Сквозь витрину я вижу, что к магазину подходит Алексей. Выглядит он… просто потрясающе! На нем темная рубашка поло с коротким рукавом, черные джинсы и низкие кожаные кеды белого цвета. Он уложил волосы назад и нацепил свои солнцезащитные очки. Я не могу оторвать от него глаз, и он, конечно, это замечает.
От внезапно накатившего волнения я лихорадочно прижимаю к груди парочку суккулентов и хватаю ртом добрую порцию воздуха, но тут же приказываю себе расслабиться и принять его идеальность как факт.
И да. Да, да, да! Сегодня я иду с ним на свидание! Мне нравится осознавать это и смаковать предвкушение.
Дверные колокольчики звякают, своим звуком заполняя пропуск удара моего сердца. Не в силах сдерживать улыбку, делаю несколько шагов ему навстречу.
– Добрый вечер, Лариса! Лина! – Алексей легко здоровается с нами и, подойдя ближе, протягивает руку, будто делает мне предложение, отчего я захлебываюсь эмоциями второй раз за последние несколько минут.
Он раскрывает ладонь, и я вижу маленькое кашпо с ангельскими крыльями.
– Вот это да! – почти шепчу я.
Оно такое милое, нежное, славное, что я боюсь дышать на него. Сейчас мне совсем-совсем не хочется думать о том, кто его сделал, но я не могу не признать, что у одной из многочисленных Катерин по-настоящему волшебные руки!
Алексей божественно улыбается.
– Девушка готова к свиданию?
– Готова, – согласна киваю я, расценивая его вопрос как личный, относящийся не к маммилярии с крошечным желтым цветком на макушке, которую я уже одеваю в белоснежное платье. И пусть я что-либо надумываю, но мне нравится невесомое состояние, окутавшее меня.
– Тогда не будем терять ни минуты? Лариса, Лина может быть свободна? Я забираю ее и обещаю вернуть в целости и сохранности, – в своей коронной манере подлизывается он к маме. Но сейчас мне нравится каждое его слово, каждая фраза. Мне нравится этот джентри, черт его подери! Весь! От идеальной рубашки до кончиков пальцев с бугорками твердых мозолей, которые мне хочется пересчитать и потрогать. Держаться за руки, сидеть плечом к плечу, вдыхать его запах, распробовать вкус дразнящих губ…
– Куда мы отправимся? – спрашиваю, чтобы как можно скорее избавиться от наваждения. И, спохватившись, указываю на кактусы, подчеркивая, что даже на задворках подсознания не воображала собственного свидания, а заключила в «мы» зеленых героев «Инстаграма».
Алексей раскрывает передо мной дверь.
– Я решил отвезти вас туда, где я провожу большую часть свободного от учебы времени, – отвечает он. – Моя другая сторона жизни совсем не такая, как ты себе представляешь.
– Откуда ты можешь знать, что я представляю? – подавшись ему навстречу, мягко парирую я.
Он пожимает плечами, и его голос отзывается у меня в сердце:
– Надеюсь, я тебя не разочарую.
– Звучит заманчиво! – смущенно смеюсь я и сажусь в его Черную Кошечку.
Мне приятно, что Алексей боится меня разочаровать. И уже не терпится узнать о нем все!
Мы пристегиваемся и выезжаем на Проспект, на который через час-другой лягут серые сумерки. А пока старые дома с величественными фасадами, лепниной и крохотными балкончиками с массивными перилами купаются в лучах закатного солнца.
– Ты везешь меня к своим друзьям? – спрашиваю я и сразу же прикусываю язык, потому что вообще-то он везет на свидание мои суккуленты. И я должна придерживаться этой легенды.
Или оно на самом деле так?
Мне делается неловко.
– Нет, не совсем. Но да, кое-кого из них ты увидишь.
Он отрывает взгляд от дороги и посвящает несколько секунд своего внимания мне. А я не могу смотреть на него – на него, идеального парня с обложки, красивого и умного, с которым по какой-то счастливой случайности наши пути пересеклись, и теперь я еду с ним по его полосе! – и поэтому отворачиваюсь.
– Я не собираюсь навязывать тебе общение с ними, не переживай, – тепло улыбается он, и это самое тепло слетает с его губ и заполняет всю меня целиком и полностью.
– Я…
Я хочу возразить, что совсем не переживаю по этому поводу, но он снова одаривает меня заботливым взглядом.
– Я все еще помню про твою нелюбовь к людям.
И я ощущаю легкий трепет оттого, что Алексей запоминает все, что я ему говорю.
– Не то чтобы нелюбовь… – сбивчиво отвечаю я, борясь с желанием познакомить его с другой стороной своей жизни. Но мои попытки оказываются тщетными. Я лишь мгновение мешкаю, разглаживая на коленях невидимые складки платья, которое я впервые отважилась надеть, не ограничившись примеркой перед зеркалом. И, выдохнув, вываливаю на него все то, что долгое время копилось у меня внутри: – В общем, все дело в отце. Глядя на то, как он сейчас живет, я не могу не раздражаться на людей, которым не приходится палец о палец ударить, чтобы заполучить то, что они хотят.
– Твой отец…
– Он бросил нас с мамой! – на одном дыхании выпаливаю я. Мой язык перестает слушаться. Он становится тяжелым и неповоротливым, поэтому каждое последующее слово дается мне с трудом. – Как только его дело пошло в гору, он сказал, что уходит от нас. В никуда! Его тяготят семья и обремененность. Он почувствовал вкус денег. Познал, как они меняют все: отношение к нему других людей, в том числе и женщин, которые никогда не обращали на него внимания; привычки и взгляды на многие вещи, да вообще жизнь! Он купил себе многоуровневую квартиру в центре, потом построил огромный дом за городом, нанял домработницу и садовника, а нам с мамой с барского плеча оставил две комнаты в «сталинке», в которой когда-то доживала свою старость моя бабушка, его мать.
Я отворачиваюсь к окну. Еще совсем недавно мы, все четверо, сидели за общим столом и, болтая обо всем и ни о чем, пили душистый горячий чай из широких чашек в мелкий цветочек. Но теперь…
– Он возит по ресторанам моих сверстниц, сорит деньгами, каждой такой однодневной подружке делает дорогие подарки. А тем, кто задержался подольше, оплачивает учебу и глупые прихоти. – Я запинаюсь, но то, что наболело, успевает выскользнуть наружу: – А когда-то Настя смеялась над его внешностью и полнотой!
– Прости, – тихонько произносит Алексей и снимает очки. – А Настя – это…
– Моя подруга. Бывшая подруга, которая росла вместе со мной у него на глазах. Сейчас она далеко не та девочка с тощими косичками и ножками-палочками: она раскованная, симпатичная и не обременена семьей. Зачем ему мы? Мы всегда тянули его на дно.
– Прости, – повторяет Алексей.
– Да ладно, все нормально, – нервно хмыкаю я.
Некоторое время мы оба молчим. В соседней машине я замечаю девушку, которая выдувает пузыри из жвачки, и вдруг вспоминаю, с каким невозмутимым лицом Настя просила меня не драматизировать и отнестись к их отношениям более либерально. Но меня до сих пор трясет от одной только мысли, что мой отец ее покупает, а она – продается. Долбаный мир! Сколько в нем странностей и несправедливости!
Я делаю шумный вдох и по мере того, как наполняются легкие, мало-помалу прихожу в себя. И почти сразу же замечаю, в какое неловкое положение загнала своими откровениями Алексея.
Вот пропасть! Он напряжен: напряжены его руки, плечи, мышцы на шее; пульсирует проступающая вена на лбу…
Мы сворачиваем с центральной магистрали в сторону юго-западного района, и я неловко улыбаюсь.
– Кажется, пришла моя очередь извиняться.
– Ты что! Тебе не за что извиняться, – незамедлительно отвечает Алексей.
И смотрит на меня так, будто я ни разу не цепляла его, не обзывала, не навешивала ярлыков, а он не видел во мне ту противную маленькую засранку, которая хамила ему напропалую. Он смотрит на меня так, как умеет смотреть только он.
В своих мечтах я рисую продолжение этого взгляда – бесконечно долгий, головокружительный поцелуй. Невозможно устоять! Поэтому я приказываю себе опомниться, пока не поздно.
К тому же Алексей так некстати улыбается. Божественно улыбается.
– Представляю, как я взбесил тебя тогда, сбив ящики с кактусами. На твоем месте, в твоем положении, я бы расправился с этим богатеньким супчиком сразу же!
– Поверь, я желала расправиться, – тихонько хихикаю я.
– Но?..
Он снова покусывает губу, чтобы не рассмеяться, и я засматриваюсь на то, как он это делает, не обращая внимания на слова и неказистые однотипные дома, которые мелькают вдоль обочины.
– Что «но»?
– И что же тебе помешало?
Я прыскаю со смеху и легонько толкаю его локтем в бок.
– Твоя идеальная рубашка! И усердие, с которым ты каждый раз подлизываешься к моей маме.
– Этого умения у меня не отнять. – Алексей приподнимает бровь, и мы оба смеемся.
А потом я осматриваюсь, искренне не понимая, куда он привез меня. Это место напоминает промзону, с одной большой поправкой – здесь вполне чистенько и горят фонари. Огромные светлые боксы приветливо улыбаются громадными ртами-рольставнями.
– Ты маньяк? – спрашиваю я, продолжая смеяться. – Решил устроить кактусам кровавое свидание в гаражах?
Алексей откидывается на подголовник и поворачивается ко мне.
– Считаешь, что свидание в гараже – нечто из ряда вон выходящее?.. Для кактусов.
– Да! – беспечно отзываюсь я.
– Тогда я спокоен, – мягко улыбается он, кладет руки на руль и коротко сигналит.
Справа от машины что-то вспыхивает. Я задираю голову вверх и вижу, как на крыше ближайшего бокса серебряными переливами сияют стол и два стула, увитые гирляндами, а по боковой стене соседнего двухэтажного помещения развешаны круглые матовые лампочки.
– Ты владелец агентства по организации экстремальных свиданий? – спрашиваю я, когда Алексей собирается выйти из машины. Мне нужно какое-то время, чтобы подавить необузданный трепет и восторг, прежде чем он откроет дверцу с моей стороны и подаст мне руку. Поэтому я оттягиваю момент, забрасывая его вопросами: – Это здесь ты проводишь все свое свободное от учебы время? В компании устриц?