Каковы задачи нашей литературы, ее писательской организации? Во-первых, неутомимо бороться за дальнейшее осуществление задач, поставленных решением ЦК ВКП(б) — за глубокую идейность, партийность нашей литературы. Во-вторых, уделять больше внимания показу современной действительности, исходя из задач построения коммунистического общества. В-третьих, правление Союза и наши партийные организации должны усилить воспитательную работу среди писателей, помочь им осмыслить громадный опыт, который приобрел наш народ в ходе борьбы за социализм, организовать их политическую и литературную учебу…
Разговор о проблемах культуры продолжился 1–2 ноября на Пленуме ЦК компартии Карелии, посвященном вопросу состояния идеологической работы. В своем докладе Ю. В. Андропов говорил о проблемах академической и вузовской науки, о задачах по улучшению политической учебы и пропагандистской работы. Предупреждая против самоуспокоенности, Андропов подчеркивал, что «то, что сделано в области перестройки искусства — это только начало. Серьезным недостатком является запаздывание наших театров с постановкой пьес, отражающих вопросы современности. Пьеса „Русский вопрос“[15], например, была поставлена спустя долгое время после показа этой пьесы многими театрами страны…
В театрах и филармонии имеет место частая замена одних спектаклей и концертов другими. Это вызывает справедливое недовольство зрителей».
В 1946–1951 гг. Андропов заочно учился на историко-филологическом факультете Петрозаводского государственного университета, окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Многие, писавшие об Андропове, извели немало времени, чернил и бумаги на вопрос о том, какие свидетельства об образовании имелись у него. На наш же взгляд, гораздо важнее то обстоятельство, что, по мнению многих, как отечественных, так и зарубежных свидетелей, он был хорошо образованным, широко эрудированным, культурным и деликатным человеком и руководителем. То есть обладал теми качествами, которые приобретаются человеком только в процессе самообразования и самовоспитания.
«Об Андропове нелегко писать не прибавляя к известным его качествам восхитительную степень», отмечал знакомый с ним современник, с чьим мнением мы вынуждены согласиться в результате многолетнего изучения биографии моего героя. Что особенно отличает сироту из «неинтеллигентной», рабочей среды, всего в жизни добивавшегося исключительно собственными стараниями, самообразованием и самовоспитанием, собственным трудом.
Понятно, что для этого необходимо наличие таких высоко ценимых персональных качеств, как воля, целеустремленность, трудолюбие и работоспособность, энергичность, желание и умение много, систематически и напряженно учиться и работать над собой, сохраняя при этом и живой интерес ко всему новому, и умение налаживать деловые и дружеские, человеческие отношения с окружающими.
По нашему мнению, Андропов был и оставался до конца своей жизни идеалистом в самом высоком смысле этого слова: человеком, верным своим принципам и идеалам. Правда, его преданность юношеским гуманистическим идеалам сочеталась у него с чувством реализма, с осознанием ограниченности порой имеющихся объективных возможностей и ресурсов для немедленного воплощения в действительность общественных стремлений и идеалов.
Следует сказать, что Андропов мог стать фигурантом прискорбно известного «Ленинградского дела», инициированного летом 1949 г. Как однажды он сам говорил в узком кругу, чувствовалось это по комиссиям, которые зачастили в Петрозаводск, а затем последовал арест первого секретаря ЦК КП Карело-Финской ССР Г. Н. Куприянова[16].
Андропов признался, что когда сам возглавил КГБ, ему было неудобно брать из архива это дело, поэтому попросил познакомиться с ним помощника. В его томах имелись упоминания и фамилии Андропова, но была и резолюция о выделении этих материалов «в отдельное производство»[17].
Тем не менее 21 июня 1951 г. Ю. В. Андропова переводят в Москву на должность инспектора отдела ЦК ВКП (б). Здесь ему было поручено курирование работы партийных организаций северо-западного региона (от республик Прибалтики до республики Коми), пришлось работать под непосредственным руководством Г. М. Маленкова и М. А. Суслова[18], выступать с содокладами и готовить решения Оргбюро ЦК ВКП(б).
24 марта 1953 г. на заседании Секретариата Ю. В. Андропов утверждается заведующим подотделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК Коммунистической партии Советского Союза[19]. Еще с этого периода времени у него начинают складываться напряженные отношения с секретарем и членом Президиума ЦК ВКП(б) — КПСС Михаилом Андреевичем Сусловым (последний неоднократно выражал недовольство Андроповым), и именно его считают инициатором последующей «дипломатической опалы» Ю. В. Андропова.
На дипломатической стезе
В мае 1953 г., по предложению В. М. Молотова, Андропов переводится в Министерство иностранных дел Союза ССР, где в июле — сентябре проходит курс подготовки послов. В октябре того же года Андропов получает назначение советником-посланником в посольство СССР в Венгерской Народной Республике, а в июле 1954 г. назначается Чрезвычайным и Полномочным послом Советского Союза в этой стране.
«Когда Андропов стал послом, — вспоминал начинавший под его руководством дипломатическую карьеру В. Н. Казимиров, — он ввел в практику работы проведение еженедельных совещаний, на которых присутствовали обычно все сотрудники посольства, около 30 человек. В ходе таких совещаний, Андропов давал оценку обстановки, обозначал общие задачи коллектива, давал конкретные поручения и рекомендации по их выполнению. Эта метода была крайне полезна для становления сотрудников дипмиссии и в информационном, и в профессиональном плане. С самым молодым по возрасту и положению сотрудником посольства он общался непринужденно, не изображая „сверхзанятости“ ответственного работника, не „отрывался от коллектива“… У него „был дар пробуждать у людей инициативу — каждый хотел что-то предложить от себя… Он буквально вытягивал из каждого предложения, как поступить, как что-то сделать, и таким образом приучал к конкретным делам“»[20].
Советское посольство в Будапеште располагалось в трехэтажном старинном особняке в одном из тихих переулков, в нескольких сотнях метров от главной столичной магистрали Сталин ут — проспект Сталина. Через дорогу от здания посольства находилась резиденция посла, где Юрий Владимирович проживал с женой, пятнадцатилетним сыном Игорем и девятилетней дочерью Ириной (жена и дети посла были эвакуированы из Будапешта вместе с семьями других дипломатов 30 октября 1956 г.).
Каким же человеком был Андропов? Вот портрет, оставленный его современниками. «Огромный лоб, большой внушительный нос, толстые губы, его раздвоенный подбородок, наконец, руки, которые он любил держать на столе, поигрывая переплетенными пальцами, — словом, вся его большая и массивная фигура с первого взгляда внушала доверие и симпатию… Его большие голубые глаза проницательно и твердо смотрели на собеседника» (Ф. М. Бурлацкий). «Его большие голубые глаза светились дружелюбием. В крупной, чуть полноватой фигуре ощущалась своеобразная „медвежья“ элегантность» (Г. Х. Шахназаров).
Он поражал собеседников своей эрудицией, писал об Андропове один из тогдашних сотрудников посольства, «легко мог вести разговор на философские темы, демонстрировал недюжинные познания в области истории и литературы. Беседы с ним были неизменно содержательны и интересны, никогда не носили лишь протокольного характера. Андропов стремительно завоевывал симпатии в среде послов других социалистических стран и даже, я бы сказал, в дипкорпусе в целом.
Он не боялся принимать ответственные решения, но при этом проявлял разумную осмотрительность, избегал чрезмерного риска. Если вдруг возникала опасная ситуация, он никогда не терял головы, не лез напролом, но и не сдавал без боя свои позиции. Может быть, именно поэтому его сослуживцы всегда чувствовали себя с ним как за каменной стеной, никогда не впадали в панику, даже когда в силу каких-то обстоятельств Андропов делал ошибочный шаг»[21].
В то же время, что подчеркивают многие близко соприкасавшиеся с Андроповым люди, «у него нацеленность на работу, на конкретные вещи была колоссальной, что в какой-то мере передавалось и коллективу. Не было озабоченности собственной персоной. У него была сатанинская преданность работе».
И именно в Будапеште, задолго до драматических событий осени 1956 г., послу Андропову пришлось познакомиться с официальными представителями в этой стране Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР и их работой. В отличие от ранее существовавших резидентур советской разведки в столицах иностранных государств, в посольствах СССР в странах народной демократии появились официальные представительства КГБ при СМ СССР, призванные оказывать советническую помощь и налаживать взаимодействие с молодыми спецслужбами этих государств. На первых порах это была помощь в организации органов безопасности, в обучении для них кадров, оказание им советнической и иной практической помощи, обмен опытом оперативной работы, а затем, по мере роста оперативного искусства зарубежных коллег, — координация оперативных планов, обмен получаемой информацией и даже проведение совместных операций.
Представителем КГБ в Венгрии был опытный разведчик полковник Е. Т. Синицын, а его первым заместителем — полковник Г. Ф. Григоренко, которые были представлены, и в определенной мере, подчинены советскому послу[22]