— Хороший рефлекс. Просто отличный. Но я тоже не был пай-мальчиком. Это совсем не похоже на один раз.
Она холодно взглянула на него сверху вниз и ничего не сказала. Неловкая пауза тянулась и тянулась, и когда Сергей решил, что его новая знакомая сейчас развернется и молча выйдет, она вдруг заговорила, и голос ее при этом дрожал не то от злости, не то от подступающих слез — он не слишком разбирался в подобных нюансах:
— Вчера я была очень, очень, очень зла. Я пришла в тот бар, чтобы вдребезги напиться, в настроении — «не влезай — убьет», и не успела я как следует начать, как вдруг какая-то сумасшедшая пигалица ни с того ни с сего называет меня сукой и бьет меня в глаз, а когда я хочу размазать эту дрянь по полу, ее кавалер влезает между нами со своим дурацким «Дамы, не ссорьтесь»! Знаешь, мне кажется, меня можно понять! Я была как тот проклятый электрический предохранитель, который сгорает от высокого напряжения. Да, я тебя ударила! Я ударила тебя несколько раз! И мне было стыдно! И я извинилась! Дважды! Не считая сегодняшней ночи!
Она замолчала и перевела дыхание. Вся ее подавляющая волю сексуальность исчезла. Сергею захотелось обнять ее, такой беззащитной она казалась в этот момент.
— Ты не могла бы присесть? — попросил он.
— Зачем?
— Затем, что я не могу до тебя дотянуться. И не могу встать, потому что кто-то спер всю мою одежду.
— Вчера ты не был таким стеснительным, — остывая после внезапной вспышки, сказала она. Но все же присела рядом.
Сергей отобрал у нее кружку, которую девушка машинально вертела в руках, и, наклонившись, поставил на ковер. Затем осторожно привлек девушку к себе и погладил по голове. Запах ее волос дурманил почище наркотика.
— Я себя глупо чувствую, — прошептала она, щекоча губами его ухо. — Ты ведешь себя так, будто мы знакомы сто лет.
— Я просто не знаю, как себя вести с такой, как ты.
Она отстранилась, взглянула ему в глаза.
— С какой такой?
— Безумно красивой. И совершенно не похожей на тех, кто в одиночестве надираются в дешевом баре.
Она грустно улыбнулась.
— Обычно, я не хожу по барам одна. Вчера это случилось впервые.
— Похоже, дебют тебе удался.
— Не смейся надо мной, — попросила она.
— Даже и не думал.
Она взяла руку Сергея, легонько поцеловала его в ладонь.
— Мне очень жаль, что ты увидел меня такой.
— Вероятно, у тебя был повод.
— И еще какой, — сказала она. — Вчера я поехала в гости к подруге. Моей самой близкой подруге. Мы собирались испечь фруктовый торт, немного посплетничать. Вообще-то, мы договорились встретиться позже, но я освободилась пораньше и решила ее обрадовать. Но когда вышла из такси, то увидела его машину. Его чертову любимую машину. Она стояла как ни в чем ни бывало под фонарем у ее дома, и этого просто не могло быть, потому что три дня назад он уехал проводить семинар в какой-то загородной дыре. Четыре дня, если считать сегодня.
— Он — это кто? — спросил Сергей.
— Он — это Виктор, — ответила она, осторожно опуская его руку на одеяло.
Затем она отвернулась, сложила ладони на коленях, и глядя в пол, продолжила:
— Мне даже не понадобилось входить в дом, потому что я обнаружила их в летней беседке. Они были так увлечены друг другом, что ничего вокруг не замечали. И тогда я тихонько прокралась назад и уселась в его машину. Меня колотило от ярости. У меня был кулон с чипом доступа, Виктор подарил мне его через месяц после того, как мы… ладно, неважно. Так вот, сначала я хотела просто разбить этот проклятый кусок железа. Чтобы уязвить его посильнее. Сделать ему так же больно. И только потом поняла, что ничего не выйдет, пилот просто не даст мне этого сделать, потому что у меня нет прав на ручное управление. И тогда я решила напиться — вдрызг, до отключения сознания. Мне хотелось забыть ее счастливую физиономию в которую он тыкал своим… — Она быстро взглянула на Сергея и снова опустила глаза. — Ну вот, — сказала она тоскливо. — Кажется, я становлюсь вульгарной бабой.
— Перестань, — успокоил ее Сергей, которому отчаянно захотелось в туалет.
Но она его не слышала.
— Я бросила машину у первого попавшегося бара. Мне было все равно где, лишь бы скорей. Знаешь, если бы не ты, я бы наверное убила эту сучку. Но потом, когда я выпустила пар, мне стало стыдно. Никакая лживая похотливая тварь не стоит того, что я вытворяла. И я принялась извиняться. Протирала тебе лицо водкой. Угощала выпивкой. И ты все послушно пил. Ну просто как теленок, который ест из рук. Все, что бы я тебе не подавала. Мне нравилось, как ты старался быть милым. А я видела, как тебе плохо, но не могла остановиться. Я просто не хотела оставаться одна. Мне очень нужно было, чтобы кто-то был рядом. И еще я на тебя вешалась, а ты вел себя как чертов чопорный дворецкий. А потом мы выпили на брудершафт, и ты меня, наконец, поцеловал. Хотя бы это ты помнишь?
Сергей поспешил кивнуть, хотя ничего такого не было и в помине. Его гудящую голову словно промыли пожарным гидрантом, оставив внутри какие-то слабо связанные обрывки.
— А потом бармен стал делать нам прозрачные намеки, и отказался нам наливать. А ты предложил ему выйти. Ты бы видел себя и его — это же просто человек-гора! Но ты был настойчив. Очень настойчив. И эта твоя кривая ухмылка… На тебя даже начали делать ставки.
— Наверное, проявились мои русские гены, — сказал Сергей. Боль в животе становилась невыносимой, но он боялся прервать собеседницу, которой, похоже, приспичило выговориться именно тогда, когда его мочевой пузырь собрался взорваться.
— В итоге, несмотря на твои гены, выйти пришлось нам обоим, — закончила она.
Они помолчали, глядя в окно, за которым ветер по-прежнему играл ветвями и гонял зеленые волны по маленькой симпатичной лужайке.
— И что было потом? — спросил Сергей.
— Потом я посадила тебя в такси, привезла к себе, заставила проглотить пару капсул антидота и затащила в спальню. Где и изнасиловала, невзирая на твои попытки проявить самостоятельность.
Лучше бы она врезала ему еще парочку раз, подумал Сергей. В конце концов, чем ему грозило окончание вечера с той белобрысой? Десятью минутами скомканного секса, да чувством неловкости при встрече в офисе?
— Надеюсь, я был не слишком горьким лекарством, — наконец, сказал он.
— Ты был отличным лекарством, — ответила она. — До тех пор, пока не начал называть меня Катей.
— Надо же было как-то выкручиваться, — соврал Сергей. — Я же не знал, как тебя зовут.
— Ты и сейчас не знаешь, — заметила она. — Мне почему-то втемяшилось в голову, что это неправильно, называть свое имя случайному человеку. Человеку, которому… который… — она в растерянности умолкла.
— Которого ты использовала вместо компресса, — помог он ей. — А теперь отвернись, мне нужно собрать одежду.
Она молча встала, отошла к окну и сделала вид, будто любуется своей лужайкой, пока Сергей за ее спиной собирал в охапку свои перекрученные тряпки.
— Катя — так звали ту маленькую блондинку? — спросила она, не оборачиваясь.
— Понятия не имею, — ответил он уже на бегу. — Вообще-то, я прятался от нее в туалете, но недооценил ее охотничьи навыки. Она меня выследила.
— Тогда кто такая эта Катя?
— Забудь. Просто человек из прошлого.
И перед тем, как двери ванной закрылись, успел услышать:
— Похоже, тебе не слишком везет с женщинами.
Через двадцать минут он вышел из ванной другим человеком — подтянутым и готовым к новым свершениям. Головная боль отступила, синяки сошли, узкие брюки сидят как влитые, черная футболка облегает расправленные плечи. Определенно, ему нравилась готовность универсальной одежды к любым приключениям. Главное — не забывать подзаряжать батарейки. Ну, или сохранять контакт с телом, если батарейка теплового типа.
Вроде меня, усмехнувшись, подумал Сергей.
Девушка ответила на его усмешку смущенной улыбкой.
— Кажется, это твое, — сказала она, протягивая рубашку.
Он повертел ее в руках и перебросил через плечо.
Пока он приводил себя в порядок, девушка переоделась. Теперь на ней были светлые брючки-чинос и короткая кремовая туника, открывавшая ее тонкие загорелые руки.
— Где были мои глаза, — сказала она, отступая на шаг. — Ты просто смерть для безутешных вдов.
— Жаль, что ты не вдова, — ответил Сергей. — Послушай, прикажи дому сбросить мне координаты. Или отключи блокировку определителя. Мне нужно вызвать такси.
— Машина уже ждет. Мне показалось, ты не захочешь остаться на кофе.
Все верно, подумал он. Батарейка использована и больше не нужна.
— Извини, срочная работа, — уже в который раз за это утро соврал он.
Дверь из матового узорчатого стекла негромко щелкнула, впуская запах лип в маленькую прихожую.
— Послушай, Серж, — позвала девушка.
Он обернулся.
— Да?
Из-за ее спины выкатился огромный коричневый чемодан.
— Ты не мог бы…
— О нет! — воскликнул Сергей. — Только не говори, что вчера мы еще и поженились.
— Нет, — успокоила она. — Слава богу, нет. Но если тебе не трудно оказать мне услугу — не мог бы ты засунуть эту штуку в машину у бара. Ты ее легко узнаешь, это самая большая тачка в городе. Темно-синий «Меркурий», здоровенный, как самосвал.
— Это его вещи, — добавила она. — Все, какие успела найти. Я просто не хочу с ним встречаться. Только не сегодня. Пожалуйста.
Он пожал плечами.
— Почему бы и нет. Заодно, если нужно кого-нибудь убить…
— Спасибо. Этого пока не нужно.
Она протянула ему маленький кулон на золотой цепочке.
— Это ключ. Оставь его в багажнике вместе с чемоданом. Я тебя провожу.
Дурманящий липовый аромат, изумрудная зелень газона, упругая лента дорожки. Мокасины мягко обнимают ноги.
Чемодан, тихо гудя, подплыл к колесу маленького двухместного такси и замер, дожидаясь погрузки. Сергей осторожно опустил его в багажник.
— Мы еще увидимся? — спросила она. Ветер играл ее блестящими черными прядями.