– Все-все! – сдалась мать. – Иди, куда хочешь, делай, что хочешь! Но не слишком умно махать у Правителей перед носом мечом, которые живут с ним с сотворения мира! Ты взвалишь на меня все, что с тобой произойдет! Да, я переживаю о себе, хватит с меня злоключений!
– У тебя тоже были героические будни, – напомнила Анна. – В тебя пошла. Чего ж ты теперь хочешь?
– Когда у меня начались героические будни, я была совершеннолетним Правителем! – грубо перебила мать. – И куда они меня привели? Не хочешь здесь, давай переберемся во дворец, у меня много планет и люди еще остались. Надеюсь. Он замечательно подойдет и тебе, и мне. Сила есть, меч есть, теперь можно. Умру, но память-то при мне! Найдешь – дальше планеты не прыгну. Там тоже люди – много людей! С моей силой, которая не даст им забыть меня.
– Что-то я не вижу! Где те, кто плачет: где наш Правитель?! Где наш Правитель?!
– Помнили, пока не пришли полукровки со всем этим чужеродным сбродом.
– Вот! – воскликнула Анна. – Это надо тебе, а не мне! Опять ты о себе любимой!
– Ну, можешь меня бросить, – покорно согласилась мать. Она обиженно собрала разбросанную одежду, развешивая в шкафу. – Разбросала тут опять…
– Ты нисколько не изменилась! – взъелась Анна. – Хоть Правитель, хоть… трижды червяк!
Она оделась и вышла, понимая, что ей некуда пойти: исчезла на пять месяцев, и через месяц ее уже забыли. Мать было жалко, но с какой радости брать на себя чужую ношу?
Проще вернуть ей меч и силу, чтобы наладить обе жизни.
«Угол вселенной…» – и не спросишь, где у вселенной угол. Мать из принципа не скажет. Ладно, сама как-нибудь разберется. Придется порыться в источниках.
Странно, зима, снег, лето закончилось…
Два демона вернулись лишь через месяц, оба пышущие здоровьем и довольные. Благодаря браслету защиты, мать тоже поправилась. С деньгами, правда, был напряг. Анна несколько раз сходила на автомойку, где раньше частенько подрабатывала. Грязное начало зимы – заказов было много. Но на работу времени почти не осталось, когда мать крепко взялась за ее обучение, очевидно, не собираясь отказывать от своей идеи фикс. Скорее, решила доказать, что до Правителей ей далеко, или таким образом пыталась избавить от мыслей о Мета-Прокс.
Анне с трудом верилось, что она действительно собиралась ее чему-то научить.
Мать как раз проводила урок работы с материей подпространства, как с жидкостью, которая могла иметь свои течения, плотность и слои. Принцип работы с прошивкой пространства был не сложен, труднее оказалось завязать узлом свод, который по существу представлял собой пустое место. Учились на карандашах, потом на зданиях, потом подтянули к Земле Марс и Плутон. Развязали и связали по новой. И, наконец, подтянули к Солнцу одну из звезд империи Гидра. Выйти в подпространство и показать мать не могла, поэтому чаще приходилось додумывать самой, что мать имела в виду.
Матери удалось ее удивить…
Оказалось, что империя – это не количество разбросанных на огромных просторах космоса звезд, а звезды, связанные между собой. Сама связка лежала выше подпространства, там, где расстояние фактически стремилось к нулю. Максимальная скорость пространства измерялась скоростью фотона – триста тысяч километров в секунду. Подпространственная – квадратом скорости пространство-образующих частиц, девяносто миллиардов километров в секунду. Выше подпространства, в прокладке, эта же величина однородных частиц подпространства была равна один и восемь на десять в двадцатой степени километров в секунду. Огромная скорость! Подпространство-образующая частица, подобная фотону, достигала квазара, расположенного в десяти миллиардах световых лет, всего лишь за девять секунд. Ровно столько, сколько понадобилось бы Создателю перевести взгляд в другую точку вселенной.
Особенность неоднородности подвселенной была в том, что ее своды можно было прошивать между собой, протягивая один слой через другой. Собственно, туннели (порталы), связки звезд (переходы), гравитационные орбитали (сообщения) – и были теми дорогами, которые демон учил ее закрывать. Выворачивая в пространство указатели, звезду как бы отрезали от внешнего мира. Теперь она все видела, все слышала и оставалась невидимой, удерживаемая в пространстве лишь гравитацией, а в подпространстве связкой с имперскими звездами.
Естественно, Правители во всех трех ипостасях были несколько ограничены. Максимальная скорость Правителей в пространстве, при хорошем разгоне, что было возможно лишь в открытом космосе, достигала величины до десяти или даже пятидесяти тысяч километров в секунду. На соседнюю звезду, расположенную на расстоянии пять световых лет он мог бы ступить не раньше, чем через триста лет. А до квазара, который отстоял на расстоянии десять миллиардов световых лет, добрался бы через биллион лет. Но в подпространстве скорость перемещения резко возрастала. Преодолевая расстояние через подпространство, он оказался бы на соседней звезде через пару секунд, а до квазара, при той же скорости, добрался бы за триста двадцать тысяч лет. Но при такой скорости надо знать, куда бежишь. Без проторенной дороги и указателей нипочем не угадать, когда и где остановиться. Пространственные объекты в подпространстве виделись смазанными, расстояние в привычном восприятии частично переставало существовать. Поэтому бегать с такой скоростью получалось только у себя в империи, когда звезда, или часть империи представляли собой ориентир.
Свод выше подпространства и его скорости использовались лишь в случаях, когда преодолевали расстояния между галактиками. В этой плоскости вселенной Правитель мог пролететь галактику и не заметить ее, а добраться до ближайшего квазара за десять тысяч лет. Расстояний в прокладке не существовало, как и пространственных объектов, а ориентиром обычно служили галактики. Но там начинались проблемы. Близость перехода на ту сторону отталкивала силу и меч Правителей, низвергая их в Бездну, которая располагалась с другой стороны пространства.
Порталы для людей устраивались по тому же принципу. Естественно, скорость перемещения людей была на порядок ниже. Кроме того, приходилось искать обходные пути. Пробить головой звезду, как это делали Правители, человеку было не дано. С появлением аэлранов ситуация изменилась. Аэлран старого образца представлял собой часть вырванного из бытия пространства. Так стало возможно перемещение на огромные расстояния. Но существовала опасность угодить в гравитационную ловушку Черных Дыр или нейтронных звезд. Преодолеть такую ловушку мог лишь достаточно крупный объект. Аэлраны последнего поколения переносили не физический объект, а трехмерное изображение выделенного пространственного образа и материю сознания, как матричный файл. Опасность столкновения с физическим объектом перестала существовать, но ограничения все же остались – без точных координат пункта отправления и назначения объект мог потеряться в бескрайних просторах информационной составляющей вселенной.
И другое дело подшивка звезд.
Геометрия тут, пожалуй, была неприменима. Есть один свод (Просто) – пространство, есть второй (Протос) – подпространство. А есть подкладка-прошивка под два этих свода (Профон). С одной ее стороны – мертвая зона, Бездна, а с другой стороны граница горячей и живой подвселенной, которая и была той стороной, представляя собой тело Создателя, окруженное полями: Просто, Прото и Профоном.
Всему живому рано или поздно предстояло уйти в одну из сторон. В Бездне сознание надолго не задерживалось. Всей своей мощью Бездна успокаивала его навек, подобно тому, как затухающей волной умирает одинокий электрон, выбрасывая квант землицы. А там, где было светло, тепло и благодать, сознание могло существовать сколько угодно, заботливо окруженное землицей. По сути, землица являлась матричной памятью, которую Бог держал в своей руке. Разница между человеком и Правителем заключалась лишь в том, что до Страшного Суда матричную память человека – его душу (землю), нес на себе ближний. А матричную память Правителей Бог не доверял никому, держал ее сам. На них он возлагал слишком большую ответственность. Строя империю и прошивали своды, Правители цементировали окружающее Создателя пространство, заполняли пустоты, где пространство истончалось, присматривали за звездами, которые разогревали вселенную, плодили жизнь, украшая его физическое тело, обращали людей лицом в его сторону. Да мало ли в подвселенной было дел, которые Создатель не мог реализовать сам? И не имел привычки давить на Правителей, позволяя им многие вопросы решать самостоятельно, чтобы потом судить по совести. При желании, каждый Правитель мог ненадолго заскочить в гости, обсудить наболевшее, спросить совета.
Возможно, такой расклад кому-то показался бы несправедливым. Тот, кто познал жизнь, будь то человек или Правитель, верил, что жизни без жизни не бывает. Но Бог был иного мнения. Он не считал бессмертие Правителей благом, а как раз-таки наоборот – тяжкий крест, когда встреча с ним откладывалась. Он был Благо, а все остальное суета сует.
М-да, наивный!
Поднебесная для Бога была то же самое, что пространство для Правителей: пустой, мрачный, мертвый холст, на котором он изредка малевал картины. В отличие от Правителей, которые, по сути, были его попыткой изменить существующую реальность у подножия своих ног и не менялись со временем, Бог украшал себя любимого в самом себе, переложив заботы украшать лужу под ногами на тех, кто в ней плодился и размножался. Но Правители к своей луже привыкли и полюбили ее всеми фибрами. Здесь они были хозяева жизни, а там не пришей кобыле хвост – пятая вода на киселе. В конце, концов, их мнения резко разделилось. А спустя время, когда жизнь как будто стала налаживаться и знаний как будто накопили на все случаи жизни, многие Правители уже не искали Создателя, стараясь обходиться своим умом. И потихоньку его даже стали забывать.
Для строительства империи две точки пространства соединялись через подпространство, которое стягивалось прокладкой, пока не начинали действовать силы отталкивания. То же самое, как сжать пружину. И сразу после этого прокладка завязывалась узлом. Через какое-то время подпространство затягивало шрамы, рассасывалось и становилось однородным. В пространстве (Просто) вроде бы ничего не изменилось, а в подпространстве (Протосе) и в прокладке (Профоне) между звездами образовывалось некое поле, как следствие взаимодействия сил. И чем дальше была звезда, которую подтянули к империи, тем сильнее проявлялось напряжение в связке. И вот это-то поле и его напряжение были тем жизненным пространством, которое питало, кормило и охраняло Правителя от внешнего воздействия. Сами по себе они тоже были неким полем, поэтому нуждались в такой оболочке. Правитель мог пить это напряжение, как вино. А для звезд такая связка была как жаркие объятия, когда одна звезда могла подкормить другую, или наоборот, принять на себя часть бремени. Вместе они уже были не просто звездами, а членами общества, овцами, о которых заботился пастух.