– Лучше признайся честно, что тебе так больше нравится! – отзываюсь я, и мы дружно хохочем.
Ксения Петербургская – православная святая, жившая в Санкт-Петербурге. После внезапной смерти мужа она облачилась в его одежду (а когда та истлела, одевалась в красную кофту и зеленую юбку либо в зеленую кофту и красную юбку – цвета военной формы ее покойного супруга) и избрала путь юродства.
Документальных сведений о жизни Ксении нет, поэтому все, что о ней известно, может быть одинаково и мифом, и реальностью. Образ блаженной Ксении неотделим от петербургского фольклора, а среди небесных покровителей города она занимает особое место. Петербуржцы верят в то, что ее забота распространяется не столько на весь город вообще, сколько на каждого конкретного человека в отдельности (причем вне зависимости от его вероисповедания и убеждений).
Часовня Святой Ксении Блаженной расположена в Василеостровском районе на Смоленском православном кладбище. Под спудом в этой часовне и покоятся мощи блаженной Ксении. С образом святой и с часовней как с уникальным местом силы связано множество историй о том, как Ксения Петербургская помогала людям и наставляла их на истинный путь.
Андрюха, у нас… Время для экологии
– Как завещал нам Станиславский…
– Подожди. Лично мне он ничего не завещал.
– Если ты, Славочка, не будешь меня перебивать, – Андрюха нажимает мне указательным пальцем на нос, – я поделюсь с тобой его наследием. Так вот, как завещал нам Станиславский, все, что происходит на подмостках, должно делаться для чего-нибудь.
– Это я помню, – я демонстративно потираю кончик носа, – даже сидеть надо зачем-то, а не просто так.
– Ну вот, а говоришь, ничего не завещал. Ты закрома своей памяти чаще перебирай, глядишь, и не такое там обнаружишь. – Напарник хитро смотрит на меня и объясняет ход своей мысли: – Они не просто так эту комедию разыгрывают.
«Они» – это змееподобные существа наги и получеловек-полуптица Гаруда. То, что первые в прямом смысле слова спелись с последним, хотя по мифологическому статусу им положено друг с другом бороться, сообщили моему начальству духи, проживающие на территории петербургского дацана. Вместо сражений наги и Гаруда устраивают во дворе буддийского храма рэп-батлы. Причем делают это по ночам, да так громко, что уже и люди на человеческом слое реальности начали подозревать неладное.
За пением, точнее, за чтением рэпа мы их и застаем. Я собираюсь представиться и сообщить о нарушении, но Гаруда поворачивает ко мне голову и хорошо поставленным голосом говорит:
– Приветствую тебя, местный наблюдающий. Ты хочешь сказать нам, что здесь происходит нарушение, но нет, здесь происходит творческая встреча и репетиция мероприятия.
– Ваши репетиции мешают местным насельникам, – опережает меня Андрюха, подчеркивая интонацией слово «местным». – Это все же нарушение.
– Возможно, ты прав, помощник наблюдающего, – отвечает получеловек-полуптица, – но сами местные насельники нам претензий не предъявляли.
Сказав это, он как ни в чем не бывало продолжает читать рэп ровно с того места, на котором остановился.
– Можете присоединиться, – приглашает нас женщина-змея.
– Всякий раз, как я читаю стихи, – усмехается мой спутник, – я потом получаю по морде – или от девушки, или от ее окружения. Поэтому без меня.
– Мне нельзя участвовать в словесных битвах и текстовых конкурсах. У меня преимущество – я мастер слова, а это нечестно по отношению к другим участникам, – отвечаю я и спрашиваю у Андрюхи: – Какие будут идеи?
– Идей нет, но есть кое-какие мысли. Идем, прогуляемся, а то у меня от этих воплей уши вянут, да и перекрикивать их не хочется. – Он ведет меня вокруг дацана (причем четко по часовой стрелке, как положено по канонам) и рассказывает про завещание Станиславского. – Короче, Славочка, что-то они всем этим хотят сказать. Поскольку, в отличие от тебя, они не мастера, нужные и, главное, понятные нам слова из них придется вытаскивать. Надеюсь, не клещами. Не хочу, чтобы меня обвиняли в бесчеловечном обращении с нечеловеческими расами.
– Значит, так, – обращаюсь я к нашим рэперам, когда мы возвращаемся к ним, – я все же заявляю, что ваши репетиции – это нарушение. Но перед тем как применить к вам меры воздействия, хочу спросить: почему вы выбрали такое время для репетиций?
– Выбрав неурочное и неудобное время, мы привлекаем внимание к важности вопросов, поднятых в нашем творчестве, – как по писаному отвечает Гаруда.
– Современная повестка – это прекрасно, – соглашаюсь я, – но назначьте уже мероприятие и там привлекайте в полный рост, а репетиции проводите во время удобное и урочное.
– Репетиции – это неотъемлемая часть нашего будущего мероприятия, – говорит один из мужчин-нагов. – Нам важно заранее вовлечь потенциальную аудиторию в действо.
– Пока вы вовлекаете ее не в действо, а в противостояние с вашим действом, – замечает Андрюха, – и привлекаете к себе внимание правоохранительных органов.
– Главное, что все-таки привлекаем! Вот вас привлекли! Вы пришли и можете нас послушать! – Женщина-наг эмоционально потрясает перед нами хвостом.
– Вы же понимаете, что никто не будет это слушать именно из-за несвоевременности и неуместности, – вздыхаю я. – Вас или избегают от греха подальше, или на вас жалуются.
– Мы об этом не думали, – разводит крыльями Гаруда. – Думали, наоборот: мы разбудим сначала живых существ, а потом их сознание.
– Вот теперь подумайте так, – велю я, – и прозой нам расскажите, что у вас за повестка такая.
– Экологическая! – хором отзываются они.
Как известно, наги воспринимают поверхность Земли, а также ее недра и воду как часть себя. Любое вмешательство в эти сферы (в том числе и загрязнение окружающей среды) вызывает их гнев. Поскольку для защиты от гнева нагов люди проводят ограничивающие и сдерживающие ритуалы (да и частенько не понимают, что вызывает такой гнев), змеи решили действовать через творчество, против которого ритуалов пока не изобрели.
– Мы с нагами, конечно, враги, – поясняет Гаруда, – но я разделяю и поддерживаю их взгляды на экологию. Сейчас такое время, когда мы должны сплотиться ради общей цели. Как по мне, рэп-битва для этого подходит идеально. Повоевать всерьез мы еще успеем – вечность позади, вечность впереди, – а окружающая среда больше ждать не может.
– Ясно, – резюмирует мой напарник. – Слав, на тонких слоях города есть какой-нибудь экологический комитет или что-нибудь в этом роде? Пусть обратятся туда и проведут свой концерт под его эгидой. И комитет в плюсе будет – новые члены с активной позицией, – и этих штрафовать не придется – им и площадку выделят, и рекламу обеспечат, и заинтересованных зрителей нагонят.
– Да, на тонких слоях есть такие инстанции, – киваю я и взываю к мифологическим рэперам: – Господа артисты, слушайте сюда. У меня к вам предложение.
Выслушав меня, исполнители остаются довольны предложенным планом и обещают больше не репетировать по ночам. Наги уползают к реке. Гаруда подходит к курильнице со своим изображением и ныряет в него, как в портал. Мы же с Андрюхой вновь обходим вокруг дацана, проверяя, все ли в порядке в этом пространстве.
– Мы с тобой теперь, что ли, еще и экологи на полставки? – криво улыбаюсь я и толкаю молитвенный барабан.
– Тут полставки, там полставки – наблюдающему ипотека. – Напарник делает то же самое и задумчиво смотрит, как крутится цилиндр. – Напомни, пожалуйста, что эти штуки делают.
– Обнуляют негативную карму и способствуют увеличению добра в мире.
– «Хорошую религию придумали индусы». Мне нравится. – Он идет вдоль группы барабанов и раскручивает их один за другим. – Давай увеличивать добро в мире.
– Давай, – соглашаюсь я.
Небо над дацаном стремительно светлеет. Наступает рассвет.
Дацан Гунзэчойнэй – культовое буддийское сооружение в Санкт-Петербурге – находится по адресу Приморский проспект, дом 91. Освящение дацана произошло в 1915 году, история его была сложной, но в настоящее время в дацане ведутся службы. Также в храме проводят экскурсии и читают лекции.
Жизнь храма довольно насыщенная, прийти туда могут не только те, кто исповедует буддизм, но и все интересующиеся. В храмовом саду можно увидеть скульптуры снежных львов, ту самую курильницу, которая упоминается в тексте, и, конечно же, молитвенные барабаны, способствующие увеличению добра в мире, а также исполнению желаний, если помыслы загадывающего чисты.
Андрюха, у нас… Мосты судьбы
– «По мостам, по мостам, по помостам…» – напевает Славка, перегибаясь через перила и являя мне ту свою часть, которую условно можно назвать спиной.
Мы находимся на одном из мостов Семимостья – места, где пересекаются Крюков канал и канал Грибоедова и где, согласно городской легенде, исполняются все желания. Точнее, исполнялись, а на днях перестали. Утрата местом силы магических свойств считается нарушением баланса на уровне сил. Решением подобных проблем и занимается наблюдающий. Прямо сейчас он, правда, ничего не решает, а свешивается с моста вниз головой и пытается что-то разглядеть в мутных весенних водах.
– Странно, – выпрямляясь и поворачиваясь ко мне, говорит Славка, – даже русалки попрятались.
– Может, их кто распугал? – предполагаю я.
– Питерских русалок? – Наблюдающий скрещивает руки на груди. – Они прогулочных катеров с туристами не боятся, кто их может распугать? Если только Ктулху какой-нибудь, но тот в Тихом океане спит.
– Не поминай древний ужас всуе! – перебивает его старческий голос. – И вообще, чего вы тут топчетесь? Если желания пришли загадывать, то лавочка закрылась.
– С чего это? – Славка оперативно разворачивается обратно, а я подхожу ближе и встаю рядом с ним.
Из воды выглядывает крепкий бородатый дедок в тельняшке и сувенирной бескозырке с надписью «Варяг». Борода у деда с зеленым отливом и чем-то похожа на водоросли. Надо полагать, что перед нами самый настоящий водяной.