретил его вопросом: «Ну что сегодня будем делать?» И ответил сам себе: «Нужно разговаривать с людьми!»
В этом он видел единственную возможность обогатить себя знаниями и более точно определиться в том, на что нужно делать основной упор.
На одном из первых совещаний руководящего состава КГБ новый председатель КГБ честно заявил, что очень импонировало присутствовавшим:
— Я не знаю много о вашей работе — я не профессионал. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя свободно, помогая мне разобраться в том, что вы делаете, и давая мне советы.
И Юрий Владимирович начал беседовать с людьми, подолгу, пытливо выясняя сущность проблем с руководителями подразделений.
После предварительного «вхождения в курс дел» Андропову предстояло ревизовать, то есть конкретно и максимально глубоко, что было его привычкой, познакомиться с реальным состоянием дел на каждом направлении и участке деятельности КГБ СССР. Что осуществлялось как посредством ознакомления с обзорными и аналитическими документами, отдельными делами, так и в процессе непосредственных докладов председателю КГБ руководителей центральных подразделений — управлений и отделов комитета.