– Пойдем, у нас еще много дел, – говорит она, и я вспоминаю, что мы на улице, стоим на тротуаре возле магазина. А у нас действительно куча дел.
– Да, – соглашаюсь я, и мы возвращаемся.
Погрязнув в документах и отключившись от внешнего мира, мама второй час разбирается с бухгалтерией. Узкий письменный стол для работы с бумагами мы придвинули вплотную к стойке, и когда мама сидит за ним, я могу видеть только ее макушку. Но такой расклад меня вполне устраивает.
Покупателей сегодня почти нет: с утра мы продали один флорариум, и буквально пятнадцать минут назад – две идентичные калатеи. Женщина, которая их забрала, даже не стала слушать о нюансах ухода. Стоит надеяться, что она опытный цветовод и знает все о приобретаемых растениях, а не самонадеянная выскочка вроде того сумасшедшего, который подпортил нам карму.
Я уже полила все, что должна была полить во вторник по графику, искупала под душем особо страждущих тропических водохлебов, перебрала пустые кашпо, до которых еще с субботы не доходили руки, и помыла витрины. Теперь можно взяться за маленький пустующий многогранник для флорариума – наконец-то и для него освободилось место на стеллаже. У меня на примете есть подходящий таурус, который – я знаю! – желает поселиться в фешенебельном домике. А еще бледно-розовая натуральная отсыпка и мелкий речной песок. Я не мастер по созданию ошеломляющих миксов из разномастных суккулентов, но моно-композицию составляю не в первый раз. Главное, четко представить результат и быть предельно аккуратной.
Я ухожу в подсобку за грунтом, а потом, расстелив вокруг себя куски картона, усаживаюсь со всем необходимым прямо на полу, за пальмой. Нам очень не хватает еще одного стола для работы с растениями, но место, к сожалению, такой роскоши не позволяет.
Прежде чем взяться за пересадку тауруса, я делаю несколько снимков «до» – хочу выложить в «Инстаграм» «каруселью» все этапы создания мини-флорариума. Но уже через пять минут, погрузившись в процесс, благополучно обо всем забываю.
Когда до закрытия магазина остается ровно час, маму отвлекает телефонный звонок: ей сообщают, что заказ на пахифитумы и эхеверии собран и готов к выдаче. Об этом мы знали еще с утра – мне пришло оповещение на электронный ящик, – но звонок сработал как напоминание.
Взглянув на часы, мама набирает номер Алексея, а во мне пробуждается дикое желание выхватить из ее рук телефон! Как представлю, что они снова начнут любезничать. Не хочу, чтобы он лебезил перед моей мамой! Все эти его реверансы, улыбочки «не придраться» – театральное представление, чтобы в чужих глазах выглядеть хорошим мальчиком, а надо мной в очередной раз посмеяться.
Но это глупое прикрытие. Сомнительная отмазка. Хватит уже врать самой себе! Кажется, я просто хочу поговорить с ним, услышать его голос…
Вот дьявол! Я не должна этого хотеть. Не должна!
У стойки я оказываюсь неожиданно быстро. Слишком быстро, чтобы вовремя осознать это и дать задний ход.
Мама выгибает брови и удивленно смотрит на меня.
Я знаю, что веду себя странно, но перспектива их ненавязчивой болтовни заставляет мое сердце биться с удвоенной силой. Хотя не уверена, что это именно та причина, по который мой организм дает сбой.
– Ты хочешь позвонить Алексею сама?
– Нет! – слишком громко вскрикиваю я и, опомнившись, отхожу в сторону.
– Лина, ты меня пугаешь.
Что и говорить, я сама себя пугаю. Но подходящих слов оправдания не нахожу.
Отворачиваюсь, сжимаю ладони в кулаки, закрываю глаза и считаю до миллиарда, трижды сбиваясь на первом десятке.
Да что ж такое!
– Завтра во второй половине дня, – слышу, как мама уточняет время, и ощущаю внутри себя маленькую птичку, которая случайно залетела туда и отчаянно желает вырваться на волю. Но ее не пускают розовые пони. – Нет-нет, конечно, не поздно.
Я зажмуриваюсь со всей силы. Стремлюсь отогнать безудержное волнение. Оно раскаленным огненным шаром прокатывается по мне и плавит кожу, оставляя на ней красноватые пятна. Я не понимаю, что происходит, я хочу выбраться из этого состояния, я запрещаю себе думать о завтрашнем дне. Но эти запреты не имеют никакого влияния. В своем воображении я уже пригласила на вечеринку к розовым пони девочек из Эквестрии и предвкушаю жаркие танцы до рассвета.
Интересно, чем он будет занят завтра до полудня и готов ли посвятить нашим проблемам весь вечер?
– Лина! – зовет мама, и мне приходится обернуться. Но прежде чем сделать это, я судорожно вдыхаю приличную порцию воздуха. Не хватало, чтобы Алексей передал мне «привет» или спросил через «передатчика» о чем-нибудь слишком личном. Но мама, даже не взглянув на меня, приказным тоном выдает: – Посмотри, пожалуйста, на сайте, до которого часа они работают.
Похоже, эти двое могут друг с другом любезничать по сугубо деловым вопросам. Я радуюсь и в то же время как будто немного огорчаюсь.
Ненадолго я зависаю в телефоне: бестолково копаюсь среди закладок, а потом, плюнув на эту бесперспективную затею, открываю браузер, ввожу в поисковую строку название базы, перехожу по ссылке и еще какое-то время гуляю по сайту, выискивая график работы их склада.
– До восемнадцати ноль-ноль, – сообщаю я и боюсь оторвать взгляд от экрана.
Мое сердце трепещет. Я мысленно скрещиваю пальцы, молясь о том, чтобы у Алексея не нашлось других дел, чтобы все его многочисленные подружки – а они у него есть, я не сомневаюсь! – встали в километровую очередь.
Но мои посылы во вселенную не срабатывают. Мамины слова врываются в сознание ядовитыми стрелами:
– Ничего страшного. Конечно! Перенесем на послезавтра.
Конечно, ничего страшного!
Эй, кто последний в той километровой очереди?
Глава 14
Вчера пообещал матери, что примчу к ужину и составлю ей компанию, а то она исстрадалась в одиночестве – отца-то нет, он улетел в Питер на совет директоров. Но на повороте к родительскому дому позвонил Игоречек и сообщил, что Михайлов уже ждет нас в ателье – готов незамедлительно начать работу по перетяжке «шоколадки», иначе возьмет другой автомобиль, и мы окажемся в пролете. А Линнер, между прочим, все еще не определился с расцветкой. Ему бы хотелось что-нибудь скомбинировать, как на той картинке, которую он мне скинул на днях, но сам он до конца не уверен, что это действительно то, что нужно.
Короче, мы решили: как только будем у Михайлова, сразу свяжемся с клиентом по скайпу, покажем оптимальные варианты на примере его кресел, Борис Аркадьевич тут же и выберет.
В общем, дело нарисовалось срочное и не терпело отлагательств. Пришлось буквально на две минуты заскочить к матери, чмокнуть в щеку страдалицу и сразу согласиться с тем, что я плохой сын; а потом миллион и один раз извиниться, утащить огуречный сэндвич и всухомятку расправиться с ним по дороге. Хорошо, хоть с Ларисой заранее обговорили и перенесли нашу встречу на сегодня, иначе бы я чувствовал себя паршивцем вдвойне.
После двух пар в универе забрасываю к Шуше Катю – оказывается, на «Ниссане» временно катается ее сестра, пока свою тачку в сервисе маринует, – и еду на Московскую. До цветочного магазинчика еще восемьсот пятнадцать метров по навигатору, а я уже улыбаюсь. Представляю, каким выражением лица буду встречен, какие новые обвинения посыплются на мою голову, какими словечками они будут приправлены… Представляю и окончательно расслабляюсь, будто все эти дни пахал – пахал даже в грузинском ресторане с Шушей, – а сейчас еду на заслуженный отдых.
На площадке у мини-маркета, где я парковался в прошлый раз, все места заняты; проезжаю дальше и встаю возле «Пицца-рай». Из дверей, вместе с ароматом свежеиспеченной сдобы, выпархивает девчонка лет двенадцати с румяным круассаном в руках, который она, не мешкая, надкусывает на ходу, но, заметив меня, сильно смущается и принимается стряхивать крошки со щек и футболки. Я вспоминаю, что логотип этой пиццерии видел на бумажном стаканчике на столе Ларисы, и решаю, что было бы неплохо заглянуть сюда, раз это заведение пользуется уважением среди местных обывателей. Французские слоеные булочки и любимый кофе, я надеюсь, поднимут кое-кому настроение, прежде чем я ненароком умудрюсь его испортить.
С большим крафт-пакетом круассанов я приближаюсь к витрине, за которой скрывается зеленый эдем, берусь за ручку двери и стараюсь, чтобы «музыка ветра» зазвучала как можно громче. Не хочу заставать врасплох ни маму, ни дочку, и уж тем более не желаю, чтобы мое появление стало для Лины неожиданностью.
– Добрый день! – с порога возвещаю о своем прибытии дополнительно, вижу Ларису за стойкой и иду прямиком к ней. – Мне так неловко, что заставил вас ждать дольше положенного…
– Добрый день, Алексей. Нет-нет, что вы! Все нормально. – Она вежливо улыбается. – Все мы люди, у каждого есть свои дела. Вы не обязаны срываться к нам по первому звонку.
Я оглядываюсь по сторонам в поисках Лины, но не вижу ее.
– Я подумал, что могу доставить вам маленькое удовольствие, – протягиваю бумажный сверток и два стаканчика с кофе. – Здесь круассаны с абрикосовым джемом, для вас и для Лины.
– Ненавижу круассаны! – слышу знакомый голос и расплываюсь в улыбке. Лина с маленькой пластиковой лейкой в руках выходит из подсобного помещения.
Сегодня Лина выглядит просто потрясающе! Она распустила волосы, и ее мелкие кудри колечками лежат на оголенных плечах, полосатый топ с объемными воланами едва касается линии пояса ее джинсов, а на ногах все те же белые кеды. Я не могу оторвать взгляда.
– Привет!
– Угу, – отзывается она. И делает вид, что не испытывает ко мне никакого интереса: отворачивается к стеллажам и начинает поливать растение за растением.
Маленькая вруша! Я успел уловить в ее глазах огонечек радости.
– Ну что, можем ехать? – давлю ухмылку и обращаюсь к хозяйке магазина: – База находится в Северном районе?
– Вот точный адрес. – Лариса протягивает мне распечатку заказа с адресом и графиком работы, подписанным шариковой ручкой в верхнем правом углу. – Вам нужно будет просто забрать заказ.