Глава 44
Штаб-сержант Кнут стоял перед строем, широко расставив ноги и держа винтовку на груди перед собой. Его лицо было скрыто синеватым бронестеклом. Часовые, слушая командира, продолжали оглядывать джунгли через прицелы. На вершине холма покачивал стволами невозмутимый Триста двадцатый.
— Итак, что мы имеем на сегодняшний день, — говорил Кнут. — Тактика ведения боевых действий в джунглях ничем не отличается от описанной в наставлениях. Отличаются только сами джунгли. Как вы уже поняли, они не имеют ничего общего с теми условиями, в которых мы привыкли тренироваться до сих пор. Эти места предельно опасны. Они враг сами по себе. Мы должны не просто научиться выживать в них, но и выполнять поставленные задачи.
За его спиной КОП шагнул с вершины, выдохнул струю пламени. Какая-то тварь истошно завизжала, сгорая в напалмовом вихре. Кнут помолчал, пережидая, когда бестия подохнет, продолжил:
— Главный враг — зараза. Она везде. В каждой капле воды. В каждом вдохе. Гигиена тут не просто средство от мозолей. Не почистишь зубы, не сменишь носки, не обработаешь ноги антибактериальным порошком, не оботрешься спиртом — сдохнешь так, что сам будешь блевать от отвращения, глядя на то, как гниет и отваливается твоя кожа. Никаких медиков тут нет, как нет и возможности вовремя эвакуироваться. Не будет такой возможности и в бою. А если повезет и тебя заберет «вертушка», ты все равно подохнешь в стерильном боксе, потому как медики большинства местных гадостей не знают. И изучают их только по таким, как вы. Итак, трижды в день проводите полный комплекс гигиенических мероприятий. Обтирание, обработка белья, чистка зубов, прием витаминов, смена носков, обработка ботинок и перчаток, чистка и смена фильтров. Обязателен визуальный осмотр друг друга. Обращайте внимание на все. На пятна на коже, на потертости, на прыщи. Особенно тщательно осматривайте промежность, волосы, подмышки, уши и глаза. Любая точка может быть следом укуса или отложенными под кожу яйцами. Любой прыщик — началом гнойной гангрены. Аптечки содержат набор универсальных вакцин и антидотов. Многие из них при своевременном приеме помогают. Далее — оружие и снаряжение. Это особая песня. Без оружия вы ходячие трупы. Заклинит винтовку или откажет радар, пиши пропало. Чистите оружие на каждом привале, не жалейте смазки — она хоть немного отпугивает насекомых. Пока один чистит, второй прикрывает. Ничего не делайте поодиночке. Стреляй во все подозрительное, точнее, во все, что движется. Иногда плевок маленькой симпатичной птички может прожечь забрало. Не паникуй. Как бы ни было страшно, правильно выбирай вид боеприпасов. Пальнете со страху под ноги из гранатомета, и остатки взвода скажут вам горячее спасибо. Любая неопознанная отметка на радаре — опасность. Не сиди на земле. Не открывай шлем. Не лезь в воду без прикрытия. По возможности, перед переправой сначала брось в воду химическую шашку или гранату. Вчера вы шли, как стадо студентов на экскурсии по зоопарку. Впредь за такое движение буду наказывать. Не забывайте: мы на войне. Сделал шаг — посмотри вверх: нет ли снайпера. Потом вниз: нет ли мины или ловушки. Оглянись по сторонам: нет ли засады. Сканируй местность постоянно. Остановился — бери под прицел свой сектор. Всегда наблюдай идущего впереди, чтобы не пропустить его сигнал. Дальше. В лесу взвод без охранения — взвод мертвецов. Сегодня и впредь будем двигаться с головным и фланговым охранением. Находясь в охранении, продвинулся вперед — сделай паузу, слушай лес. Слуховое наблюдение в условиях густых джунглей надежнее электронного. Нарвался на засаду — в укрытие. Обнаружили — открывай огонь. Жди подмоги. Оружие в режим самостоятельного огня не ставить. Останетесь без патронов через час марша. Мы привыкли действовать при постоянной поддержке с воздуха. Здесь ее нет. Поэтому, как бы ни хотелось, всегда зажиливай про запас треть патронов и пару плиток сухпая. Иначе, если истратишь все, и коптер опоздает, в твоем обосранном панцире под кустом будут трахаться жабы, в ботинках поселятся маленькие веселенькие змейки, а от тебя не останется даже костей.
КОП, снова прервал речь сержанта, разразившись длинной очередью. Брызги гильз, ослепительно сверкая на солнце, закувыркались по почерневшему дерну.
— Итак: внимание, гигиена, уход за оружием. Не расслабляйтесь. Джунгли обожают слабых. Выступаем через полчаса. Командиры отделений — провести гигиенические мероприятия, чистку оружия. Разойдись!
Солнце пекло так, что стволы винтовок раскалялись как после долгой стрельбы. Радовался пеклу, пожалуй, только Сергей, приказавший КОПу развернуть солнечные панели для зарядки батарей. Холм быстро пустел. Исчезли смотанные проволочные заграждения, мины улеглись в заплечные мешки, свернулись палатки. Часовые вытряхивали из мешков землю. Вскоре только неглубокие окопы да обертки от сухого пайка в плохо присыпанном временном нужнике, да еще россыпи пулеметных гильз на склонах, напоминали о лагере. Сквозь сгоревший дерн проклюнулись зеленые стрелки ростков бамбука. Побег красной лианы высунулся из зарослей и ткнулся в землю, жадно пуская корни. Джунгли возвращались на место.
Глава 45
Автодоктор инъекцию за инъекцией закачивал в кровь лошадиные дозы химии. Зрение обрело непривычную резкость. Полутонов не осталось. Цвета четко делились, не переходя друг в друга, словно в цифровом объективе ночного видения. В голове слегка звенело, словно после порции кайфа. А может быть, это и был кайф. Какой-нибудь новый, одобренный правительственными тестерами, стимулирующий повышенную реакцию и не вызывающий привыкания. А может, и вызывающий — кто знает? Тактический блок отсчитывал последние секунды до начала операции. Так по-военному красиво называлась маленькая резня, которую они вот-вот учинят среди полей красноватой дурь-травы. Был определен и тип операции — тотальная зачистка. Звучало как музыка. Ритмично и волнующе. Тем, кто придумывает такие определения, надо бы ставить прижизненные памятники. Официальное наименование операции тоже не подкачало — «Корм для щенков». Пусть без затей, но коротко и емко.
Спутники и десятки мошек-разведчиков выдавали на тактический дисплей четкую картинку. Одинаковые, раскрашенные маскировочными пятнами, приземистые бетонные бараки, в количестве двадцати штук. Крохотная взлетно-посадочная полоса, скорее всего, для коптеров. Небольшой зеленый ангар. Пара сторожевых вышек, скрытых в тени развесистых, видимо специально оставленных деревьев. Полоса проволочных заграждений. Мерцающая красная россыпь — активные мины. Пятна полей — как монеты на зеленом ковре. Четкий полукруг дружественных сил — жидкая цепочка зеленых точек в противоположном от Сергея конце поселения. Две одинокие точки — его и КОПа, на неровной монетке поля с другой стороны. Редкие облачка на ночном небе с надоевшими переливами звездной пыли. Шелест змеи-швейки в траве перед наспех сооруженным бруствером из набитых землей мешков. Привычная оценка — тварь неопасна. За три недели, что они шли по девственным джунглям, поневоле пришлось выучить на что можно и нужно тратить боеприпасы, а от чего лучше сматываться быстрее и дальше. Впрочем, стрельба сейчас запрещена и вибронож в правой руке был его единственным оружием на протяжении последних часов.
Светящаяся цепочка жуков-жнецов волочет куда-то мимо его носа бревна травинок, царапающих стекло шлема. В зарослях травы справа, буквально в паре-тройке метров, здоровенный, грозный с виду, но совершенно неопасный болотный варан жрет отчаянно пищавших птенцов. Где-то впереди многоногие красные скорпионы, величиной с ладонь, дерутся за тело питона-висельника, вздумавшего откусить ногу Сергея, когда он устанавливал управляемые мины перед своей позицией. Вибронож отделил его голову от тела и по самую рукоять вошел в сухую комковатую землю. Фонтан крови из перерубленного туловища щедро окатил броню, и теперь приходилось терпеть возню трупных мух на своей спине и досадливо морщиться от прикосновениями цепких лап веретенообразных землероек. Одновременно приходилось терпеть жуткое жжение в ногах, съедаемых местным грибком, несмотря на все присыпки и прижигания. И нестерпимое желание запустить руку под броню и чесать, чесать ногтями спину, покрытую пятнами рыжей плесени, появлявшейся на белье всего через несколько часов после смены.
В сорока метрах левее, на границе леса, недвижным истуканом застыл КОП. Его стволы были плотно перетянуты брезентовыми чехлами — единственной защитой от насекомых, норовящих забиться в каждую щель.
Тихонько пикнул тактический блок. Три часа утра. Цепочка зеленых точек пришла в движение.
Забухали частые разрывы фугасных гранат из подствольников. Красные точки мин на карте гасли, растворялись, открывая черную дорожку прохода.
«Ш-ш-ш-ш, бамм!» — это лаунчер. Плазменный заряд. Верхушка вышки исчезает в ослепительном шаре. Срабатывает светофильтр шлема. На мгновенье над поселком появляется и тут же растворяется в черном дыму крохотное солнце.
Ошалевший часовой на второй вышке, вместо того, чтобы бросить все к чертовой матери и бежать к лесу, выпускает длиннющую очередь. Росчерки трассеров проносятся над домами, исчезают в зарослях, разлетаются светляками рикошетов. Часовой успевает добить ленту, когда очередная ракета яркой искрой возносится над лесом.
— Твою мать! — орет кто-то в эфире искаженным от боли голосом.
«Бамм!» — вторая вышка испаряется в огненном шаре вместе с дураком-пулеметчиком. Или героем, поди разбери.
— Триста двадцатый, к бою!
— Принято.
Тихо сработали магнитные защелки, соскользнули чехлы, обнажая тускло блестящие стволы.
Неровные пятна света от догоравших вышек метались над разбуженным поселением. Буднично, как на учениях, взвод разбился на группы, методично охватывая периметр.
— Не отставать, не отставать, — подгоняли сержанты. — Гранаты к бою! Первые номера — вперед!
Струи огня выхлестнулись из окон крайних бараков. Спустя секунду до Сергея донесся сдвоенный хлопок плазменных гранат. Взвод приступил к тотальной зачистке.