Ходят легенды, что Петропавловская крепость была построена в том числе как место хранения величайшей реликвии – Святого Грааля, чаши, из которой пил Христос и в которую позже была собрана его кровь. Говорят, существует даже Орден рыцарей Святого Грааля. Видимо, тот старец в белом и был членом Ордена, а легенды – не такие уж и легенды. Как минимум на своем слое бытия.
– Поздравляю, – выдавливаю я из себя и сглатываю непрошеные слезы, подкатившие к горлу. – Это, наверное, очень высокая должность?
– Очень, – соглашается Славка. – Выше только ангел на шпиле.
– Ты крутой, – говорю я, чтобы хоть что-то говорить. Словами я пытаюсь удержать мастера слова рядом еще хотя бы на несколько минут. – У меня никогда не было такого крутого напарника. У меня вообще никогда не было напарника в потустороннем мире, ну ладно, на тонких слоях города. Если бы не ты, я бы, наверное, никогда не узнал, какими они бывают.
– Пришлось сказать им «нет».
– Если бы не ты, не знаю, что бы со мной было. Мне казалось, что в мире больше не осталось чудес, а благодаря тебе выяснилось, что их так много… Но если тебя призвал на службу сам Петр Великий… Что ты сказал? – Я поднимаю глаза и смотрю на собеседника.
– Нет. – Наблюдающий тоже поворачивается ко мне. – Рано мне еще в Хранители Грааля.
– А они… А он… А Петр не обиделся? – глупо спрашиваю я.
– Нет, конечно, – улыбается Славка. – Это такое предложение, которое, будучи сделано однажды, остается в силе навсегда. Просто именно сейчас мне рано становиться Хранителем.
– То есть ты остаешься наблюдающим?
– Не дождетесь, – ехидно усмехается он и встает со скамейки. – Я – наблюдающий, и слово мое крепко. А кто хочет это оспорить, пусть жалуется в вышестоящие инстанции.
– Скажи, почему все-таки нет? – интересуюсь я, когда мы выдвигаемся в сторону Иоанновского моста.
– Хранитель Грааля привязан к определенному слою города и даже к определенной точке на этом слое. Я пока не хочу терять остальные слои. А еще мне важно видеться с тобой и свободно перемещаться в пространствах, а не чинно сидеть на одном месте.
– Русалка – та, которая с зелеными волосами, – велела тебе передать, что у тебя есть настоящий друг, – сообщаю я, когда мы проходим по мосту мимо скульптуры зайца.
– Надо же! – театрально всплескивает руками Славка. – Интересно, кто же это? Дай угадаю, как его зовут. Часом, не Андрюхой?
– Без понятия, – смеюсь я. – Мое дело было передать.
Тяжесть в груди проходит, и со мной остается лишь легкая, светлая грусть. Не дождетесь, думаю я, обращаясь к возможным препятствиям и недоброжелателям, нарушающим равновесие сил и покой города. Мы с наблюдающим еще поработаем. Мы еще побудем. Вместе.
Петропавловская крепость – старейший памятник архитектуры Санкт-Петербурга и исторический символ города. Крепость расположена на Заячьем острове, и дата ее закладки – 16 (27) мая 1703 года – является датой основания Петербурга. В постройке крепости видели некий тайный замысел Петра Первого, и это породило множество мифов и легенд. Один из них – миф о Граале.
Разговоры о том, что Петропавловская крепость строится, чтобы хранить сокровище, начались как бы еще не во время ее возведения. Говорят, что Петр Первый стал обладателем величайшей христианской святыни – святого Грааля – и именно для хранения реликвии и была возведена крепость. Мол, не случайно же город называется городом Святого Петра: имя Петр означает «камень», а Грааль, по многим версиям, – это не чаша, но камень, в который превратилась кровь Христа, собранная в чашу, либо магический кристалл, способный даровать блага и менять мир.
Андрюха, у нас… Тайны Распутина
– Ты только не умирай, – трагическим голосом изрекаю я, склоняясь над напарником.
– Как ты там говоришь: не дождетесь! – не менее театрально заявляет лежащий на полу Андрюха.
На самом деле умирать никто не собирается, особенно мой напарничек – элемент культурного кода и персонаж, который на тонких слоях города практически бессмертен. У него даже производственной травмы не будет.
Впрочем, рассказываю по порядку. Как известно, моя работа заключается в том, чтобы наблюдать за равновесием сил на всех слоях Санкт-Петербурга и, если таковое нарушено, восстанавливать его. К месту нарушения меня периодически посылает начальство, но куда чаще приводят собственные ноги. Так вот, ноги стали регулярно приводить меня на Гороховую улицу – к дому, где жил Григорий Распутин.
На человеческом уровне города бывшее жилье Распутина обитаемо, и предприимчивые владельцы водят туда экскурсии. На тонких слоях все хитрее. «Сибирский старец» лично законсервировал на них квартиру в том виде, какой она была при его жизни, чтобы хранить там сокровища и прочие страшные тайны, а также время от времени возвращаться туда по делам.
После того как ноги приводят меня к дому Распутина в пятый по счету раз, я зову Андрюху, и мы идем на дело.
– Слав, чего у нас тут? – интересуется напарник, когда мы проникаем в квартиру. – Кстати, разве в таких случаях не полагается приглашать понятых?
– Полагается, – соглашаюсь я и прячу универсальный ключ в один из карманов брюк карго, – но на тонком плане мороки с ними больше, чем в человеческой реальности или в кино. Проще взять ответственность на себя и действовать на свое усмотрение. Ко всему, со мной же ты, а ты – лицо стороннее и незаинтересованное.
– Ага, – кивает это незаинтересованное лицо и немедленно начинает изучать обстановку в коридоре.
– Руками, пожалуйста, ничего не трогай, – предупреждаю я и направляюсь в хозяйский кабинет.
– Не учи ученого! – огрызается напарник и следует за мной. – Тут и без меня, смотрю, уже все потрогали. Даже местами перерыли.
– Да, по поводу твоего первого вопроса, – тем временем говорю я, – наша задача – понять, кто здесь что нарушает. Понять и пресечь.
– Вот будет прикол, если это опять та кицунэ ищет артефакт для привлечения в свою жизнь принца. Распутин же вроде женщинам помогал в любовных вопросах.
– Не похоже на кицунэ. Если только она не научилась обходить силу слова и не сменила духи. Да и вообще, грязновато для такой утонченной особы.
Я обхожу кабинет по часовой стрелке, мой спутник делает это в обратном направлении. Когда мы встречаемся у двери, Андрюха задумчиво выдает:
– На месте Распутина я бы выставил охрану или сигнализацию поставил.
– Может, он и выставил, и поставил. Мы же не знаем.
– А чего мы знаем?
– Да ничего мы не знаем! – Я в сердцах топаю ногой.
Воздух в центре кабинета идет рябью, и перед нами предстает голографическое изображение Распутина в окружении непрерывно движущихся вокруг него цифр.
– Здравствуйте, – хорошо поставленным голосом произносит голограмма. – К вам обращается Григорий Ефимович Распутин. Здесь и сейчас меня нет. Если вы пришли в гости, нажмите «один». Если вам нужна помощь, нажмите «два». Если вас интересуют мои сокровища, подите прочь, предварительно нажав «три». Если у вас иной запрос, нажмите «четыре».
– Нажмем? – спрашивает мой напарник, кивком показывая на цифры.
Я колеблюсь, а голограмма продолжает:
– Если вы ничего не успели нажать, бегите, глупцы!
Мы с напарником переглядываемся, а там, где была фигура Распутина, возникают два дюжих черта.
– А вот и охрана, – констатирует Андрюха и обращается к чертям: – Ребят, закурить не найдется?
– Обычно после такого вопроса начинают бить. – Первый черт озадаченно чешет лоб между рогов.
– Они – нас? – Второй указывает когтистым пальцем сначала в нашу сторону, потом себе в грудь. – Должны же мы – их.
– Никто пока никому ничего не должен, – перебивает его мой напарник. – Раз огонька не найдется, может, на пару-тройку вопросов ответите?
– Я – наблюдающий, – подключаюсь я, – и мои наблюдения показывают, что у вас здесь творятся нарушения на уровне сил. Так что в ваших же интересах рассказать, кто здесь бывает и что делает.
– Надо же! Целый – пока еще – наблюдающий! – восклицает первый черт. – Ладно, так уж и быть, скажу вам по секрету: бывают всякие, но никто здесь ничего не делает, кроме нас.
– И тайны Распутина тоже вы, что ли, разгадываете? – усмехается Андрюха. – И по шкафам у него вы роетесь?
– Да! – внезапно дружно кивают черти.
– Скучно же, – поясняет первый. – Кроссворды разгадывать надоело, а хозяйские секреты – в самый раз. Почему бы не поглядеть, чего у хозяина в закромах водится. Особо интересное можно и реализовать за достойное вознаграждение.
– Любопытный прецедент, однако… – растерянно тяну я. – Значит, вы и есть нарушители…
– Мы – магические контрактники, – развязно сообщает второй черт.
– Ваш контракт, скорее всего, такого не предусматривает, – тактично отзываюсь я.
– И что? – интересуется первый черт.
– И то: это нарушение!
– Давайте уже драться, – предлагает второй черт и материализует на ладони огненный шар. – Ты, кажется, огоньку спрашивал?
Фаербол летит в моего напарника, но тот стремительно отклоняется. Огненный шар врезается в стену и рассыпается мелкими искрами.
– У тебя есть навыки огневого боя в закрытом помещении? – уточняю я у Андрюхи, пока черти разминаются и с ленцой швыряют огненные шары поверх наших голов.
– Нет, – торопливо отвечает он и выпаливает: – Слава, пригнись!
Я опять мешкаю, напарник отталкивает меня в сторону, и предназначенные мне фаерболы попадают в буфет, разбивая стеклянные дверцы. Заключенные на полках артефакты с радостными воплями (ей-богу, не вру, предметы вопили и верещали!) вырываются на свободу. Под ноги чертям падает круглое черное зеркало. Оно подозрительно долго вращается вокруг своей оси, а потом из него вырываются щупальца, хватают магических контрактников за ноги и утаскивают в черноту. После этого зеркало замирает и аккуратно ложится черной стороной на паркет.
Андрюха удивленно смотрит на зеркало, переводит взгляд на меня, выпрямляется… и на него рушится все оставшееся содержимо