Одним из проявлений глобализации являлось распространение информации о террористических акциях, совершавшихся за рубежом палестинскими, итальянскими, западногерманскими, французскими и латиноамериканскими террористами, многие из которых позиционировали себя как «левые», «коммунистические» силы сопротивления.
И именно на конец 1960-х — начало 1970-х гг. приходится активизация деятельности таких известных террористических организаций, как ЭТА в Испании, «Красные бригады» в Италии, «Фракция Красной армии» в ФРГ, «Красная Армии Японии» (КАЯ), «Аксиьон директ» во Франции, ИРА в Великобритании и тому подобных, пример и демагогические призывы и «воззвания» которых, по оценкам чекистов, могли вызвать «подражательность» и в нашей стране.
Что свидетельствовало как о значительной интернационализации всех социально-политических процессов в мире, так и о необходимости их учета в интересах обеспечения национальной и государственной безопасности страны.
Отметим, однако, что уже тогда, на рубеже 1970-х гг., Ю. В. Андроповым была осознана эта всепланетарная зависимость и взаимосвязь Советского Союза со всем миром и сделан вывод о необходимости внимательного изучения зарубежных социальных процессов и их влияния на развитие обстановки в СССР. 3 июня 1969 г. вооруженной группой из трех антисоветски настроенных жителей Ленинграда была осуществлена попытка захвата самолета Ил-14, совершавшего внутренний рейс по маршруту Ленинград — Таллин. О данном факте в советской печати не сообщалось, поскольку эта попытка была быстро пресечена силами самого экипажа самолета. Все четыре члена экипажа были награждены орденами Красного Знамени и Красной Звезды.
Следует особо подчеркнуть, что волна «воздушного терроризма» в мире начинается после относительно успешных для террористов захватов боевиками Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) 23 июля 1968 г. «Боинга-707» в Афинах и 22 июня 1970 г. «бойцами» палестинского фронта народной борьбы (ФНБ) рейсового самолета из Бейрута, получивших широчайшее освещение в мировых СМИ. Поскольку захват гражданских самолетов («хайджекинг») был наиболее распространенной формой террористических проявлений в СССР, представляется необходимым подробнее остановиться на этой проблеме. В конце 1960-х гг. акты по захвату самолетов в аэропортах или в полете, согласно конвенциям ИКАО (Международной организации гражданской авиации), признавались актами терроризма («воздушным терроризмом»).
Всего в СССР с 1954 по 1994 г. было около ста десяти попыток захватов воздушных судов, подавляющее большинство из которых пресекалось бескровно.
Несмотря на то что захват самолетов с выдвижением требований выкупа и предоставления вылета за границу под угрозой расправы с пассажирами имел место в СССР, не следует, однако, трактовать эти действия как «проявление политической оппозиции в СССР».
Как отмечал по этому поводу доктор юридических наук М. П. Киреев, криминологический анализ попыток захвата авиалайнеров показывает, что более 70 % террористов преследовали корыстные цели, в том числе около 25 % из них являлись уголовниками-рецидивистами, в том числе и в целях бегства за границу от ответственности за ранее совершенные преступления; более 20 % из них являлись психически больными лицами; и только действия примерно 10 % «террористов» имели ту или иную «политическую» мотивировку своих преступных действий[238].
15 июня 1970 г. Управлением КГБ по Ленинградской области была пресечена попытка угона самолета Ан-2 в Швецию группой из 16 «израильских отказников» во главе с Э. Кузнецовым и М. Дымшицем, — одна из первых акций воздушного терроризма в СССР, получившая широкую известность в стране и в мире. Это была одна из поистине «политически мотивированных» акций терроризма. Исторической правды ради, отметим и то обстоятельство, что участникам этой группы удалось предварительно установить связь с израильскими спецслужбами, которые настоятельно не рекомендовали предпринимать столь авантюрную акцию, чреватую многими непредсказуемыми последствиями.
В декабре 1970 г. участники группы были осуждены Ленинградским городским судом[239] (смертная казнь Э. Кузнецову и М. Дымшицу была впоследствии заменена максимальными сроками заключения. Но уже в 1979 г. три участника группы были обменены на советских граждан, арестованных в США).
Наибольшую известность в то время в СССР получил захват и угон в Турцию 15 октября 1970 г. при вылете из Батуми самолета Ан-14, при котором террористами была убита стюардесса Н. В. Курченко[240]. 13 ноября того же 1970 г. последовал угон самолета Л-202 в Турцию; террористы вновь не были выданы.
В связи этим не только шло совершенствование механизмов обеспечения безопасности полетов гражданской авиации, но и впервые 3 января 1973 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР были криминализированы деяния по захвату воздушного судна (введение ст. 211.3 в Уголовный кодекс РСФСР и аналогичных статей в уголовные кодексы других союзных республик).
Наряду с территориальными органами КГБ СССР, призванными не допускать подготовки захвата воздушного судна, последним защитным «рубежом» обеспечения безопасности авиации являлись подразделения Комитета госбезопасности на транспорте.
Однако следует сказать и о том, что отдельные трагические события — чрезвычайные происшествия с человеческими жертвами, аварии и катастрофы, не только воспринимались общественным мнением как возможные террористические акции, но и расследовались соответствующим образом.
Поэтому предупреждение всевозможных «ЧП», в том числе техногенного и «антропогенного» характера, то есть вследствие неправильных действий человека, персонала, также являлось одной из повседневных задач в деятельности чекистов. Но на каждое такое «ЧП» приходилось более тысячи предупрежденных происшествий.
И, тем не менее, в 1970–1980-е гг. в СССР происходило до 100 «криминальных» взрывов в год. Правда, в подавляющем большинстве случаев — без человеческих жертв. И — без преступных намерений, а вследствие неосторожного обращения с боеприпасами, взрывопасными материалами, небрежного их хранения, нарушения правил безопасности.
И — буквально единицы! — умышленных преступных деяний…
В 1970-е гг., по-видимому, не без влияния сообщений отечественных и зарубежных СМИ, стал несколько меняться характер террористических проявлений: даже в попытках захватов и угона за рубеж самолетов вместо огнестрельного оружия все чаще стали использоваться самодельные взрывные устройства (СВУ).
1 сентября 1973 г. террорист-смертник осуществил подрыв взрывного устройства у Мавзолея В. И. Ленина на Красной площади, вследствие чего имелись человеческие жертвы. В 1976 г. ранее трижды судимый В. Жвания организовал три взрыва в Тбилиси, Сухуми и Кутаиси (осужден в 1977 г.). В том же году взрыв также произошел в г. Баку (Азербайджанская ССР). Имели место случаи взрывов и в других городах — Свердловске, Москве, в результате которых имелись человеческие жертвы, хотя, как оказалось в результате расследований этих трагедий, они и не имели характера терроризма.
Переходя к тактике «слепого», то есть безадресного, деперсонифицированного терроризма, его организаторы и исполнители рассчитывали посеять страх и панику среди населения, вызвать его недовольство политикой и действиями органов власти. Нередко подобные деяния сопровождались анонимным выдвижением «политических» и иных требований.
В процессе расследования террористических акций органами КГБ также проверялись версии о возможной причастности иностранных спецслужб и антисоветских организаций, эмигрантских организаций к террористическим акциям на территории СССР. И для подобных подозрений имелись оперативные данные — косвенная связь с одной из них группы некоего С. Затикяна впоследствии была установлена следствием.
В начале января 1977 г. в Москве произошли самые громкие, и в прямом, и в переносном смысле слова, террористические акты — три взрыва в метрополитене (на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская») и на улице 25 лет Октября. Их жертвами стали 7 человек, а около 40 получили ранения.
В начале сентября того же года, благодаря предпринимавшимся чекистами мерам, а также бдительности пассажиров, находившихся в залах ожидания Курского вокзала, было обнаружено еще одно, более мощное взрывное устройство.
И именно сотрудники транспортных подразделений КГБ быстро «вычислили» и задержали террористов. 20 января 1979 г. Верховный суд СССР вынес им заслуженный приговор.
Для комплексного решения задач борьбы с терроризмом, в сентябре 1977 г. в КГБ был образован Центральный научно-исследовательский институт специальных исследований (ЦНИИСИ, известный также как Институт криминалистики КГБ). В институте была организована взрыво-техническая лаборатория, на базе которой позднее был создан отдел, в функции которого входят обнаружение, обезвреживание и исследование взрывных устройств.
Следует также коснуться вопроса о причастности зарубежных спецслужб к террористическим акциям. Это и ставшие ныне достоянием гласности многочисленные факты причастности ЦРУ США, СИС Великобритании и разведывательных служб других государств к международному терроризму, не исключая подготовку, вооружение и обучение банд «моджахедов» («воинов Аллаха») в Афганистане. Одним из таких «перспективных агентов» ЦРУ являлся молодой саудит, ставший впоследствии «террористом № 1 современности», Усама бен Ладен. Как впоследствии признавался один из «свежеиспеченных» американских экспертов в области контртеррористической борьбы Марк Сейджмен, в 1987–1989 гг. в Исламабаде (Пакистан) он непосредственно занимался подготовкой, обучением и обеспечением деятельности исламистских боевиков, и, по его словам, «на протяжении этого времени под моим крылом были многие командиры моджахедов»[241]