[247] есть высокая вероятность ухудшения синаптических связей, которое вызвано реактивным микроглиальным воспалением в гиппокампе. Особенно часто это случается в периоды обострения болезни, когда воспаляется прямая кишка. Это, в свою очередь, приводит к когнитивным нарушениям и расстройствам настроения. Также известно, что микрофлора желудочно-кишечного тракта находится в постоянном контакте с микроглией. Поэтому возможно, что диета FMD не только помогла изменить кишечную микрофлору Лайлы в лучшую сторону, но и (гипотетически) оказала успокаивающий эффект на воспаление прямой кишки и сопутствующее нейровоспаление мозга, вызванное обостренной реакцией микроглии.
– Как прошел торжественный вечер? – интересуюсь я. – Все спонсоры остались довольны?
– Я уже давно не получала удовольствия от подобных мероприятий, – говорит Лайла. – Обычно я слишком нервничала из-за того, что что-то может пойти не так, а потом слишком уставала. Но вчера вечером былая энергия вернулась ко мне. Когда я видела чье-то лицо, то имя сразу же вплывало у меня в памяти. Я как будто вдруг получила доступ к любой информации, хранившейся в архивах моего мозга, – она радостно вздыхает. – Как же хорошо иметь ясную голову!
– Вам больше не понадобился помощник, который шепчет на ухо, кто есть кто? – спрашиваю я.
– В общем-то, нет, – отвечает она. – Я попросила ее находиться поблизости, но почти не обращалась к ней.
Лайла говорит, что из чистого любопытства собирается сделать контрольный тест на запоминание пятнадцати слов. Вечером она присылает мне текстовое сообщение:
«После этих двух суток я должна валиться с ног от усталости, но прекрасно себя чувствую. Это FMD?»
«Наверное! – пишу я в ответ. – Лонго говорит, что после FMD его пациенты ощущают прилив энергии. Вы прошли тест на рабочую память?»
«Да. Я вспомнила одиннадцать слов!»
«ОГО!» – пишу я.
«Что, если бы я могла принять таблетку, которая сделала бы меня такой радостной и энергичной? – пишет Лайла. – Что, если бы я могла ощущать такую легкость и ясность мыслей? Согласилась бы я пройти курс такой терапии? КОНЕЧНО!»
Я улыбаюсь про себя.
«К тому же моя экзема почти прошла, – пишет она. – И нос больше не заложен».
Хронический насморк и кожная сыпь мучали Лайлу с тех пор, как мы познакомились.
Через полчаса я получила от нее еще одно текстовое сообщение: «Джейсон разучивает стихотворение Роберта Фроста. Я смогла помочь ему! Оказывается, слова из стиха «Дорогу не выбирают» сохранились в моей памяти с четвертого класса!!!»
Конечно, я не знаю, в какой степени новые переживания и ощущения Лайлы связаны с оздоровлением ее синапсов и микрофлоры желудочно-кишечного тракта, и как много энергии она получила от диеты по сравнению с воображаемой пользой от эффекта плацебо. Тем не менее в самой упрощенной форме будет справедливо предположить, что ее микроглия уже не так агрессивно ведет себя по отношению к синапсам. Возможно, у нее даже появились новые синапсы, укрепляющие здоровые нейронные связи, которые со временем позволят Лайле чувствовать себя прежним человеком.
Глава 15Медицина будущего
По мере того, как универсальная микроглиальная теория заболеваний становится общепринятой в научной среде, она укрепляет доверие к ряду уже существующих лечебных методик, нацеленных на успокоение перевозбужденной микроглии, а также создает новые терапевтические подходы. Транскраниальная магнитная стимуляция, нейронная обратная связь, светодиодная гамма-терапия, новые процедуры лечения черепно-мозговых травм и диеты, включающие голодание, – лишь некоторые способы, с помощью которых ученые надеются оказывать влияние на микроглию и на ее взаимодействие с нейронами и синапсами, чтобы восстановить качество жизни пациентов и избавить их от страданий.
Многие возникающие новые методы лечения обещают индивидуальный подход к пациентам. Они основаны на глубоком знании универсальной микроглиальной теории заболеваний, на новом понимании двусторонней петли обратной связи между воспалением тела и мозга, и роли нейровоспалительных процессов в лечении психических расстройств, устойчивых к традиционным препаратам. Во многих смежных дисциплинах происходит стремительный рост исследований, открывающий возможности для индивидуальной терапии с определением генетического профиля и уровня нейровоспаления для каждого пациента.
В чем заключается надежда на будущее?
За пределами серотонина
Безусловно, разработка селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС) была одним из самых прогрессивных видов терапии для лечения депрессии и тревожных расстройств в течение целого поколения. Конечно же, универсальная микроглиальная теория заболеваний проливает новый свет на понимание использования антидепрессантов – главного современного средства для борьбы с тревогой и депрессией.
Три исследования, опубликованные в журналах Lancet и Lancet Psychiatry в апреле 2018 года, помогают лучше понять сложную взаимосвязь между микроглией, депрессией и лечением антидепрессантами. В одном из них ученые проанализировали результаты 522 контролируемых исследований[248] и обнаружили, что при лечении взрослых людей с большим депрессивным расстройством 21 вид распространенных антидепрессантов является умеренно эффективнее, чем плацебо (Эти данные противоречили более ранней серии ныне знаменитых исследований, обнаруживших, что антидепрессанты лишь немногим эффективнее сахарных таблеток для лечения депрессии[249].[250])
Второе исследование установило, что причиной умеренного успеха антидепрессантов является (что бы вы думали?) поведение микроглии. В эксперименте принимали участие две группы пациентов с большим депрессивным расстройством[251], и никто из них не принимал никаких антидепрессантов. У тех, кто страдал от депрессии десять и более лет, уровень микроглиальной активности был выше. Также на 33 % выше оказался уровень белков, связанных с нейродегенерацией и потерей серого вещества мозга по сравнению с теми, кто имел признаки депрессии не так долго. Это подсказывало исследователям, что чем дольше депрессия остается без медицинского внимания, тем больший хаос микроглия может сотворить в мозге.
Третье исследование, в котором изучались пациенты с депрессией[252], привело к не менее ошеломительному результату. Ежегодное усиление микроглиальной активности и нейродегенерации было не таким очевидным у пациентов, которые принимали антидепрессанты.
О чем это говорит? Не только о том, что незалеченная депрессия со временем приводит к большему ущербу для нейронных связей. Еще и о том, что лечение антидепрессантами может до некоторой степени помочь (пока неизвестно, каким образом) снизить вред от агрессивной микроглиальной активности. Вполне возможно, что часто нужно две или три недели, чтобы антидепрессанты реально «включились в игру». Однако примерно такое же количество времени требуется для успокоения перевозбужденной микроглии, роста новых нейронов (нейрогенеза) и образования новых нейронных связей через синаптические соединения[253].
Тем не менее хорошо известно, что уровень положительного влияния андидепрессантов на депрессию часто оказывается недостаточным, чтобы помочь многим людям почувствовать долгожданное облегчение. Более трети из 300 миллионов человек, страдающих от большого депрессивного расстройства во всем мире, не реагируют на лечение любыми антидепрессантами. А некоторые из тех, кому помогают эти препараты, обнаруживают ослабление их действия со временем[254].
Возможно, после того, как микроглия переключается в полномасштабный и неконтролируемый воспалительный режим[255], антидепрессанты, помогающие сдерживать нейровоспаление, становятся пригоршнями воды при тушении пожара. А более высокие дозировки усиливают опасные побочные эффекты. Поэтому так мало пациентов, принимающих такие препараты, добиваются полноценной или долговременной ремиссии своих болезненных симптомов.
К этому следует добавить, что предписание к использованию СИОЗС не принимает во внимание роль микроглии в здоровье мозга. Нейротрансмиттеры, включая серотонин, дофамин, ацетилхолин, гамма-аминомасляную кислоту, адреналин, норадреналин и глутамин, которые прикрепляются к нейронным рецепторам, оказывают решающее влияние на качество передачи синаптических сигналов. При изменении уровня этих веществ мозг со временем утрачивает оптимальную функцию, и развиваются симптомы депрессии, тревожного расстройства, ОКР, деменции, шизофрении и болезни Паркинсона.
Существует также проблема с концепцией нейротрасмиттерного дисбаланса, ведь именно он является главной движущей силой психических расстройств.
Во-первых, хотя у некоторых людей с депрессией наблюдается пониженный уровень серотонина или других нейротрансмиттеров, с другими такого не происходит. Напротив, иногда такие пациенты имеют аномально высокий уровень серотонина. Нейротрасмиттеры могут работать со сбоями, но общий химический дисбаланс отличается у разных людей. Дело в том, что он сам по себе является не причиной болезни, а скорее признаком более глубокой проблемы.
Универсальная микроглиальная теория заболеваний гласит, что когда иммунная система мозга подвергается сильному стрессу, травме, инфекции, болезни, воздействию токсинов или получает воспалительные сигналы от микроорганизмов из желудочно-кишечного тракта, это превращает микроглиальные клетки из защитников мозга в убийц синапсов, вырабатывающих токсичные цитокины. Такие действия понижают доступность нейротрансмиттеров и факторов роста, которые определяют скорость и качество прохождения сигналов между нейронами. Когда способность мозга с