Магда потихоньку разворачивала его к дверям. Сергей бросился ей помогать, подхватив капитана с другой стороны.
— Говоришь, была на Шеридане в семидесятом? — спросил морпех.
— Точно, Джон, была. Тринадцатая «невезучая». Второй первого, рота «Альфа».
— Второй первого? — он наморщил лоб. — Значит, рядом были. Я тогда командовал взводом в три-пять. Зачищал Сан-Антонио. Слышал, вас там хорошо повыбило.
— Да уж, умылись кровью, — нехорошо усмехнулась Магда. — Все, пришли. Давай, Джон, проявляй гостеприимство.
Она открыла дверь, Сергей помог офицеру войти. Рядом тут же возник прямой, как палка, метрдотель в безупречном смокинге.
— Господа, мне очень жаль, но это заведение только для господ офицеров, — заявил он, всем своим видом излучая респектабельность.
— Они — мои гости, — прищурился с высоты своего роста капитан. — Я их пригласил.
— Сэр, — накрахмаленная грудь развернулась в сторону офицера. — Я сожалею, но правила нашего заведения не позволяют…
— Я сказал, милейший, — капитан оттолкнув руку Сергея и выпрямился, — что эти солдаты — мои гости. И я офицер, как видите. Мне повторить еще? Проводите нас, мы пришли послушать музыку.
На них начали оглядываться из-за ближайших столиков.
— Сэр, нас посещают старшие и высшие офицеры, у нас респектабельное заведение… — побледнев, пролепетал служащий.
Его слова заглушили звуки блюза. Ритмичный бас бился в тяжелые драпировки зала. Музыка была так плотна, что, казалось, проникала сквозь поры кожи. Капитан наклонился к метрдотелю, положил ему на плечо тяжелую руку, и принялся что-то беззвучно втолковывать. Слушая его, лакей бледнел, покрывался испариной, беспомощно оглядывался, однако был вынужден терпеть, не будучи в силах вырваться из клешни морпеха. Наконец, капитан отпустил его, подтолкнул в сторону зала. Сдавшийся служащий, всем своим видом изображая попранную невинность, повел их в самый темный угол, где их столик почти не был виден из основного зала.
Разноцветные софиты скрещивали лучи на небольшой эстраде, где четверо парней в модных потертых джинсах выдавали бесподобный ритм. Зал был полон. Изящные белокурые дамы мило улыбались накрахмаленным офицерам, пили шампанское. Тут и там среди гостей сияли рядами орденских колодок седовласые полковники, выглядевшие отцами своих молоденьких спутниц.
Сергей помог Магде сесть, заслужив ее благодарную улыбку. Джон тяжело бухнулся на стул спиной к залу. Официант разложил перед ними электронные меню в дорогих кожаных папках.
После заведения Мустафы есть не хотелось.
— Легкую закуску? — спросил Сергей. Магда кивнула.
— Что вы пьете, Джон? — обратился он к капитану. — Я угощаю.
— Все, что горит, — равнодушно ответил морпех.
Сергей потыкал пальцем по меню, набирая заказ, передал папку официанту.
— Как тебе здесь? — спросил он, обращаясь к Магде. Та неопределенно пожала плечами.
— Хлев, каких мало, — коротко отрекомендовал заведение капитан. — И цены, как в кафе при Генштабе. Но штабные любят потрясти тут мошной. И еще летуны.
В ожидании заказа они слушали музыку. Квартет исполнял одну композицию за другой, спокойно и с удовольствием занимаясь любимым делом, наплевав на приличия, легко отдаваясь ритму. Лишь иногда музыканты делали маленькую паузу, чтобы выкурить сигарету или хлебнуть холодного пива. Дым от их сигарет причудливо переливался в лучах софитов. Похоже, для заезжих знаменитостей сделали исключение — больше в зале курящих не было.
Принесли их заказ. На стол с гравитационной тележки перекочевали запотевший графинчик с водкой, горячее мясо под острым соусом, бутылка красного вина и тарелки с крохотными кучками фирменных салатов.
«За такие деньжищи порции могли бы быть и побольше», — неприязненно отметил про себя Сергей.
Официант, пренебрегая пробой, разлил вино по бокалам. Сергей, покачав головой начавшей раздувать ноздри Магде, кивком отпустил его.
— Угощайтесь, Джон. Горячее мясо — лучшая закуска.
Капитан кивнул в знак благодарности, налил и тут же проглотил рюмку водки.
— Недурно, — промычал он, набивая рот.
Музыканты были в ударе. Магда задумчиво смотрела на эстраду, изредка прикасаясь к бокалу. Капитан прикладывался к графину с частотой умирающего от жажды. Музыка скрадывала холодность просторного зала.
Незаметно прошел час. Сергей даже удивился, как быстро промелькнуло время. Музыканты отдыхали, дымя сигаретами, и тихо болтали друг с другом.
— Прогуляемся? — спросил Сергей у задумчивой Магды. — Мне тут как-то не по себе.
Она согласно кивнула. Сергей подозвал официанта.
— Что желаете, сэр?
— Будьте добры, пива музыкантам. Того, что они обычно пьют.
— Хорошо, сэр.
— И счет, пожалуйста. Мы с дамой уходим. Господин капитан, вы остаетесь?
— Да, посижу еще немного, — отозвался Джон.
— Одну минуту, сэр, — слегка поклонившись, официант удалился.
Они подождали, пока принесут счет. Магда задумчиво улыбалась, поигрывая серебряной вилкой. Сергей непроизвольно накрыл ее ладонь своей. Она подняла глаза.
— Тебе понравился концерт? — спросил Сергей.
— Не то слово. Никогда не думала, что музыка может так цеплять.
— Ваш счет, сэр! — официант протянул красивую яркую бумажку в прозрачном пластиковом планшетике, поставил на стол считыватель.
— Извините, уважаемый, я верно вас понял — вот эта цифра означает чаевые? — поинтересовался Сергей.
— Совершенно верно, сэр! В традициях наших посетителей благодарить за хорошее обслуживание, — холодно улыбнулся официант.
— Ясно, — Сергей быстро отстучал на клавишах считывателя сумму, приложил запястье. — Очень красивая цифра. Видимо, я нарушу ваши традиции. Потому что обслуживают тут безобразно. Сначала нас отказались впускать, несмотря на приглашение офицера. Потом разлили вино, не дав его попробовать. Замечу — довольно дорогое для такого сорта вино. Вероятно, вы считаете это нормальным, но на моей родине так обслуживают только в привокзальных буфетах. Извините, я не плачу чаевых. Этот господин, — он кивком указал на капитана, — остается. Его обед оплачен. Всего хорошего.
Официант молча поджал губы. Сергей помог Магде подняться, хлопнул по подставленной руке Джона. С соседнего столика на них недовольно покосился пехотный майор, явно не одобрявший таких фамильярных отношений между офицером и рядовыми.
Магда шла впереди, изящно лавируя между столиками. Одетая в простой комбинезон, коротко стриженная, с гордой осанкой уверенной в себе женщины, она являла собой резкий контраст с разодетыми в шелка декольтированными дамами, с губ которых не сходили одинаковые томные улыбки.
«Действительно, куклы», — подумал Сергей.
Глава 39
Магда пригласила его в свою небольшую квартирку. Сидя в единственной комнате с окном во всю стену, они пили чай с домашним печеньем и непринужденно болтали.
Она показала ему свой фотоальбом. Сергей с интересом перелистывал прозрачные пластиковые листы, иногда прикасался пальцем к наиболее сочным картинкам, разворачивая их в трехмерное изображение. Вот Магда в тяжелой броне с винтовкой через плечо, весело улыбающаяся из приоткрытого забрала шлема. Вот она же, только совсем еще юная, в заляпанном тиной комбинезоне, бредет по грудь в болоте, высоко подняв свое оружие. Магда в группе улыбающихся, кровь с молоком, морпехов. Магда среди развалин, на фоне задымленного неба, в избитой, исцарапанной броне. Присела на каменный обломок, устало пьет из фляги. Ее шлем лежит на земле, короткие волосы слиплись от пота. Магда в тесной утробе БМП, плотно схваченная страховочными скобами, с винтовкой, зажатой между бронированных наколенников. Магда в легкомысленных шортах и маечке-топике призывно улыбается неизвестному фотографу.
— Это я в учебке. Впереди — мой командир отделения, — поясняла девушка. — Здесь я на Орлеане, это моя родина. Мегаполис Сент-Луис. Там я и завербовалась. Все лучше, чем жить на пособие. Тут я в отпуске. Оторвалась на славу. Море — парное молоко, так бы и жила там. Только тамошние мужики слабоваты в поджилках.
— Это уже тут, год назад. Учения на Южном материке. Это наш взводный. Неплохой парень, хотя и зануда. А вот это наши ребята. Узнаешь?
— А это где? — спросил Сергей, показывая на страницу со снимками разрушенного города.
Улыбка Магды стала какой-то искусственной, неживой.
— Это Шеридан, шестьдесят девятый год. Второй батальон первого полка. Это наши парни, второй взвод роты «Альфа». Хорошие ребята. — Она прикасалась к молодым лицам сослуживцев, рассказывала о каждом: — Это Ганс. Наступил на мину, обгорел до костей. Это Майк Козелик. Водитель от бога. Сгорел в БМП. Это Иван. Самый молодой. В семидесятом попал под обстрел, оторвало руку по локоть. Новая не прижилась — редкая группа крови. Кто будет возиться с рядовым? Вживили протез и списали на пенсию. Это наш пулеметчик, Джимми Бойскаут. Отморозок с высокой мотивацией. Стрелял во все, что шевелится, но дело свое знал. Прошел психокоррекцию, сейчас сержантом где-то на центральных мирах. Здесь Марчелло. Попал в плен в семидесятом. Перенес пытки, сошел с ума. Его нашли его через месяц, когда проводили зачистку. Сидел голым в холодном подвале в куче своего же дерьма. Джимми тогда окончательно съехал, вышел на улицу и палил во всех подряд, пока не расстрелял всю ленту. Это мы в Сан-Антонио, в самом начале. Тогда все начиналось с патрулирования и комендантского часа. После джунглей такая служба как отпуск. А вот это — Ковбой. Выжил, счастливчик. Этого я уже не помню. Кто-то из молодых. Его шлепнул снайпер сразу же после прибытия. Это наш взводный, Норд. Сейчас где-то ротой, наверное, командует. Его столько раз прикладывало, что я со счета сбилась.
Магда отодвинула альбом, встала.
— Налить тебе свежего чаю?
Сергей кивнул.
— Шеридан, это где? — спросил он.
— Бета Стрельца. Вонючая окраина. Шахты, сталь, кукуруза, кажется, еще какая-то химия.
— Я ничего про это не слышал.