Тут мне стало несколько неловко. Вспомнил, что действительно, некий Кислов – постоянный наш клиент. Занимается самолечением. Допивается регулярно до белой горячки. Шизофрению лечит водкой, довольно успешно, хоть такой способ нашей психиатрией и не одобряется. Та еще семейка. Кто из них самый нормальный, еще вопрос. Правда, вскоре их осталось только двое. Дядя в очередной раз получал курс лечения и помер у нас от алкогольного делирия. А попа с работы настоятель, кажется, выгнал. Не знаю уж, за что. Но больше в нашей церкви я его не видел.
Хочу дать совет тем, кому срочно нужно сделать в Петербурге компьютерную томограмму черепа. У кого нет времени сидеть в очередях или нет денег, чтобы сделать ее платно. Для этого нужно:
1. Выпить водки (пива, вина, другой спиртсодержащей жидкости. Если совсем никак, то достаточно прополоскать рот для запаха).
2. Поцарапать лицо. Можно просто тенями нарисовать синяк под глазом. Синяк хорошо изображается с помощью куска свинца, например рыболовного грузила. Достаточно несколько раз потереть им по скуле.
3. Лечь на скамеечку в районе Купчино, лучше это сделать севернее проспекта Славы и вызвать «Скорую помощь». Та автоматически пьяного битого гражданина (гражданку) отвезет в НИИ Скорой помощи на Будапештской 3.
Далее все просто. По приказу тамошнего главного врача всем, поступающим с любой, даже самой копеечной, травмой черепа, в алкогольном опьянении, производится КТ головного мозга. Томограф там стоит современный, качество томограмм на уровне. Вот и все. Кто не верит – может спросить у сотрудников института, те подтвердят. Известен местный бомж, зовут Василий, который ночует в ближайших кустах у железной дороги и регулярно доставляется в приемное отделение НИИ. В течение этого лета ему было сделана томография черепа 31 раз(!). Это было в середине июля, когда местный рентгенолог, матерясь, доставал пачку предыдущих томограмм для сравнения. Сейчас должно быть больше. И ничего, пока нимба, никакого свечения вокруг головы бомжа пока не наблюдается.
Дефицит среднего медперсонала приводит к последствиям: большинство медсестер – студенты. Мало что нет опыта, но нет еще способности к осмыслению указаний врача. Одному говоришь:
– Липучки наклей.
– Какие липучки?
Приходится объяснять, что для электродов ЭКГ, где их взять, сколько штук. Хотя в этот момент идут попытки реанимации организма, надо все делать быстро. Приносит, спрашивает:
– А куда клеить?
Тут выдержка заканчивается:
– Да ты хоть на хер их наклей, только побыстрее!
Понимает буквально, и клеит, куда сказано. Хотя, может быть это новый вид ЭКГ отведения? Так его и назвали, херовое отведение.
Не понятно, во что хотят превратить нашу богадельню? Организовалась база кафедры, носится стайка ординаторов, профессорские обходы. Разбор больных. На обходах требуют академизма. Мы и слова такие забыли говорить: «коррекция нарушений водно-электролитного баланса», «проведение электроимпульсной терапии». Можно ведь короче, проще: «долить», «стукнуть». Один черт, народ как дохнет от суррогатов, так и продолжает. Какой у данного пациента патогенез острой почечной недостаточности? Какой такой патогенез? И так понятно, какой патогенез. Денатурат. Ничего, скоро отольет, на том свете. В кущах.
Согласился провести несколько занятий со студентами. Деньги обещали небольшие, но нелишние и работа много времени не занимает. Говорят, некий опыт у тебя есть. Поначалу боялся, что слушать меня не будут, теорию я основательно подзабыл. Но практических советов дать могу. Чего делать можно, а главное – чего нельзя, но приходится. Записывают. Сомневаюсь, что смогу чему-то научить, а вот показать, с какой публикой вы будете иметь дело, это я обещаю, это вы увидите. Среди студентов и ординаторов много приезжих, особенно туркменов. Странно, но в последнее время жители Туркмении, с которыми приходится встречаться, обычно приезжают к нам учиться. А узбеки и таджики – копать канавы и мести тротуары.
Похоже, что у меня появился свой персональный врач-интерн из Туркмении. Постоянно ходит за мной с блокнотиком, чего-то записывает. Говорит: «Вы очень хорошо объясняете, все понятно. Нас так не учили». Думаю, ну чего он там пишет? Разговариваю я просто, часто матом. Умных слов не говорю. Подсмотрел в его блокнот. На страничке записаны советы, как правильно и без осложнений ставить подключичный катетер: «иглу вводить прямо, направление после вкола не менять, рука должна быть твердой, как шанкр».
Эх жаль, звали на кафедру, преподавать, отказался… Похоже, зря…
В приемном отделении на полу лежит бомж. Воняет от него смесью сгнившего дерьма, мочи и перегара. Организм разлагается заживо. Издали кажется, что волосы покрыты благородной сединой. При ближайшем осмотре пряди седых волос оказываются гроздьями гнид. Живых вшей мало. Самые активные уже расползлись в поисках нового, более перспективного хозяина. Оставшиеся потянулись к подошедшему слишком близко студенту, почуяв человеческое тепло.
Первый признак приближающейся смерти у бомжей – это расползающиеся в разные стороны вши. Признак самый ранний и самый надежный. Бомж явно обречен. Обречен уже по той причине, что добрые люди доставили его в больницу. Со вшами я его к себе в реанимацию взять не могу. Но, как только его избавишь от вшей, после обработки бомж сразу умрет. Это закон, это проверенный факт. Друг без друга они жить не могу, это называется облигатный симбиоз. А на улице в своей среде обитания бомж мог бы прожить еще. Приходится отвечать на вопросы: почему?
– Ну, на этот счет есть теории, но проверкой их заниматься никому в голову не приходило. Требуются недешевые анализы. Просто это абсолютный факт, и все. По моей теории он погибает от острой надпочечниковой недостаточности. Вши, кусая кожу, стимулируют рецепторы, заставляя пораженные туберкулезом и водкой надпочечники выжимать остатки кортизола. Стимуляция кончается, заканчиваются стероиды, неуправляемое падение давления и смерть. Я пробовал вводить им ударные дозы гормонов, вроде помогает, на какое-то время оттягивает конец. Но исход все равно один, если придется лечить острую надпочечниковую недостаточность, поймете, какое это дело трудное и редко благодарное.
Начинается ругань с персоналом приемного отделения. Их тоже можно понять, труп в приемном никому не нужен. Даю честное слово, что если бомж сдохнет у них в процессе санобработки, смерть беру на себя. Провожу его по документам через реанимацию. Мне верят. Тут я слово всегда держу.
Две тетки-санитарки с помощью стропальных крюков, матерясь, волокут тело по полу к санитарной комнате. Третья следом заметает следы волочения шваброй, обильно смоченной раствором хлорамина. Теми же крюками разрывается одежда. Бомж еще сохраняет способность шевелиться, пытается самостоятельно забраться в больничное джакузи.
– 245-ю по полу тянут, – комментирует один из студентов.
Интересно, надо будет уточнить, кого он имел в виду под животными, бомжа или вшей. 245-я статья УК предусматривает наказание за жестокое обращение с животными. Перспективный мальчик.
– Мыться, сука, – кричит санитарка и начинает обливать бомжа из шланга струей холодной воды под напором. Горячую воду подавать сразу нельзя. Санитарка опытная, знает, что от горячей воды может слезть кожа.
Постепенно температура воды повышается. Бомж забирается в ванну, получает кусок мыла, ветошь, бритву и задание: отмыться и сбрить все волосы. Периодически заглядываем, наблюдаем за процессом, смотрим, как бомж плещется в теплой воде. По краям ванны образуется кровавый ободок из раздавленных вшей. Студенты радуются, думая, что я ошибся в отношении смерти. Ничего я не ошибся. Через час в ванне плавает отмытый чистенький труп.
Трудно, молодежь удивляется уровню гоблинизации населения. Не вполне доверяет, считая, что наговариваю я на больных. Жалко лишать иллюзий, но приходится выступать в роли разрушителя мифов. Сам я в их возрасте уже утратил способность удивляться глубине интеллекта иных представителей новой исторической общности людей под названием «советский народ». Рассказал случай про то, как работал во время института санитаром. Одна из задач была вечером раздать баночки для анализов мочи, дерьма и прочих испражнений, а утром отнести их в лабораторию. Для этих целей веками во всех больницах служат ящики с ручкой, используемые кроме санитаров исключительно плотниками. Одному мужичку принес стеклянную банку, на которую аккуратно наклеил сигнатурку – «мокрота на ВК», то есть на микобактерию туберкулеза. Мокроты товарищ выделял много, у товарища разрешалась абсцедирующая пневмония, но, по моим расчетам, двухлитровой банки должно было хватить. Объясняю, что он должен в течение всего дня сплевывать мокроту в эту баночку, утром плотно закрыть ее крышечкой и поставить в ящик у входа. Ящик показал. Мудила спросил, чего ему сплевывать. Я удивился, но повторил инструкцию еще раз. Тот снова не понял. Тут до меня дошло, что слово «мокрота» козел слышит в первый раз. Объяснил проще:
– Ты, – говорю, харкотину свою сюда сплевывай, главное – в ящик поставить не забудь. Понял?
– Ну так бы и говорил, а то какая-то мокрота, мокрота.
Слово «мокрота» он произносил с ударением на последнем слоге. Наутро собираюсь в лабораторию, подхожу к ящику. В нем стоит двухлитровая банка, молодец, думаю, не забыл, но до самого верха наполненная дерьмом. Судя по слоистости, разнице в цветах и консистенции, хезал он в эту банку не менее трех раз. Снаружи стенки банки тоже были в дерьме. Понятно, что банка не унитаз и жопа не влезет. Искать по отделению гоблина уже было некогда. В руки эту банку брать не хотелось. Так и отнес в лабораторию с надписью на этикетке: «Анализ мокроты». Пусть там поищут бактерии туберкулеза.
Рассказал эту историю студентам, притихли.
Объясняю студентам, что небольшая доза фамильярности при общении с нашей публикой не повредит. Народу это нравится, народ это ценит. С народом надо говорить на языке простом, понятном людям. Пример подвернулся. В приемном отделении скандалит мадам, требуя, чтоб ее сына осмотрели вне очереди. Сыну лет пятнадцать. У него по какой-то причине опухло яйцо. Хирург занят более тяжелым пациентом. Маман переходит на крик, угрожая жалобой. Решил выручить коллегу, хотя бы потянуть время. Спрашиваю, а почему вы его привели, а не папа? Почему с вопросом про свою мошонку он обратился не к папе, а к вам? Мадам отвечает, что сын потому обратился к ней, что он ей доверяет. Да нет, говорю, скорее всего, он понимает, что папа в отличие от вас чужие яйца видел только разве что издали, и то если в баню ходит. Претензии со стороны мамаши неожиданно прекратились. Поняла, что тут жаловаться бесполезно.