М. Тараки (1967–1979), Х. Амин (1979), С. М. Гулябзой (1979–1990)[245].
Тактические разногласия между сторонниками фракций заключались в том, что Б. Кармаль выступал за активизацию легальных форм борьбы, против распространения листовок и иной литературы, а наиболее эффективным методом считал выступления лидеров партии на митингах и демонстрациях. Тараки же называл себя коммунистом и склонялся к полному переходу на нелегальные формы работы, объявлению партии коммунистической и образованию в случае необходимости ЦК партии в эмиграции. Он был уверен, что в условиях королевской монархии открытые выступления руководителей прогрессивной организации немедленно приведут к их аресту.
А. Т. Ибрагимов вспоминал: «Борьба за лидерство, расхождения по тактическим вопросам, мелкобуржуазный состав партии и слабое знание ее членами „научной революционной теории“ привели к расколу партии: осенью 1966 г. Кармаль со своими сторонниками вышел из состава ЦК и сформировал фракцию „Парчам“ („Знамя“), которая официально именовала себя „НДПА — авангард всех трудящихся“. Сторонники же Тараки стали называться „НДПА — авангард рабочего класса“ — „Хальк“».
Парчамисты — более образованные люди, чем они постоянно кичились перед халькистами. По своему составу они были преимущественно выходцами из имущих классов и слоев общества (помещики, торговцы, верхние звенья армии, обеспеченная интеллигенция, городская буржуазия и влиятельное духовенство). Они горожане, особенно из Кабула и его предместий. В связи с существовавшей в Афганистане практикой представители богатых слоев, как правило, учились на Западе (в США, ФРГ и других государствах), поэтому мало кто из партийцев этого крыла учился в то время в СССР. Многие из них получали образование также в привилегированных лицеях столицы и Кабульском университете. В политическом плане они больше были склонны к умеренности, но также считали себя революционерами, причем более подготовленными в теоретическом отношении, и настоящими марксистами-ленинцами.
Халькисты же по своему социальному составу являлись прежде всего выходцами из малообеспеченных, полупролетарских и трудовых слоев общества (из семей интеллигентов, мелких служащих, кочевников, крестьян, ремесленников, военнослужащих и т. д.). Это в основном уроженцы периферийных районов. Они были более активны, имели более тесные связи с народом и демократическими слоями общества. Среди них чаще встречались служащие низших рангов госаппарата и учебных заведений, инженерно-технические работники предприятий государственного сектора, офицеры младшего состава (особенно ВВС и танковых частей). Причем «Хальк» вел активную работу, курировавшуюся Х. Амином, в военной среде.
Данная фракция в большей степени была подвержена мелкобуржуазному влиянию, отличалась непоследовательностью, авантюризмом, экстремизмом и левацким уклоном. Ее представители считали себя настоящими революционерами, а парчамистов — выразителями интересов буржуазии. Значительная часть халькистов обучалась в вузах СССР. Организационный раскол НДПА продолжался более 10 лет и нанес большой ущерб всему революционному движению в Афганистане, надолго лишив его единого политического ядра. Обе фракции, независимо друг от друга, вели активную политическую работу. При отсутствии в стране зрелого рабочего класса их внимание было сосредоточено на демократической части интеллигенции и патриотически настроенных офицерах. На этом направлении были достигнуты некоторые успехи.
Парчамисты использовали в интересах борьбы и парламент. В конце 60-х годов они создали особые организации для работы среди женщин. Вместе с тем обе фракции вели активную публичную борьбу друг с другом, используя все возможные средства.
Первый тревожный звонок, который привел к временной дестабилизации обстановки в Афганистане, прозвенел 16 июля 1973 г., когда группа молодых афганских офицеров, многие из которых были выпускниками советских военных училищ, совершила государственный переворот. Король Захир Шах, находившийся в это время на лечении в Италии, отрекся от престола, и власть перешла к двоюродному брату короля Мухаммеду Дауду, находившемуся в опале с 1963 г. за попытки воссоединения афганских и пакистанских пуштунов, что негативно влияло на афгано-пакистанские отношения.
Сотрудник кабульской резидентуры ПГУ КГБ подчеркивал: «Дауд продолжал внешнюю политику Захир Шаха, сохраняя устойчивые дружеские отношения с Советским Союзом и Индией, но при этом продолжал укреплять сотрудничество с США, Германией и Египтом. Тем не менее Дауд, как и Захир Шах, пользовался поддержкой Советского Союза, поэтому все советские ведомства, работавшие в Афганистане, были ориентированы на содействие укреплению внутриполитической стабильности в соседней стране.
Одновременно, в соответствии с политической линией ЦК КПСС, направленной на поддержку левых демократических движений в несоциалистических странах, перед советскими загранучреждениями стояла задача поддержки Народно-демократической партии Афганистана (НДПА)».
В 1977 г. НДПА провела объединительный съезд, на котором генеральным секретарем партии был избран Нур Мухаммад Тараки, а вторым человеком в партии стал Бабрак Кармаль. Несмотря на формальное объединение фракций, внутренние противоречия, связанные в немалой степени прежде всего с личными амбициями лидеров, сохранились. Но всевозрастающая политическая активность НДПА вызывала усиливающееся раздражение и опасения у М. Дауда.
Однако Саурская (Апрельская) революция 1978 г. в Афганистане оказалась полной неожиданностью как для самих руководителей НДПА, так и для руководства США и СССР. А началась эта страница всемирной истории с убийства в Кабуле члена Центрального комитета НДПА Мир Акбар Хайбара. Похороны Хайбара в Кабуле 19 апреля вылились в пятнадцатитысячную демонстрацию сторонников НДПА. Встревоженный этой демонстрацией, М. Дауд отдал приказ арестовать лидеров партии. Сообщение об этом вынудило офицеров военной секции «Хальк» совершить государственный переворот: 27 апреля группа офицеров — членов НДПА ворвалась в королевский дворец и расстреляла М. Дауда и членов его семьи.
Председателем Революционного совета (высшего органа власти) и премьер-министром ДРА был избран генеральный секретарь НДПА халькист Нур Мухаммад Тараки, его заместителем стал парчамист Бабрак Кармаль, а заместителем премьер-министра и министром иностранных дел ДРА — халькист Хафизулла Амин.
Н. М. Тараки, который был не готов к необходимости принять на себя всю ответственность за управление страной, уже на первой встрече в должности председателя Революционного совета с советским послом в Кабуле А. М. Пузановым, пафосно заявил, что социалистическая революция в Афганистане свершилась и теперь Советский Союз должен взять ситуацию под свой контроль. 30 апреля Афганистан был провозглашен Демократической Республикой (ДРА).
Развивавшиеся в течение суток события Саурской революции поставили советское посольство, резидентуры КГБ и ГРУ, руководство СССР перед фактом совершенного государственного переворота и дилеммой: как воспринимать события в соседнем государстве? Стремительное развитие событий в соседней стране требовало от ЦК КПСС определения четкой позиции относительно новых властей Афганистана.
Однако советское руководство, даже при таком стечении обстоятельств, воздержалось от прямого участия в афганских делах, ограничившись увеличением экономической и военной помощи, а также резко увеличив количество советских советников в различных афганских ведомствах.
Но и после Саурской революции борьба между фракциями в НДПА за руководящие посты и влияние в стране не прекратилась, что являлось исключительно важным фактором внутриполитической обстановки в Афганистане. Понятно, что в целом НДПА не имела ни подготовленных в должной мере кадров, ни необходимого опыта для осуществления государственного управления в стране со сложным национально-племенным составом, со сложной социальной структурой общества. Сильны были упования на помощь «северного соседа» — Советского Союза.
При этом афганцы неоднократно злоупотребляли доверием, пытаясь скрывать от советских представителей — дипломатов и советников всех рангов — и репрессии против духовенства и представителей различных племен, и факты внутрипартийных преследований. Позднее, к лету 1979 г., от идейно-тактических разногласий дело дошло не только до уголовного преследования и арестов представителей противоборствующих фракций, но и до их физической ликвидации.
«Не менее жестоким, — вспоминал сотрудник резидентуры КГБ в Кабуле, — было физическое уничтожение афганских религиозных деятелей и представителей национальных меньшинств. После захвата власти Х. Амин активизировал бомбардировки центральных районов Афганистана, где проживало около 1 миллиона хазарейцев — потомков монгол. В отличие от суннитского большинства в Афганистане, хазарейцы являются шиитами и в быту больше тяготеют к Ирану. Хазарейцы с первых дней не приняли Саурскую революцию, однако каких-либо активных действий против правительства ДРА не вели, сохраняя контроль над труднодоступными провинциями Гор и Бамиан. Целенаправленные регулярные бомбардировки населенных пунктов хазарейцев афганской авиацией, по сути, были геноцидом этой этнической группы. Этническим преследованиям также подвергались узбеки и таджики, проживающие в северных провинциях Афганистана.
Следует отметить, что до ввода советских войск, помимо автоматов Калашникова, в основном добытых у афганских военнослужащих, исламская оппозиция не имела достаточного количества современного стрелкового оружия, и первое время группы моджахедов были плохо вооружены, вплоть до средневековых кремниевых ружей. Из-за отсутствия у них средств поражения воздушных целей, бомбардировки правительственной афганской авиации мятежных кишлаков долгое время оставались безнаказанными.
Земельная и водная реформы, попытки секуляризации (ограничения традиционного влияния исламского духовенства на повседневную жизнь афганцев), а также ошибки в государственном управлении и внутренней политике, вызывали все усиливающее недовольство части сельского и городского населения Афганистана новым кабульским правительством».