– Откуда у него шрам? – спросил Алексей.
– Ах, это! Ну, наука непростая. Я его малость зацепил.
– Малость! Чуть глаз не выкололи!
– Знаете, на мне тоже царапин хватает.
Фирсов задрал рукав спортивной куртки. На правой руке виднелось несколько длинных розовых шрамов.
– Это мужские игры, – повторил Фирсов. – И Самарин на меня не в обиде. Так же, как я на него. За шрамы не в обиде. А за другое… Но такой человек! Его не изменишь!
– Скажите… Женя Лепаш владеет таким ударом?
Фирсов нахмурился. Потом усмехнулся:
– А что вы от меня хотите? Я учу своих учеников всему, что знаю сам.
– Всех?
– Бездарностей этому учить не стоит.
– Я не берусь предсказать ваше будущее, – серьезно сказал Алексей.
– А что такое? В тюрьму меня посадят? За что? Я же сказал, есть кому заступиться.
– Не то, – покачал головой Алексей.
И Барышев его понял.
– Вы думаете, что…
– Ничего я не думаю. Вы знаете, что делаете.
И Алексей поднялся со словами:
– Это все, что я хотел узнать. А что касается Жени… Попробую поговорить с его матерью.
– С королевой Марго?
– Именно.
– Она его не удержит, – покачал головой Фирсов.
Алексей ничего не ответил. В конце концов, в Книге Судеб все уже написано. И будущее Евгения Лепаша. Быть может, он встретит ту единственную, которая потеснит в его сердце даже любовь к фехтованию? Как знать? Его мать умела любить. И у нее в душе нет той жестокости и того эгоизма, который был свойственен Евгению Рощину. Все еще может перемениться. И Фирсов может прожить долго-долго, если не будет драться за деньги со своим лучшим учеником.
– До свидания, – попрощался он с тренером. Серега молча кивнул.
Они направились к выходу. Фирсов по-прежнему сидел за столом, лицо его было задумчивым…
– Уф! – сказал Серега, выйдя на воздух.
– Что такое?
– Я видел человека, который дерется за деньги!
Алексей вдруг резко развернулся к нему лицом:
– Вот скажи. Ты. Силы у тебя не меряно. Драться ты умеешь. Смог бы делать это?
– За деньги? Для потехи богачей? Видишь ли, у меня есть чувство собственного достоинства.
– Но это же деньги, Серега! Деньги! Тебе квартира нужна.
– За квартиру не смог бы. – Барышев на миг задумался. – Вот если бы Анька заболела или, не дай бог, Вика… И нужно было бы много денег. На врачей. Тогда смог бы! Смог! – решительно сказал он.
– Вот! Есть вещи, которые, положи на одну чашу весов, и они перевесят все. Жизнь наших близких, например. Потому мы не имеем права никого осуждать. Никого.
– Евгений Лепаш – другой случай, – хмуро сказал Серега. – И Самарин. Кстати, я не представляю, как он мог заколоть Рощина, если в это же время сбил машиной Петра Волового. Как?
– Я тебе завтра это скажу. Сам Самарин и скажет. Завтра мы поставим в этом деле точку.
– А почему не сегодня?
– Так ночь на дворе! – Алексей хлопнул Барышева по плечу. – Что я, железный? Есть хочу, спать хочу. Женщину хочу, наконец!
– Ты потише. Не ори.
Барышев оглянулся. Поблизости никого не было, но где-то вдалеке раздался вдруг взрыв хохота. Смеялись девушки. Смеялись сами по себе, по причине весны и хорошей погоды.
– Я же не сказал – мужчину. Да и за это не сажают.
– Сажают за нарушение общественного порядка.
– Ну, мужчине хотеть мужчину уже не нарушение. Теперь это норма жизни.
– Тьфу! – сплюнул Серега.
– Поехали домой. Домой…
Глава одиннадцатая
Атака на подготовку
И вот оно наступило, утро. Деваться от этого некуда и избежать этого невозможно. Алексей знал, сегодня будут хоронить Петра Андреевича Волового. Он позвонил Анастасии Вячеславовне, которую безмерно уважал. Чтобы сказать ей: «Я знаю, кто и за что убил вашего мужа».
– Хорошо. Приезжай, – сказала она после короткой паузы. – Постарайся успеть до выноса тела. Это в час дня.
– Мне надо пять минут, не больше.
– Хорошо, – повторила Настя.
Когда Алексей положил трубку, жена Александра, которая слышала разговор, ставя перед мужем чашку крепкого кофе, спросила:
– И кто же убил Волового?
Разговор происходил на кухне, отсюда же начинались дневные странствия рыцаря Алексея Леонидова. На ночь он прибивался к берегу этой квартиры. Почувствовав некий пафос, Леонидов ответил торжественно:
– Его убила дружба.
– Как-как? – фыркнула жена Александра, поднося ко рту бутерброд.
– Братство Кубка. Признаю, того Петра Андреевича я не знал. Он, без сомнения, был человеком добрым, но дела вел грамотно. В бизнесе был тверд, как скала. Иначе и нельзя. В делах у Волового был порядок. В денежных делах. Память о фехтовальном прошлом Петр Андреевич бережно хранил в душе и в альбоме. И к тренеру он ходил. Ремонт ему сделал. В квартире. Доброта-то и погубила Волового. И старая дружба. Евгению Рощину он не смог отказать. Он…
Александра посмотрела на часы:
– Знаешь, дорогой, я опаздываю. Отведешь Ксюшку в садик? На этом условии я готова тебя дослушать.
– Я сам опаздываю! Мне без пятнадцати час надо быть у Настасьи, а еще Самарина колоть! Я уже договорился с Серегой Барышевым! Перед тем как ему предъявят обвинение и переведут в другую тюрьму, я должен с ним поговорить. С Самариным. Пока он только задержанный. Потом станет подозреваемым, и следователь к нему больше не пустит. Да и поздно будет.
– Тебе-то что?
– Как что? Я хочу уговорить его признаться! Иначе он сядет надолго!
– А так не сядет?
– Кто знает? При хорошем адвокате… – задумчиво сказал Алексей.
– Я тебя что-то не понимаю. Ведь он убил?
– Убил. Но…
В этот момент в кухне появился Сережка.
– Мам, пап, кто сегодня дома? – зевая, спросил он.
– Никого! – хором сказали они с Александрой, переглянувшись.
– Что, весь день?
– У меня занятия во вторую смену, – вздохнула Александра. – Потом надо в магазин зайти и за Ксюшкой. Кстати, ты ее разбудил?
– Ага, – Сережка уселся за стол и стал намазывать маслом кусок хлеба.
– Я могу забрать ребенка из сада, – слегка надувшись, сказал Алексей. – Воловые живут в двух шагах, так что…
– Настю жалко, – вздохнула Саша. – А ты какого-то Самарина пожалел!
– При чем здесь Самарин? Он…
– Сережа, сколько у тебя уроков?
– Семь? А то ты не знаешь! Ты же каждый день мимо расписания ходишь, ма!
– Я забыла.
– Милая, ты просто устала, – сказал Алексей, подмигнув Сережке. – Парень уже взрослый, он сам в состоянии о себе позаботиться. Хватит его пасти.
– У него опасный возраст. Ксюшка! Ты где? Завтракать!
И началась обычная утренняя суета. Девочка с утра капризничала, сын носился по дому, собирая учебники, жена нервничала и боялась опоздать на работу. А он напряженно думал о том, как бы везде успеть, а главное, спасти Самарина. Этот человек ему симпатичен. И все тут! Как из четырех мушкетеров больше всех нравился Атос. Книжку он ночью дочитал. И проникся симпатией к благородному несчастному графу.
Из дома они вышли все вместе. Жена с Ксюшей направилась к детскому садику, Сережка в школу, а Леонидов не успел и двух шагов от дома отойти, как зазвонил мобильный телефон. Это был сюрприз. То есть Барышев, который преподнес сюрприз.
– Белкин признался в убийстве, – с ходу сказал он.
– В каком?
– Как, в каком? Признался, что заколол Рощина!
– Чушь!
– А следователь поверил. Белкина к нему повезли. С утра пораньше. Вот так. Белкин сказал, что выкинул ключ от квартиры Рощина, от черного хода, в водосток. Его сейчас ищут. Ключ. А Белкин признание пишет.
– Рощина заколол Самарин. Ты же знаешь! Это факт.
– Факты говорят, что это сделал Белкин.
Ты, кстати, где?
– Уже иду. По направлению к гаражу. С Самариным мы можем побеседовать?
– Можем. Я договорился. Но времени у нас мало. Следователь сказал, что с Самариным тоже все понятно. Его сегодня переведут.
– Увидимся, – коротко сказал Алексей.
Душа была не на месте. Так он и знал! Белкин признался в убийстве! А что ему оставалось делать? Как-то отреагирует Самарин?
«Ангард, Ролан Олегович!» – хотелось сказать ему. – «Ну же! Ангард!»
Драма неуклонно шла к развязке.
Ремиз(нападение после столкновения с защитой противника с целью опережения ответа)
Алексей был уверен: за то время, что Самарин сидел в камере, Ролан Олегович все хорошенько обдумал. Времени было предостаточно. И он уже принял решение. Осталось узнать какое.
В кабинете они сидели втроем. Эпизод, похожий на тот, что был в воскресенье с Белкиным. Только артист вел себя по-другому: нервничал и суетился. Самарин был сдержан, в движениях осторожен, взгляда не отводил, и руки у него не тряслись от нервного напряжения. Барышев хмурился. Он все еще не понимал, кто же убил Волового?
«Ах, Сережа. Сережа! – хотелось сказать Леонидову. – Как ты не понимаешь? Такой человек, как Самарин, на предательство не способен. А вот Рощин с Белкиным…»
– Вы курите, Ролан Олегович? – спросил он.
Самарин невольно вздрогнул. И поморщился:
– Не называйте меня так. Лучше Роман. Да. Я курю.
– Вы можете закурить. Сергей, здесь есть сигареты?
Тот со вздохом выдвинул верхний ящик стола. Вытащил пачку сигарет с фильтром, пододвинул пепельницу. Самарин кивнул с благодарностью и закурил.
– У нас мало времени, – напомнил Барышев, поскольку пауза затянулась.
– Вы и печатаетесь под этим именем? Роман Самарин? – спросил Алексей, не обращая внимания на реплику Барышева. Надо нащупать ходы. Ключик к душе Самарина. Надо его как-то разговорить.
– Видите ли… Я пока не печатаюсь. Несколько коротких рассказов в журналах не столь известных. Впрочем, да. Роман Самарин. Под этим именем.
– Как чувствуете себя?
– Вы, должно быть, шутите? – усмехнулся Самарин. – Тюрьма – это не курорт.
– Хочется поскорее выйти, да?