О.Х.) вопросы обеспечения безопасности государства и общества рассматриваются как единая задача. Это и понятно. Ведь в условиях развитого социализма интересы государства и общества в целом неразделимы. Но работа по защите интересов государства и интересов общества требует своего конкретного подхода. Обеспечивать безопасность государства — это значит средствами органов госбезопасности бороться против спецслужб и других зарубежных антисоветских центров. Эта работа заключается в пресечении деятельности шпионов, диверсантов и вражеской агентуры. Как видно, в этом случае она носит ярко выраженный контрразведывательный характер.
Мы исходим из того, что защита интересов общества — это форма совместной деятельности партийных, общественных и административных органов. Чекисты не могут выделить себе какой-то узко профессиональный участок… Все негативное, чуждое нашему обществу, могущее вызвать нежелательные эксцессы должно находиться в поле нашего зрения.
В тех или иных местах, — продолжал Андропов, — нет-нет да и возникают негативные явления, которые нельзя, конечно, путать с высказываниями неудовлетворенности по поводу плохого снабжения, ненормальных бытовых условий, бюрократизма и т. д. Но как в первом, так и во втором случае следует исходить из того, что противник будет пытаться использовать указанные настроения для нанесения ущерба советскому строю в целом. В этих условиях от чекистов требуется поиск новых средств, которые позволяли бы успешно предотвращать подрывные акции противника. Новые условия, новые задачи по защите безопасности советского общества требуют совершенствования методов чекистской работы по пятой линии…
Председатель КГБ СССР требовал «видеть не только плохое, вредное, что они сделали, наслушавшись „Голоса Америки“ и других враждебных „голосов“. Очень важно уяснить, с кем мы в каждом конкретном случае встречаемся: с оголтелым перерожденцем, законченным врагом, или с „заблудшей“ личностью, у которой негативные настроения возникли в результате недостаточной стойкости или каких-то случайных факторов, вроде обиды, болезни, недовольства реально существующими недостатками в нашей жизни… Если перед нами враг — надо действовать беспощадно, надо его разоблачить и изолировать. Но если мы имеем дело с человеком, который оступился, попал в ловко расставленные сети противника, тогда следует попытаться спасти его для общества, сохранить его как советского человека».
Андропов требовал «активнее профилактировать не только отдельных лиц, но и сами процессы, которые могут влиять на умонастроения людей, порождать негативные явления в нашем обществе». Для этого, разумеется, требовалось взаимодействие с советскими и партийными органами, и порой такое взаимодействие действительно давало плодотворные результаты.
В итоге целенаправленной работы органов КГБ, признавала и председатель МХГ Л. М. Алексеева, уже к 1982 г. «диссидентство перестало существовать как целое, сохранились лишь его осколки… Вследствие обрушившихся на него репрессий, правозащитное движение перестало существовать в том виде, каким оно было в 1976–1979 годы».
Отметим, однако, и еще одно важное обстоятельство, касающееся деятельности пятых подразделений КГБ СССР. В процессе решения задач, поставленных перед этим управлением и его подразделениями в территориальных управлениях, помимо предупреждения противоправной деятельности, также добывалась важная разведывательная и контрразведывательная информация из-за рубежа. Например, доклад Американской национальной медицинской академии о выделении вируса СПИД, выявлялись шпионы (А. Щаранский, И. Суслов), велась борьба с терроризмом, сепаратизмом, предупреждалось возникновение массовых беспорядков, возникновение очагов социальной напряженности и негативных процессов…
Я полностью согласен с уже высказывавшимся Э. Ф. Макаревичем мнением, что «уже с середины 70-х годов в 5-м управлении отмечали откровенные симптомы игнорирования людских забот и переживаний», что некоторые органы КПСС не только самоустранялись от конкретной организационно-социальной работы, но и от пропагандистского противодействия «социальной пропаганде» зарубежных идеологических центров, что КПСС «спала, усыпленная своей непогрешимостью»[283].
Выступая 25 мая 1981 г. на открытии Всесоюзного совещания руководящего состава органов и войск КГБ СССР, Л. И. Брежнев отметил:
— Проводя свою работу под руководством партии, в неразрывной связи с трудящимися массами, на основе строгого соблюдения социалистической законности, органы государственной безопасности выполняют свою трудную, но почетную работу. Это — работа во имя защиты прав и интересов советского народа, нашей социалистической демократии, нашего коммунистического строительства. …Поэтому слово «чекист» произносится с большим уважением каждым честным советским человеком и вызывает ненависть у врагов.
Ю. В. Андропов отмечал в докладе: «Ожидалось, что, став президентом, Рейган откажется от предвыборной антисоветской риторики, но она продолжалась».
По мнению Андропова, «настали опасные времена: Запад организует структуры с целью провокаций против социализма». Председатель КГБ заявил: «Вашингтон готовится к внезапному ядерному удару».
Со времен Кубинского кризиса, писал П. Швейцер, «советские руководители не высказывались так агрессивно и не рисовали таких ужасающих картин. Андропов был неправ, утверждая, что Рейган готовится к первому ядерному удару, — подчеркивал американский историк. — Но ведение экономической войны было как раз в намерениях Уильяма Кейси и Каспара Уайнбергера» (министр обороны США)[284].
Впрочем, эта версия о «превентивном ядерном ударе» вполне могла быть частью дезинформационной кампании США, направленной на введение СССР в заблуждение и на втягивание его в еще более разорительную гонку вооружений. По крайней мере, эта версия вполне логично вписывается как в контекст рейгановской стратегии, так и в русло последующих событий.
Напомним, что 11 августа 1984 г., проверяя микрофон перед традиционным субботним обращением к нации, Рональд Рейган неожиданно объявил, что шокировало не только Америку, но и весь мир:
— Дорогие американцы. Я рад сообщить вам сегодня, что подписал указ об объявлении России вне закона на вечные времена. Бомбардировка начнется через пять минут…
Советский Союз ответил на эту эскападу Рейгана следующим образом:
«ТАСС уполномочен заявить, что в Советском Союзе с осуждением относятся к беспрецедентно враждебному выпаду президента США. Подобное поведение несовместимо с высокой ответственностью, которую несут руководители государств, прежде всего обладающих ядерным оружием, за судьбы собственных народов, за судьбы человечества».
В начале июля 1981 г. в канадской столице Оттаве произошло неприметное событие, которое, тем не менее, имело значительные международные последствия. Во время первой личной встречи на саммите «большой семерки» президент-социалист Франсуа Миттеран лично передал с Р. Рейгану копии сообщений агента французской разведки DGSE «Farewell». Этим жестом Миттеран стремился убедить Рейгана в «полной своей лояльности», удостоившись благодарности «за оказанную помощь».
Последствия этого шага начнут появляться только через два года, когда французская разведка заподозрит, что ее агент арестован в Москве[285].
…Юрий Иванович Дроздов доложил председателю КГБ анализ действий спецгрупп КГБ «Зенит» и «Гром», выполнявших специальные задания советского руководства в ДРА, и предложения по созданию подобного подразделения на постоянной основе на базе существовавших Курсов усовершенствования офицерского состава (КУОС).
По представленному Ю. В. Андроповым обоснованию, 25 июля 1981 г. было принято секретное постановление ЦК КПСС и Совета министров о создании подразделения КГБ «специального назначения для проведения операций за пределами СССР».
19 августа 1981 г. Ю. В. Андропов подписал приказ об образовании и Положение об Отдельном учебном центре (ОУЦ) КГБ СССР — так была зашифрована группа спецназначения ПГУ «Вымпел». В тот же день начальником ОУЦ был назначен капитан первого ранга Эвальд Григорьевич Козлов, его заместителем — Евгений Александрович Савинцев, разведчик-нелегал.
Местом дислокации ОУЦ — группы «Вымпел» осталась база КУОС в Балашихе. Непосредственным куратором этого подразделения стал начальник управления «С» ПГУ КГБ СССР Ю. И. Дроздов.
Выпускники и курсанты ОУЦ составляли основу спецотрядов КГБ «Каскад» (июль 1980 — январь 1981 г.) и «Каскад — 2» (январь — июнь 1981 г.), действовавших в Афганистане.
Однако современному читателю хочу напомнить, что еще в сентябре 1981 г. Политбюро ЦК КПСС одобрило предложение министра иностранных дел А. А. Громыко, поддержанное министром обороны Д. Ф. Устиновым и председателем КГБ Ю. В. Андроповым, о начале дипломатического процесса, который привел бы к созданию условий, позволяющих ускорить вывод советских войск из Афганистана.
Именно тогда Юрий Владимирович дал указание генералу Юрию Ивановичу Дроздову о подготовке планов обеспечения прикрытия вывода советских войск из ДРА. В результате предпринятых усилий советской дипломатии, а также и разведки, уже в июне 1982 г. в Женеве при посредничестве личного посланника генерального секретаря ООН Диего Кордовеса начались прямые афгано-пакистанские переговоры по нормализации отношений между этими государствами.
В марте 1983 г. во время встречи со ставшим Генеральным секретарем ЦК КПСС Ю. В. Андроповым Генеральный секретарь ООН Перес де Куэльяр сообщил, что документы по переговорам по Афганистану «готовы к подписанию на 95 процентов». Однако подобный исход, позволивший бы спасти десятки, если не сотни тысяч жизней как простых афганцев, так и советских военнослужащих, явно не устраивал команду «псов войны» Р. Рейгана, был сорван заокеанскими кукловодами и режиссерами афганской войны.