Судя по запаху, корюшку у метро продают, подошел. Так и есть, лежит. Написано: «Корюшка крупная». Ага, величиной с сигарету. Думал взять, но цена… 800 р. В два раза дороже семги и форели. Круто. Но радует, появилась, растет промысловый запас. А то пугали, что выловили браконьеры, что исчез навсегда один из символов Санкт-Петербурга. Пойти, что ли, половить самому?
Каждой весной Рыбаков на заливе – тьма. Весь лед в черных точках, как лампочка в сортире. Чего они там ловят, не пойму. Задаю себе вопрос, думаю и не нахожу ответа: а что можно поймать в заливе у Сестрорецка? Императорского окушка размером с палец? Или плотвичку на потеху кошке? Нет, это не рыбалка, а ерунда. Извращение. Пора в сексопатологию вводить новый термин: «рыболожество». Зато интересно послушать разговоры рыбаков в автобусе в Зеленогорске:
– Мужики, вы на 21-й километр не ходите, там лед размыло. Я вчера провалился, хорошо рядом мужики были. Веревку кинули, вытащили. Я сегодня на 23-й километр пойду.
Правильно, провалюсь там.
Попадаются и нам любители подледного лова. В ящике дежурная пара худых плотвичек, а иной в ящик так вцепится, словно там косяк золотых рыбок, что окоченеют руки, не разогнуть, и не отдаст, так и едет в отделение с ящиком и лежит с ним, пока не отогреется. Неблагодарная публика. Отогреешь, а иногда, чего скрывать, и нальешь спиртяжки для отогрева. Маринованный огурчик дашь закусить. А наутро жалуются: выпить дали, а опохмелиться не дают.
А мне интересно подсчитать, кому от любительской рыбалки больше пользы, рыбакам или корюшке? Кто кого больше съедает по массе? Кто замкнет пищевую цепочку? Прикинуть, сколько за год утонуло рыбаков на заливе, сколько осталось на дне, не сложно. Каждый день в газетах пишут о пропавших рыбаках. Несложно прикинуть средний вес рыбака, вес нетто, без упаковки, без валенок, тулупов. Подсчитать их суммарную биомассу. А сколько они за сезон вылавливают корюшки, сложнее, но неизмеримо меньше. Таскают всякую дрянь, окуня, плотвичку. С дамбы сейчас не половить, не остановиться на автостраде, хотя ловят. Даже знак стоит на шоссе, предупреждающий: «Осторожно, рыбаки!» Пора уже нормальный дорожный знак вводить, треугольничек, а внутри рыбачек, сидящий на своем ящике. Ловить сетками с мостов, с набережных запретили. Суровый был способ, через час ты весь мокрый, в грязи, но зато с полным пакетом рыбы. Так что от нынешних рыболовов для популяции корюшки одна польза, стая опытной корюшки съедает рыбака примерно за неделю. Может, скоро и цена упадет.
Достал на работе из старой папки пожелтевший листок. Как-то сохранился в макулатуре. Отсканировать нет возможности. Многие строчки, написанные карандашом, за 20 лет почти стерлись. Да и писал их явно не каллиграф. Цитирую дословно, ничего не меняя. Документ называется:
«Переписка с глухонемыми».
Сюжет прост – главе глухонемого семейства в драке отбили яйца. Их языком я не владею, поэтому пишу вопрос:
– Что случилось?
Жена больного пишет в ответ:
– Мой муж в тяжелом состоянии. Он сильно заболел. Его мужской член сильно болит и не может вставать. Яйца опухли.
Ставлю на листочке знак вопроса.
– Неизвестные мужчины били моего мужа в член.
Посмотрев, увидел почерневшую опухшую мошонку. Пишу:
– Надо оперировать.
– Нет. Сделайте укол.
– От укола не встанет.
– Тогда таблетку.
– Он таблетки тем более.
– Не согласны.
Помню, как жестами объяснял, что если откажутся от операции, то не встанет никогда. Сжав кулак, резко согнул руку в локте. Затем из кулака сделал кукиш и поболтал расслабленным предплечьем. Получилось, видно, убедительно и понятно. Быстро разделись и молча пошли в отделение. Готовиться к операции.
Высокие технологии в медицине – это прекрасно, но нельзя забывать и про технологии низкие. Вечером в больнице паника, сломался компьютерный томограф. Оказалось, что молоденькая невролог не может сказать, у кого из трех пьяных мудаков, нырнувших в пруд и свернувших шеи, разрыв спинного мозга, а у кого только ушиб и сдавление. И просит взять в реанимацию всех. Я говорю, что даже спускаться не буду, чтобы посмотреть. Сними с них штаны и посмотри, у кого шишка стоит, того и возьму. Потом долго пришлось объяснять, что это самый верный симптом полного разрыва спинного мозга, а почему, тебе должно быть видней. Ну, а если ты отличить не сможешь, стоит или нет, то это не ко мне.
На операционном столе полупьяный джигит кричит на своем горном наречии. Спустился с гор, приехал в наш северный город искать счастья. Счастья не нашел, зато нашел приключений и не только на жопу. Русский учить? Зачем. Достаточно, что по-русски на грязной волосатой ноге написано: «Пни мента». Этого достаточно. Но некто опередил с пинком и превратил мошонку джигита в шейкер для яичного коктейля. Вступился за честь МВД.
Хирург пытается успокоить:
– Не кричи, не бойся, больно не будет, мы только посмотрим.
Понимая, что говорит в пустоту, добавляет:
– Ну покричи пока, скоро фальцетом запоешь, тенором. Паваротти гребаный.
Наркоз. Разрез мошонки. Внутри яичница – болтунья. Семенные канатики пересекаются под песню «Как дружно рубились канаты…», и остатки яичек летят в тазик. Всегда бы так оперировать, с огоньком.
Мои святые отцы
Как-то с утра позвонил знакомый священник. Неожиданно поздравил с праздником, с Днем спасателя. Вроде бы я не имею отношения к МЧС, но, видимо, батюшка посчитал, что это и мой праздник. Я не стал разубеждать, пока вечером он не позвонил еще раз, забыв об утреннем звонке. Видно, у святых отцов тоже был праздник. Они в своем роде тоже спасатели.
Лично я никогда не отказываю родственникам, если они хотят пригласить к больному священника. Хоть сам в бога не верю, но и атеистом себя не считаю. Как говорится, если бога нет, то и доказывать это бессмысленно, а если есть, то зачем с ним ссориться. Поэтому к нам частенько заходят и наши попы, и пасторы, и муфтии. Иногда это помогает. Многие, балансирующие на грани жизни и смерти, быстрее определяются, в какую сторону им качнуться. Нам польза от визита в любом случае. Либо больной поправляется, либо сокращается койко-день.
Главное, чтобы служитель культа неформально подошел к своей работе. С душой. Тут уж от родни зависит. Насколько обозначен интерес. При наличии средств заказывается целый ряд таинств. Одному старому маразматику, у которого от пьянки отвалилась печень, случился инсульт и под конец отказали почки, родня заказала священнику все, что только тот мог сотворить. Разумеется, кроме исповеди. Дар речи был потерян. Начали с крещения. В дальнейших планах было причастие, соборование, и если в процессе понадобится отпевание, то и отпевание. Святой отец к задаче подошел неформально. Первым делом начал зачем-то искать желающих стать крестными родителями. Лично я отказался, сославшись на боязнь высокой ответственности. Вдруг крестник вырастет негодяем. В роли крестного пришлось выступить дьякону. Через пару часов больной пришел в рассудок. Внятно произнес слова «на х..!». Дьякон стал пиарить священника:
– Чудо, чудо!
Может быть, и чудо, но видели мы чудеса и покруче. Подумаешь, черти на сей раз не взяли. В следующий раз заберут. Пусть даже крещеным, сомневаюсь, что он попадет на небеса.
А на счет чудес покруче, тут без всякого преувеличения. Первый случай убедиться в всепобеждающей силе человеческого разума, представился еще в институте. На практике, курс второй или третий, отправили меня в приемное отделение городской больницы номер девять. Дали важное задание, даже два. Заполнять лицевую сторону историй болезни и выдавать поступающим градусники. А девятая больница в то время специализировалась на лечении панкреатитов, и от хирургов требовалось измерить не только температуру в обычном месте, под мышкой, но и в заднем проходе. Для этой цели лежал специальный градусник, с резиновым набалдашником на тупом конце, чтоб ненароком не провалился за анальный сфинктер. В прямую кишку. Набалдашник был такой величины, что пролезть не смог бы ни в одно самое широченное очко.
Вечер. Поступает некий организм, как обычно, с острым панкреатитом. Записываю паспортные данные, место работы, профессию. Сварщик. Человек явно не очень сложный, как большинство больных панкреатитом, и долго не понимал, чего от него хотят, вертел градусник в руках, а слово «ректально» воспринимал как обидное, пока я не вытерпел и не прикрикнул на него:
– Да в жопу ты его себе засунь, мудила!
Для столь интимного процесса больной зашел в ванную, а я, устав от беседы, вышел на крыльцо покурить. Когда вернулся спросить об успехах, увидел, что товарищ как-то пританцовывает в санитарной комнате, а на мой вопрос, зачем он это делает, товарищ ответил: – Да больно, бля!
В общем, засунул он себе этот градусник набалдашником вперед. Давай, говорю, вынимай. Попытка вытащить сопровождалась криком, действительно больно. Наконец, совместными усилиями достали, пришлось отмывать его от масс кала. Потом оправдываться перед дежурным хирургом, почему не измерил ректальную температуру, объяснять, что так и так, человек каким-то образом умудрился. Добило меня тогда отсутствие всякого удивления на лице хирурга. Тот произнес только:
– Ну чего, бывает, напиши в истории, нормальная, 37,0. Через пару дней поправится.
Действительно, смотрю, через пару дней этот сварщик ведет за собой группу выздоравливающих на прогулку, через садик на Крестовском, к пивному ларьку. И хотя я был по габаритам раза в два меньше его, посмотрел он на меня с опаской.
Православная беседа в канун Пасхи.
Анестезиолог:
– Ты кагор принес?
Хирург:
– Забыл. Коньяка полно. Завтра можешь упиться.
– Ну ты же обещал. Без кагора нельзя. Тогда отпусти на полчаса, съе