Однажды в городе, он шел по направлению к базару. К своему удивлению, он увидел, что улица вымощена. Он обернулся к человеку около него и сказал: «Друг мой, как гладка эта улица!
Когда, во имя Аллаха, ее так гладко замостили?» «А, это» — сказал человек, — «это было сделано через три года, четыре месяца и два дня после того, как Муза Дай Бу пукнул на базаре».
Я слышал о священнике. Он читал проповедь в своем приходе, и почти все быстро засыпали. Вот что делают люди в церквях и храмах. Фактически, люди, страдающие от бессонницы, идут в церкви, в храмы. Если все бесполезно, никакие транквилизаторы больше не помогают, тогда, если вы идете на религиозную беседу, вы не разочаруетесь. Это немедленно сработает.
Итак, почти все засыпали. И это не было проблемой, поскольку священник знал, это был опыт всей его жизни. Но было несколько людей, которые также и храпели, и это создавало большое беспокойство. Поэтому он вдруг посреди проповеди начал рассказывать историю.
Он сказал: «Однажды случилось так, что я шел через пустыню. Никого не было, только я и мой осел, и вдруг осел заговорил со мной!».
И все тут же проснулись. Все! Не было ни одного спящего человека. И тогда он сию секунду отбросил историю, начав свою проповедь сначала. Один мужчина встал и сказал: «Но что случилось? Что сказал осел?».
И священник сказал: «Вас так сильно интересует, что сказал осел, но вас не интересует, что говорю Я. Теперь вы совершенно проснулись».
Однажды человек попал в почти ужасную автокатастрофу. Он провел неделю в больнице в коме, прежде чем к нему вернулось сознание. Когда он пришел в себя, около его кровати был доктор, и он спросил его, что случилось.
Врач ответил: «Знаете ли, у меня есть две новости, одна плохая, а другая хорошая. Сначала я вам сообщу плохую новость. Вы были в очень серьезной автокатастрофе, в которой у вас раздавило обе ноги. Пока вы были в коме, нам пришлось ампутировать вам обе ноги, стремясь сохранить вашу жизнь».
«О господи, — закричал человек, — ты подло отсек мне обе ноги? И я никогда не смогу снова ходить? Я должен буду, провести остаток жизни в инвалидной коляске? Это наихудшая вещь, которая только могла произойти» — сказал человек в глубоком отчаянии. Взяв себя немного в руки, он спросил: «Ну, а какова хорошая новость?»
Врач ответил: «Человек в коридоре предложил купить ваши туфли за одиннадцать долларов».
Мулла Насреддин однажды сказал мне: «У моего дяди самый ленивый петух в мире».
«Как вы можете говорить такое?» — спросил я его.
«При восходе солнца он просто ждет, пока не закукарекает какой-нибудь другой петух, тогда он просто кивает головой».
Человек искал на нудистском пляже... свою жену. Полисмен, наблюдавший за ним, заподозрил что-то и спросил его: «Что вы ищете? Вы здесь уже несколько часов — вы ищете какое-то сокровище?»
Он сказал: «Нет, только впалую грудь».
Жена: «Мне кажется, я слышу шаги грабителей. Ты проснулся?»
Муж: «Нет!»
Когда Мойша возвращался с базара, где он приобрел прекрасного коня по очень сходной цене, он попал в буран. А сибирский буран действительно пугает!
«Боже мой! Если ты гарантируешь мне безопасность, — молился он, — я обещаю продать моего коня и отдать деньги бедным».
Как только он произнес эти слова, снег прекратился и небо очистилось. Так Мойша прибыл домой в безопасности.
На следующей неделе, с тяжелым сердцем, он шел на базар продавать своего коня. Но он взял с ним гуся.
«Сколько ты хочешь за коня?» — спросил его старый Исаак.
«Конь продается вместе с гусем, — ответил Мойша, — Два рубля за коня и сто рублей за гуся!»
Ибрагим Зильберштейн, богатый купец, пригласил всех своих друзей на прием по случаю празднования двадцатипятилетия своего брака.
В его пригласительной карточке было написано: «Подарки тех гостей, которые не смогут навестить нас в этот раз, будут возвращены».
Один из его клиентов, Захария, после получения приглашения, заимствует из еврейского магазина роскошный серебряный подсвечник и говорит своей жене, Эстер: «У меня грандиозная идея, дорогая! Мы пошлем этот подсвечник Зильберштейнам, но мы не навестим их, и это не будет нам ничего стоить, так как они вернут его нам назад!»
Захария посылает подсвечник и терпеливо ждет возврата подарка.
Одна неделя проходит, затем вторая, затем третья: ни намека на подсвечник. Очень нервничая, Захария, в конце концов, решает лично сходить к Зильберштейнам.
Зильберштейн тепло приветствует своего благородного друга: «Ах, в конце концов, ты пришел! Я знал, что ты придешь. Только этим утром я говорил моей дорогой жене, Ребекке: «Если мой старый друг Захария не придет сегодня, как это не печально, завтра нам придется отправить его подсвечник обратно!»
Муж — жене: «Я сказал, мы никуда не пойдем вечером, и это мое предпоследнее слово!»
Слышали ли вы о последней семейной игре? Она называется инцест.
Маленькая сестра с братом в постели: «Эй, ты лучше в этом, чем папа».
«Да, мама сказала то же самое!»
Поздно ночью два политика возвращаются домой из бара, по обыкновению пьяные, и вдруг один из них замечает прямо под ногами огромную кучу дерьма.
«Стоп!» — вопит он.
«В чем дело?» — спрашивает второй.
«Взгляни! — говорит первый, — «Дерьмо!»
Наклонившись, чтобы хорошенько разглядеть предмет спора, второй пьяный внимательно исследует дерьмо и говорит: «Нет, не дерьмо, это грязь».
«Я говорю тебе, это дерьмо» — повторяет первый.
«Нет, не дерьмо» — говорит второй.
«Это дерьмо!»
«Нет!»
В конце концов, первый сердито тыкает свой палец в дерьмо и засовывает в рот. После небольшой паузы он объявляет: «Я был прав, это дерьмо».
Второй политик делает то же самое, и, медленно пережевывая, говорит: «Может быть, ты и прав. Г-м-м».
В конце концов, основательно распробовав дерьмо и окончательно убедившись в его природе, они радостно обнимаются в знак дружбы и восклицают: «До чего же хорошо, что мы не наступили на эту гадость!»
Сол Гринберг был единственным евреем в небольшом техасском городке. Он свободно раздавал свое богатство, особенно черному населению. А потом Гринберг умер.
Так как у него не было родственников, Гринберг завещал все свои мирские блага населению городка. Чтобы показать свое уважение и понимание, они решили похоронить Гринберга с большой пышностью.
Они нарядили его в ковбойское снаряжение, громадную шляпу и золотые шпоры. Они отлили золотой «Кадиллак», и посадив Гринберга за руль, выкопали яму, достаточно большую, чтобы вместить и машину, и почившего жителя.
Пока они опускали «Кадиллак» в землю, двое черных стояли неподалеку и один заметил другому: «Я всегда говорил, что эти еврейские ребята умеют жить!»
Когда-то у священника был в доме негр по имени Эзра. Эзра был умен и честолюбив, но не мог ни писать, ни читать.
Однажды в воскресенье священник увидел Эзру в церкви, старательно выводящим каракули во время проповеди. Потом священник спросил его: «Эзра, что ты делал в церкви?»
«Делал записи, масса. Я хочу учиться».
«Дай мне посмотреть» — сказал священник и бросил взгляд на заметки Эзры, которые выглядели больше похожими на китайский, чем на английский.
«К чему это, Эзра, — спросил он, — это все вздор!»
«Я думаю, вы правы, масса — сказал Эзра, — но я записывал только то, что вы говорили во время проповеди».
Звезда Бродвея была в гостях у друзей, когда разговор зашел, как обычно, о психиатрии. «Я должна сказать», — сказала хозяйка, — «Я думаю, что мой аналитик лучший в мире! Ты представить себе не можешь, что он сделал для меня. Ты должна испытать его».
«Но я не нуждаюсь в анализе», — сказала звезда, — «Я не могла бы быть более нормальной — со мной нет ничего неправильного».
«Но он так велик, — настаивала ее подруга, — Он найдет что-нибудь неправильное».
Я слышал о роковом промахе одного священника. Долгое время этот страстный проповедник мечтал о ярком спортивном пиджаке, который он как-то заметил в витрине лавки. Пиджак был яркий, слишком вызывающий для проповедника, почти богохульный. Но, в конце концов, однажды в полдень он сдался, пошел в лавку и купил этот богохульный пиджак. Когда он вышел из одежной лавки в своем новом пиджаке, ярко светило солнце. И тут случилось невероятное: среди бела дня ударила молния и поразила его.
На небесах он ошарашенно встретился лицом к лицу с Господом. «Господи, о Господи!» — сказал он, — «Почему я? И почему так внезапно, после многих лет моей преданной службы?»
«Вы не поверите, преподобный Смит», — сказал Господь, — «это ужасное недоразумение. У меня и в мыслях не было что это вы».
Два грузчика боролись с огромным ящиком, застрявшим в дверном проеме. Они толкали и тянули до изнеможения, но он не сдвинулся с места.
В конце концов, один из них, стоящий снаружи сказал: «Давай лучше вынесем его, нам никогда не втащить его внутрь».
Второй парень закричал изнутри: «Что значит втащить? Я думал, что мы пытались вытащить его из комнаты!»
Сестра была убеждена, что жена должна беспокоиться о своем муже, оставленном без присмотра в этих шикарных отелях для приезжих, где так много привлекательных потаскух.
«Мне беспокоиться? — сказала жена. — Зачем? Он никогда не обманывал меня. Он слишком честен, слишком порядочен... слишком стар».
Один старик был арестован по обвинению в попытке изнасилования молодой девушки. Посмотрев на этого человека — ему было восемьдесят четыре года — суд признал его виновным не в изнасиловании, а в нападении с неисправным оружием.