Стрелки приводят к лифту, который поднимает нас практически на самую вершину башни. Когда створки лифта расходятся в стороны, мы оказываемся в длинном коридоре со множеством одинаковых дверей.
– Что ж, посмотрим, где притаился этот методичный злодей. – Я потираю ладони и оглядываюсь по сторонам.
– Я не злодей, – ближайшая дверь распахивается, и нам навстречу выходит парень, похожий одновременно на карикатурного безумного ученого и карикатурного же программиста, – я гений. А гений и злодейство, как известно, две вещи несовместные.
– Что-то я не понял, как он нас услышал? – спрашивает у меня Андрюха, подчеркнуто игнорируя парня.
– Я гений, – повторяет тот. – У меня прекрасная сеть наблюдения: камеры, микрофоны, дроны. Я очень рад, что вы пришли. Будете участвовать в испытаниях.
– В испытаниях чего? – недобро прищурившись, интересуюсь я.
– Здесь столько полезного пространства. – Парень поводит рукой из стороны в сторону. – Нельзя, чтобы оно пропало втуне. Поэтому я написал игру. Локация в этой игре одна – башня, но внутри нее много разных слоев. Когда «Лахта Центр» заработает на полную мощность, генератор случайных чисел будет выбирать игрока из находящихся в башне людей и тот будет переноситься на какой-либо уровень. Задача игрока – пройти все прописанные в игре уровни и вернуться на свой изначальный. Я планирую вести трансляцию игры в даркнете и принимать ставки.
– Это нарушение, – предупреждаю я.
– Нет, это гениальное решение! Люди жаждут подобного! Одни хотят уйти от скучной рутины, а другие азартны. Это будет весело и прибыльно! Начнем с вас. Будете тестировщиками моей игры. Идите и попытайтесь вернуться сюда. Учтите, лифт привезет вас на другой слой реальности, а не на тот, с которого вы пришли. Все двери, кроме моей, тоже ведут на разные уровни. – Сказав это, парень разворачивается, уходит обратно и решительно закрывает за собой означенную дверь.
– Мы что, сейчас будем пытаться пройти эту его игру? – Андрюха недоуменно смотрит на меня.
– Вот еще! – фыркаю я и открываю портал прямо поверх только что закрытой гением двери.
Мы оказываемся в комнате, которую мне хочется назвать серверной – в ней размещается нереальное количество техники. Парень, не успевший занять место за столом с тремя мониторами, нервно оглядывается. Его лицо удивленно вытягивается, а я тем временем открываю еще один портал – прямо перед нашим гением – и сообщаю:
– Истинный гений должен проверять все на себе. Андрей, помоги ему, пожалуйста.
Напарник кивает и, шагнув к парню, легонько подталкивает того в портал. Я же устраиваюсь за рабочим столом гения и смотрю на мониторы. Парень стоит в одном из бесчисленных коридоров башни и тревожно озирается. Наконец он делает несколько робких шагов вперед, после этого тут же отскакивает назад, поднимает глаза туда, где находится камера, и жалостливо тянет:
– Там же ловушки…
– А как же азарт? – деловито уточняю я, покачиваясь в кресле.
– Я могу погибнуть! – возмущается парень.
– Игроки тоже могут, – усмехается в ответ Андрюха.
– Они – игроки, а я – создатель игры, – капризно хнычет тот. – Я не должен умереть! Я гений, а не расходный материал!
– Отлично, – соглашаюсь я, – а я, наблюдающий, заявляю, что это – нарушение. Нарушение свободной воли людей, а также прямая угроза их жизни и здоровью.
– Верните меня обратно! – умоляюще скулит гений.
– Еще скажи: «Я так больше не буду», – подначивает его Андрюха.
– Буду, – с вызовом бросает парень и примирительно добавляет: – Но я все переделаю.
– Постой, подумай. – Я откидываюсь в кресле и вывожу на один из мониторов подробную карту игровой локации. – Не хочешь стоять, пойди погуляй. Ты же эти ловушки сам написал, значит, можешь их обойти.
– Верните меня обратно! – Гений топает ногой и скороговоркой выпаливает: – Я так больше не буду!
– Считаем раскаяньем? – широко улыбается мне напарник.
– Считаем поводом вернуть его и передать в руки закона, – согласно киваю я.
Гений резво выскакивает из открытого ему портала, а я открываю следующий, ведущий в камеру предварительного заключения. Парень покорно шагает туда, правда, под таким пристальным взглядом Андрюхи, что кто угодно пошел бы куда угодно, лишь бы на него так не смотрели.
– Эту его игру надо изучить и во всех смыслах разобрать, – говорю я, неспешно сворачивая изображения на мониторах, – но этим пусть специально обученные люди занимаются. Все же работа гения, а я что – я лимита понаехавшая.
– Слав, что за фигня?! – внезапно громко возмущается напарник. – Лимита он. Ты – маг. Ты работаешь на изнанке города. Ты, возможно, старше и интеллигентней меня, а все туда же. Лимита… Понаехавшая… Почему ты это говоришь?!
Я внимательно смотрю на него снизу вверх, некоторое время молчу, потом все же нехотя отвечаю:
– Ты не представляешь, какая это ответственность – работа наблюдающего. Мне надо снизить ее значимость хотя бы для себя. С лимиты понаехавшей, а тем паче с того, кто выглядит несерьезно, как подросток, какой спрос? С такого человека не будут требовать лишнего, ему многое простят и спустят с рук. Если ты сразу заявился большим и сильным или, вон, гением, то обязан оправдывать ожидания, а лимита понаехавшая – нет. Можно накосячить, исправить, и никто не расстроится. Глядишь, еще и похвалят за несвойственную сообразительность. Гения же заклюют за малейший промах и долго будут ему это припоминать. Лимитчику пусть попробуют припомнить! – Перевожу дыхание и продолжаю: – Вообще, у меня к тебе тоже есть вопросы. Я выгляжу как подросток и делаю то, что подросткам свойственно, но ты-то у нас, наоборот, в образе героического героя, а ведешь себя иногда как сопливый пацан. Сегодня вот никуда не влез, даже не пытался, но обычно, стоит только отвернуться, обязательно какая-то школьная самодеятельность начинается. Что это вообще такое? Когда ты уже перестанешь нарываться?
– Когда окончательно поверю, что это все всерьез, – вздыхает Андрюха. – Ты же понимаешь мою логику: если все происходящее со мной – сон, то всегда можно проснуться, если это игра ума, можно переиграть, если кино, в запасе всегда есть пара дублей. Все эти слои города, все эти иные реальности – это такая возможность вспомнить боевую молодость и выгулять внутреннего ребенка.
– Знаешь, тогда лучше и не верь, – я поднимаюсь из кресла и встаю напротив напарника, – а то внутренний ребенок сразу уступит место внешнему взрослому. Станешь серьезным и скучным, правильным и занудным до тошноты. Воспитывать меня начнешь, как подростка-то. Будешь таскаться за мной и ныть: туда нельзя, сюда нельзя, так делай, так не делай. Продолжай-ка ты лучше считать все это сном или играми разума. В конце концов, мне кажется, это тебя и спасает во всех переделках.
– Что наша жизнь? – хмыкает он. – Игра.
– Не то слово, – фыркаю я.
Андрюха берет меня за плечи и, на несколько мгновений прижав к себе, по-отечески похлопывает меня по спине. Я бодаю его головой в грудь, и мы привычно смеемся – над собой и над всем, что с нами происходит. Здорово сбивает пафос и избыточную значимость, я вам скажу.
«Лахта Центр» – общественно-деловой комплекс, расположенный в историческом районе Лахта на западе Приморского района Санкт-Петербурга (Высотная ул., д. 1). «Лахта Центр» состоит из пяти объектов: башни, многофункционального здания, здания арки главного входа, комплекса зданий и сооружений и стилобата. Башня считается самым высоким небоскребом в Европе и самым северным высотным зданием в мире.
Еще на этапе задумки комплекс приковывал к себе общественное внимание и служил предметом обсуждения. «Лахта Центр» поражает масштабами, и там действительно есть где развернуться: башня насчитывает восемьдесят семь этажей и имеет высоту четыреста шестьдесят два метра, а совокупная площадь Центра составляет пятьсот семьдесят тысяч квадратных метров.
Андрюха, у нас… Крест демиурга
– Слава, – многозначительно говорю я, – меня опять начал волновать вопрос твоей самоидентификации.
– Че-го? – Наблюдающий смотрит на меня с нескрываемым напряжением.
В целях служения городу и соблюдения нейтральности во всем Славка стирает свою личную историю и выглядит как подросток, про которого с виду не разберешь – мальчик он или девочка. Я почти смирился с тем, что вряд ли узнаю, кто наблюдающий на самом деле, и предпочитаю считать его парнем, но не пошутить на эту тему не могу. Как минимум, чтобы скрасить наше пребывание в таком мрачном месте, как старые «Кресты».
– Тебя с двадцать третьим февраля поздравлять или с восьмым марта? – смеюсь я.
– Да хоть с тридцать первым июня! – расслабляется Славка. – Я вообще поздравления люблю. Носки, к слову, в подарок приму с удовольствием. Быстро рвутся при моей работе, знаешь ли.
Работа наблюдающего заключается в том, чтобы ходить по разным слоям Санкт-Петербурга и наблюдать за равновесием сил. Иногда его сопровождаю я. Во-первых, это интересно – на моем слое реальности нет многого из того, что есть на других (либо оно невидимо глазу). Во-вторых, мне хочется помочь Славке, а с ним и родному городу (наблюдающий переехал в Питер по работе, а я во всех смыслах местный). Сегодня Славкино чутье привело нас на территорию легендарного следственного изолятора, не так давно опустевшего.
– А бритву? – ехидно уточняю я, пока мы бродим между заброшенными корпусами и высматриваем, что может быть не так. – А пену для бритья?
– Возьму без базара! Ценные, между прочим, вещи в хозяйстве, что для мальчиков, что для девочек. – Славка расплывается в коварной улыбке, когда я меряю его удивленным взглядом. – Стыдно, стыдно, товарищ капитан, в твоем возрасте не знать, что девочки подобным тоже пользуются. Между прочим, о-го-го какая статья расходов!
– Кстати, ты в каком звании? – оперативно перевожу я тему на менее скользкую.
– У наблюдающих звание только одно – наблюдающий.