а не своя явилась к Беляевым. К тому же сама заболела, температура поднялась до тридцати девяти. Хотелось забраться под теплое одеяло и уснуть. Но сначала надо позаботиться о Маргарите.
– Я действительно ничего тогда не соображала. Перепутала эти чертовы лекарства!! Никогда со мной такого не случалось! Ладно бы, просто другое вколота. Так нет, именно то, на которое у Риточки аллергия сильнейшая.
Таня сделала укол хозяйке и сама неожиданно лишилась чувств. Беременность, стресс, простуда – неизвестно, что послужило причиной обморока. Но будь Таня в сознании, сумела бы оказать Маргарите помощь. Прислуга Беляевых застала страшную картину. Двух женщин без чувств. Скорая даже в богатые дома приезжает не всегда быстро. Прибывшие врачи сумели помочь Тане, а вот для Маргариты Беляевой все было кончено.
…Таня на минуту замолчала. Взяла со стола салфетку, вытерла выступившие слезы. Продолжила:
– Меня в тот день словно злой рок преследовал. Но я сама убила Риточку, никто меня не нанимал, не подкупал, не подговаривал. За то мне груз на душе все жизнь нести. Роман Львович сначала мне поверил, даже в защиту на суде выступил. А потом узнал, что мы квартиру купили, ну и подумал: на деньги, что я за смерь его любимой жены получила. Только это не так.
Я не выдержала:
– Таня! Но если ты не исполняла чужой воли, почему не объяснила ничего Роману Львовичу, не сказала, откуда взялись деньги на покупку недвижимости.
– Тогда не могла… Совсем никак. Моя мама… совершила преступление.
– А сейчас можешь поведать правду?
– Да. Затем к Роману Львовичу и приходила. Мама, отец, бабушка Клавдия.. Их больше нет в живых. Квартиру у нас с братом никто не отберет. Так что слушай!
Мама Татьяны Нора, пока не была искалечена алкоголиком-мужем, преподавала в школе изобразительное искусство. Очень жалела, когда пришлось оставить работу и жить на пенсию с двумя детьми и супругом, который давно не приносил в дом ни копейки. Татьяна после медицинского училища не пошла в институт, стала работать, но денег все равно катастрофически не хватало. Самой же главной проблемой была невозможность избавиться от мужа-деспота. Квартира, в которой проживала семья, являлась единоличной собственностью супруга. Съемное жилье не по карману. Нора обрадовалась, когда Танечка нашла жениха. Надеялась, старшая дочь выйдет замуж и расстанется с ужасной жизнью. И, возможно, поможет матери и младшему брату. Но надежды не оправдались. Антон бросил Татьяну, а на следующий день дочь арестовали. Ее обвиняли в убийстве Маргариты Беляевой. Требовался хороший адвокат. И тогда Нора решилась на то, что давно уже вынашивала в мыслях. У матери мужа, свекрови Клавдии, проживающей недалеко, имелись иконы. Нора, художница, понимала: некоторые их них очень ценные. Когда появился Интернет, женщина стала искать информацию, консультироваться у знатоков. И ахнула. Одна из икон стоила невероятных денег. К преступлению Нора подготовилась основательно. Продумала все до мелочей. Вытащила у мужа из кармана ключи от квартиры Клавдии, сделала слепки. Выбрав удобный момент, проникла и украла заветную икону. Свекровь пропажи хватилась. Но подумала на любимого сыночка. Тот неоднократно обворовывал мать, правда довольствовался пенсией и бытовыми приборами. Заявлять на непутевого сына пожилая женщина не стала. Отлупила того от души тапочкой, порыдала и успокоилась. Истиной цены иконы она и не ведала.
Нора же нашла покупателя. Икону продала намного дешевле, чем она стоила. Искать более выгодного клиента не рискнула. Главное, что вырученных денег хватило на собственную двухкомнатную квартиру. Таня сразу догадалась, откуда деньги. Но сказать никому не могла. Баба Клава берегла сына, но с удовольствием бы упрятала за решетку невестку. И с кем бы тогда остался брат? Отец-изверг или детдом. Мать и сестра по тюрьмам. И Таня молчала. На сроке заключения правда о краже никак не отразится. Да Татьяна и не желала снисхождения. Она убила человека, замечательную, добрую женщину. Вот только переживала, что Роман Львович ее наемным убийцей считает. Не так давно Таня полностью отбыла наказание, вышла на свободу. Из родных в живых остался только младший брат. Первым отравился паленым алкоголем отец, баба Клава ненадолго пережила единственного сына. Нора, больная и мучимая совестью, тоже не дождалась дочери. Тайна украденной иконы осталась нераскрытой. И теперь ее кража не была преступлением. Ведь Таня и Павел – наследники бабы Клавы, икона отошла бы им по наследству, как ее дом, и квартира отца. Таня устроилась на работу. Познакомилась с молодым человеком. Все у нее хорошо. Только иногда вспоминается тот проклятый день, Маргарита, которую она лишила жизни, и тогда хочется кричать от боли и бессилия, от невозможности повернуть время вспять, избежать роковой ошибки.
Таня закончила рассказ, всхлипнула и сказала:
– Ты прости меня, Анечка. За то, что без матери тебя оставила....
– Что?!! С чего ты взяла, что Маргарита – моя мать?
Татьяна взглянула на меня.
– Я думала, ты нашлась и все знаешь. Вы же как две капли воды похожи… И ты Аней назвалась. Рита своей дочке такое имя дала.
– Нет.. я… ничего не знаю. Впрочем, это неважно. Таня, расскажи подробнее.
– Ладно. За то время, что я Риту лечила, мы с ней сблизились. Не сильно, но иногда болтали, делились секретами. Как-то раз госпожа Беляева не выдержала, расплакалась и сказала, что есть у нее дочь Анечка. Она ее рано родила, еще восемнадцати не было. Пришлось тогда крошку в детском доме оставить.
– Почему?
– Не знаю. Подробностей Рита не рассказывала. Я сама не спрашивала. Все ж не подружка закадычная, хозяйка, что деньги платит. Знаю только, что потом она горько обо всем жалела. От того и благотворительностью занималась, по детским домам ездила, думала тебя отыщет. Эй, Анна, ты чего побледнела? Воды?
– Нет, – покачала я головой. – Таня, а про отца она что-нибудь говорила? Кто отец?
Таня пожала плечами:
– Про отца молчала. Обмолвилась, что тот про беременность и роды ничего не знал, ей удалось все скрыть. И что молод он тоже был… Но я всегда считала, что это Роман Львович, просто Рита по какой-то причине беременность от него скрыла. А вот сейчас на тебя смотрю и понимаю, верно думала.
Мой голос дрогнул:
– С.. чего такая уверенность, Таня?
– Так вон у тебя на запястье пятнышко родимое. Точь-в-точь, как у него в том же месте. Ты сама-то как в доме Беляевых оказалась, расскажи…
Но я ничего не могла сказать в ответ. Махнула рукой и выскочила из кафе. Сколько времени неслась по осенним улицам, сама не помнила. Пришла в себя в чужом дворе. Опустилась прямо на жухлые листья, уткнулась в коленки, раскачивалась и твердила одну фразу: "Не может быть! Этого не может быть!!!" Потом вовсе упала на землю, заскулила словно раненый зверь. В голове была только одна мысль: "Боже, за что?! Чем провинилась Анечка Головина, что ты послал ей такие испытания?"
Наступающий холодный вечер немного отрезвил. Сделала невероятное усилие. Поднялась. Надо идти в гостиницу. Там паспорт… Без него мне никак. Надеялась, что Сероглазый, Роман или… папа (мне было тяжело произнести это слово даже мысленно) еще возится со своими японцами. Заберу документ и уйду, куда глаза глядят.
Но мои надежды не оправдались. Роман Львович пожаловал в номер одновременно за мной. Сообщил, что свободен. Подскочил, хотел обнять. Я вырвалась и закричала:
– Не трогай меня!! Слышишь? Не прикасайся ко мне никогда!!!
Сероглазый повторил попытку приблизиться. Я схватила со стола вазу. Замахнулась:
– Отойди по-хорошему…
– Анечка, милая, да что я сделал?!!
В серых глазах были непонимание и.. боль…
Глава 5
Я смотрела в эти глаза, и мое сердце разрывалось от боли. Роман никак не мог успокоиться:
– Это я что-то сделал не так? Конечно, я! Анечка, неужели все.. было так плохо?
– Нет, просто замечательно.
– Но… тогда ничего не понимаю. Хотя нет, понимаю! Ты просто жалеешь! Ведь я тебе в отцы гожусь!!
При этих словах я не выдержала, слезы хлынули из глаз. Отцы, черт возьми! Да так и есть, знал бы ты, что не просто годишься, им и являешься. Сказать ему? Нет, этого как раз не надо делать. Мнительный уж очень Роман Львович Беляев. Только от одной душевной травмы отходить стал. И… такое узнать! Нет, придется мне одной жить с этой тайной на душе. Мои слезы Сероглазый воспринял как подтверждение своей догадки: он для меня слишком стар, и теперь я обо всем сожалею. Опровергать ничего не пыталась. Пусть лучше считает мое странное поведение капризом сумасбродной девицы, чем узнает все, как есть на самом деле.
– Так я и думал! – воскликнул Роман. – Старый идиот, не смог удержать себя в руках, размечтался! Влюбился как мальчишка, голову потерял. Анечка, прости меня, любимая.
Я вытерла слезы и сказала:
– Рома! Прекрати, пожалуйста! Хватит уже обвинять себя всегда и во всем. Все было прекрасно, но… Пока я тебе ничего не могу сказать, кроме одного: ты не виноват ни в чем! И в смерти Риточки тоже. Пока встречался с японцами, я виделась с Татьяной. Зря ты ее прогнал и не захотел выслушать. Смерть твой жены действительно – случайность.
В глазах Роман проявился интерес.
– Да? И что же тебе поведала медсестра?
Я повторила все сказанное Таней. Добавила:
– Лично я ей верю. Просто в жизни многих людей бывают случайности, даже цепь этих самых случайностей, в результате которой происходят события, меняются судьбы, и не всегда в лучшую сторону.
– Таня.. она тебе что-то про меня рассказала? Может, ваша встреча все так резко изменила?
Сероглазый оказался проницательным. Пришлось врать:
– Нет. Только то, что ты сейчас слышал. Рома, мне надо время…
Сероглазый задумался, потом произнес:
– Ты права, Аня. Насчет времени. Сейчас тебе сложно. Но, возможно, потом ты сочтешь случившееся между нами не досадной ошибкой, а… чем-то важным.
– Хорошо, что ты все понимаешь.
– Да, понимаю. Но отпускать тебя не хочу. Анечка, поехали домой. Дети тебя ждут. Не захочешь остаться, будет по-твоему. Только сначала помогу решить твои проблемы, в том числе финансовые… Невероятно, но за несколько дней ты мне стала безумно дорога. Я.. люблю тебя. Сильно, по-настоящему.