В то время как большинство актеров активно отговаривают своих детей от того, чтобы идти в мир шоу-бизнеса, Войта не пугали те трудности, которые ждут молодых людей в киноиндустрии. В интервью, которое он дал в 2003 году, он сказал: «Иногда меня спрашивают, рад ли я, что мои дети попали в этот бизнес. Но я считаю, что если молодые люди имеют какую-то цель, мечту или склонность к чему-то, тогда на это следует обратить внимание и поддерживать их в этих устремлениях. Я всегда хотел узнать, чем хотят заниматься мои дети, и затем поддержать их в этом. Мне кажется, что мы никогда не переживали по этому поводу, потому что у каждого человека на его жизненном пути встречаются подводные камни».
Наверняка они с Маршелин предчувствовали, что их детей ждет звездное будущее, когда давали им имена: причина, почему Анджелине и Джеймсу дали такие экзотические вторые имена (Джоли и Хейвен соответственно) заключалась в том, что если бы они когда-нибудь захотели стать актерами, то им не нужно было придумывать себе сценические имена.
По словам отца Джоли, известного актера Войта, его дочь «пошла своим путем и сделала свою собственную карьеру».
Отец также стремился всячески развивать воображение дочери: когда она была ребенком, он позволял ей верить в то, что по материнской линии она частично ирокезка, чтобы подчеркнуть экзотическое происхождение своей бывшей жены. «Нам всегда нравилось думать, что в ней течет индейская кровь, и я рад, что мои дети ухватились за эту идею». Уже став взрослой, Анджелина утверждала, что у нее индейские корни, и в какой-то момент даже начала кампанию в поддержку племени ирокезов с тем, чтобы они позволили ей пожить в их «милом жилище»!
Что касается мнения ее отца по поводу ее желания стать актрисой, то Анджелина так высказалась по этому поводу: «Когда я решила стать актрисой, он не давил на меня; он знал, что я хочу действовать самостоятельно. Я убрала фамилию (Войт), так как было важно, чтобы я была сама по себе. Но теперь это так здорово, потому что мы можем общаться на том уровне, на каком лишь немногие люди общаются со своими родителями. Мы не только обсуждаем нашу работу: ведь наша профессия связана с нашими эмоциями, нашей жизнью, играми, в которые мы играем, с тем, что занимает наши мысли».
Джоли обнаружила, что к шестнадцати годам она избавилась от своей подростковой угловатости и, наконец, могла зарабатывать на жизнь модельным бизнесом. Она подписала контракт с агентством Finesse Model Management и участвовала в показах, как в Америке, так и в Европе, работая в основном в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Лондоне. Она также подрабатывала, появляясь в различных музыкальных клипах, включая клипы группы Meat Loaf (Rock-n-Roll Dreams Come Through), Rolling Stones (Anybody Seen My Baby), Ленни Кравитца (Stand By My Woman), группы Korn (Did My Time) и Lemonheads (It’s About Time).
«Я убрала фамилию (Войт), так как было важно, чтобы я была сама по себе», — вспоминает о начале своей карьеры Анджелина Джоли.
Будучи все еще близка со своим братом Джеймсом, она была счастлива помочь ему в съемках студенческих фильмов в пору его учебы в калифорнийской Школе кинематографических искусств и появилась в пяти его работах, где он выступил в качестве режиссера. Также после окончания средней школы она вернулась в драматическую школу Ли Страсберга, где она исполнит свою первую драматическую роль, которая заставит публику говорить о ней.
Когда Анджелина отправилась на прослушивание для роли в постановке «Обслуживание в номере», комедии Джона Мюррея и Аллена Боретца, она решила, что, вместо того чтобы быть традиционной и претендовать на женскую роль, лучше рискнет и добьется роли мужчины-гомосексуалиста: «Знаете, я подумала, на какого персонажа я хотела бы попробоваться? Крупный, толстый сорокалетний немец — вот эта роль для меня».
Войт был немало заинтригован, когда шел на постановку с участием дочери. «Я был слегка шокирован, наблюдая Анджелину в образе Фрау Вагнер. Но этот шок пришел с осознанием того, что: „О боже, она совсем, как я“. Она будет выбирать эти безумные роли и приходить в восторг от того, что способна заставить людей заходиться от смеха или еще что-то».
Теперь, будучи финансово независимой, Анджелина переехала в Нью-Йорк и поступила в Нью-Йоркский университет на кинематографический факультет, обучаясь там по вечерам. Но к восемнадцати годам она бросила модельный бизнес, «так как я не могла выдерживать постоянный прессинг, пытаясь быть выше, худее и все прочее», и получила вторую роль в кино. И, в отличие от фильма «В поисках выхода», здесь и речи не могло быть о семейственности.
«Она будет выбирать эти безумные роли и приходить в восторг от того, что способна заставить людей заходиться от смеха или еще что-то», — Войт об Анджелине.
На самом деле, примерно в это время Джоли перестала использовать фамилию Войт, считая, что «важно быть самостоятельной личностью».
Фильм «Киборг-2: Стеклянная тень» был продолжением «Киборга», картины 1989 года, которая неожиданно стала хитом проката. Первый фильм стал началом карьеры Жан-Клод Ван Дамма — или Мышц из Брюсселя — как его стали называть позднее. И хотя ко времени выхода фильма на экраны он был мало известен широкой аудитории, мускулистый актер, возможно, каким-то образом повлиял на успех фильма. Он не участвовал в его продолжении, и вторая картина даже не вышла на экраны, а сразу же появилась на видео.
Действие фильма происходит в 2074 году, и Джоли играет киборга (получеловека-полуробота с вживленным механическим или электронным устройством) — Казеллу Риз, или Кэш, — которую создали специально для того, чтобы она проникла на территорию конкурентов-производителей, а затем осуществила там самоподрыв. Однако не все идет так, как было запланировано: персонаж Джоли влюбляется в человека, Колсона Рикса, и вскоре пара выходит из этой передряги с помощью киборга-убийцы.
Конечно, эта роль была не лучшей для амбициозной Анджелины, и, к сожалению, самым запоминающимся моментом фильма стало то обстоятельство, что она показала обнаженную грудь. Провал фильма заставил юную актрису разочароваться в своем ремесле и вверг ее в такую тяжелую депрессию, что в какой-то момент она даже задумалась о самоубийстве.
«Я не знала, хочу ли я жить, потому что не знала, для чего я живу», — вспоминала она в интервью в 2001 году. Джоли признается, что в Нью-Йорке она чувствовала себя несчастной и очень одинокой. «У меня не было рядом близких друзей, а город казался холодным, печальным и странным… все, что было для меня по-своему романтичным в Нью-Йорке, вдруг стало очень враждебным», — сказала она.
«Я не знала, хочу ли я жить, потому что не знала, для чего я живу», — вспоминала она в интервью в 2001 году.
В очередной раз у Джоли появились суицидальные мысли, и однажды вечером она даже села в номере нью-йоркского отеля и написала записку горничной с просьбой сразу обратиться в полицию, чтобы ей не пришлось самой обнаруживать тело. Однако в последний момент Джоли поняла, что не сможет сделать это. «Я не знала, смогу ли я сделать этот последний шаг и разрезать себе вены», — призналась она.
Бродя по улицам Нью-Йорка, она увидела красивое кимоно, которое ей захотелось купить, и неожиданно осознала, что, убив себя, она на самом деле никогда не сможет примерить его. И когда она вернулась к себе в номер, то поняла, что не сможет осуществить свой отчаянный план. «Я лежала там, погрузившись в себя, и думала: „Ты можешь так же жить на полную катушку и плевать на все, потому что всегда можешь выйти в эту дверь“. Поэтому я начала жить так, словно я могу умереть в любой день».
Возможно, именно это «сиюминутное» отношение к жизни привело Анджелину к ее второй значительной роли в кино и, в свою очередь, ко вторым серьезным отношениям.
«Поэтому я начала жить так, словно я могу умереть в любой день», — Анджелина Джоли.
Знакомьтесь, Джонни
«Когда мне было четырнадцать лет, я впервые побывала в Лондоне, — вспоминала Джоли несколько лет назад. — И вот тогда я обнаружила свою проблему. Английские мужчины выглядят такими сдержанными, но внутри они эмоциональны, капризны и безумны. Все сумасшедшие моменты моей жизни связаны с английскими мужчинами».
Памятуя об этом, вероятно, следует признать неизбежность того, что в возрасте девятнадцати лет Анджелина влюбилась в британского актера Джонни Ли Миллера, находясь на съемочной площадке фильма «Хакеры». Снятый режиссером Йеном Софтли, этот фильм повествует о группе молодых людей, которые пытаются предотвратить распространение опасного компьютерного вируса и при этом вынуждены скрываться от американских спецслужб. Миллер и Джоли играют подростков-компьютерщиков (Дейд Мерфи и Кейт Либби соответственно), которых поймали на крупных компьютерных аферах, после того как они случайно взломали компьютерную систему гигантской промышленной корпорации.
в 19 лет Анджелина влюбилась в британского актера Джонни Ли Миллера, с которым она снималась в фильме «Хакеры».
Это был первый фильм Миллера (год спустя он сыграет Дохлого в картине «На игле», свою самую знаменитую роль на сегодняшний день) и первый опыт участия Джоли в постановке крупной киностудии.
Кинокритики довольно прохладно приняли «Хакеров», это было даже похоже на провал. Но Анджелина знала, что, будучи актрисой, она не могла позволить себе отказываться от ролей в самом начале своей карьеры. «Папа придерживается такой теории, что любой фильм, в котором он участвует, всегда должен нести что-то позитивное, иначе он не станет в нем сниматься, — сказала она. — Я хочу действовать так же, но должна быть реалисткой. В те времена, когда он начинал, было меньше количества и больше качества. А мне следует быть менее разборчивой. В наши дни очень сложно быть молодой актрисой; никто не хочет видеть тебя в одежде».