Правый глаз к тому моменту проморгался, и я смог его открыть. Сразу, уже сам по себе, приоткрылся и левый глаз, ужасно заплывший отёком. Потому что картинка того стоила. Меня крепко, в четыре руки, придерживали на краю дощатого настила. Внизу, на глубине метров шести, виднелась болотистая мутная вода, покрытая тиной и плавающими кувшинками. И вообще всё пространство этого рукотворного водоёма простиралось огромным квадратом метров на сто пятьдесят по каждой из сторон.
Ну и в центре этого болота находился глинистый остров метров пятнадцати в диаметре. И вот на нём красовалось около десяти жутких крокодилов. Или крупных кайманов? В наступающих сумерках было не разобрать. Но понимание пришло, что мы находимся на ферме, где искусственно разводят этих теплолюбивых образин. И меня, похоже, хотят пустить на корм животным, поставляющим шикарную кожу на чемоданы, сумочки и кошельки.
Опять мелькнуло сомнение:
«Может, этот фокусник шутит? И хочет меня просто попугать проекцией живых крокодилов? Сейчас поиздевается, посмеётся да и…»
Но громко вопящая интуиция доказывала обратное:
«Всё здесь – натуральное! Сейчас тебя сожрут! Делай что-нибудь!»
И вот стоило попадать в иной мир, чтобы уже вечером попасть на ужин зубастым чудовищам? Но что самое печальное, выхода никакого из этой смертельной ситуации не просматривалось. Обидно!..
Глава 7Лживые бредни
Сумерки прямо на глазах переходили в ночную темень. Точно так же быстро подступает ночь вблизи от экватора. Но именно этот фактор во мне пробудил жажду к жизни и заставил в десять раз интенсивнее искать хоть какой-то выход. Вплоть до того, что лучше самому аккуратно прыгнуть в болото, чем быть туда брошенным вниз головой. А для этого как-то следовало восстановиться физически. А для того, в свою очередь, следовало потянуть время.
А как? Притвориться недоумком, который не понимает опасности, и тем самым нивелировать весь пафос выступления этого недоделанного фикси? Ничего иного в голову не приходило, и я включил весь свой жизненный опыт, помноженный на художественный артистизм:
– Ух ты! Какие большие рыбки! Или это не рыбки? – ещё и засмеялся радостно: – Хи-хи! Какие смешные!
Зато в тоне стоящего осторонь вожарина послышалась озадаченность:
– Чего-то он слишком радуется… Вы его не слишком головой об пол били? – меня несколько раз встряхнули крепкие руки, но тело моё всё ещё висело как тряпка. – Вдруг он ничего не соображает?
Один из громил держал меня за пояс и за левую руку. Второй – за шиворот и за правую руку. Вот этот меня и развернул чуток к себе, разглядывая лицо и грозно вопрошая:
– Эй, ты! Чему радуешься? Рыбкам?!
– Не-е-е, – протянул я капризным голосом и подбородком указал на середину болотной фермы. – А вот остров такой же, как у нас на лесном озере. Только у нас он маленький. Поэтому у нас и камешки шегге маленькие… Зато красивые… А здесь остров большой – значит, и камешки тут будут огромные…
Ну а чего мне оставалось? Только врать как сивый мерин и стараться хоть как-то увязывать слова в логичное кружево возможной правды. К тому же время играло на меня, по крайней мере, ноги я уже начинал чувствовать.
Да и глаза видели всё лучше и лучше, сумев рассмотреть, как с острова в болотную жижу скользнуло несколько теней, нырнуло в глубину и вроде как беззвучно заскользило в нашу сторону. Этот факт заставил извилины в моей голове шевелиться словно змеи в муравейнике.
И я стал хвастаться:
– У меня этих камешков много! Только я теперь их и не подумаю никому дарить. Только за денежки буду отдавать.
Мои похитители многозначительно переглядывались между собой. Скорей всего, и очередную команду от своего начальника получили жестом. Потому что отпустили мои руки, но всё так же жёстко держа за пояс брюк и за шиворот, стали тщательно обыскивать. А я чуть не закричал от страшной боли, пронзившей мою правую руку, когда та упала вниз и, как измочаленная верёвка, ударилась о тело.
Тогда как прыщ заговорил ласковым голосом:
– Глупости ты говоришь, парень. За шегге никто денег давать тебе не станет…
– Ещё как станет! – заверил я, чувствуя, что вот-вот отыщут мои неправомочно заработанные сокровища. – Мне один дядька с мечом сразу четыре бумажки отдал всего за два камешка с ноготь величиной! Эй!.. Не трогай мои деньги! – это я так показательно возмущался начавшемуся ограблению. – Немедленно положи их обратно в карман!
Телохранитель и не подумал реагировать на мои призывы, протянув четыре банкноты в руки фикси. Тот достал нечто в виде небольшого фонарика и осветил трофей. Всё-таки темнота наступала стремительно. Что он там рассмотрел, стало понятно после его озадаченного хмыканья:
– Хм! А ведь как раз сегодня всем статистам выдали по сорок долей. Кто же это из них такой шустрый оказался?… Наверное, он и привёз этого лопуха в город?…
Меня резко встряхнули за шиворот, уточняя:
– Как зовут этого дядьку с мечом?
– Не знаю точно… Но он утверждал, что все его зовут Добряк. И обещал мне свой меч подарить, если я ему ещё два шегге продам за сорок долей.
– Вот так прямо и подарить? – сомнение так и сочилось в голосе прыща. – Этот дядька, наверное, и в гостиницу пошёл, чтобы меч тебе вынести?
– Не знаю, куда он пошёл. Вроде как домой к себе, – нельзя было и намёком наводить на личность Братася Шаловича. – Сказал ждать на улице. А тут… – словно на меня вновь нахлынуло негодование, я искренне возмутился, – ты стал к девушке нагло приставать! А она такая божественная, дивная! И имя у неё замечательное: Найкисса! Нельзя так делать. И пугать нельзя женщин, они потом рожать не смогут.
Короче, нёс пургу, какая только в голову взбредёт. Не знаю, как кто, но я бы ни одному слову своему не поверил. Зато время шло на пользу, я старался незаметно сжимать и разжимать кулак правой руки. Хоть и хотелось при этом орать от боли. Однозначно напавший на меня урод мне порвал там какие-то мышцы. Или растянул как минимум.
Похоже, и фикси мне не особо верил:
– И много ты камешков шегге нашёл на своём острове?
– Не скажу! Мне Добряк приказал на эту тему молчать. Никому ни слова не говорить. Обещал за это сделать меня самым богатым в нашей деревне!
– Да? Как щедро… Тогда тебе и эта мелочь не нужна?
И перед носом у меня помахали четырьмя местными банкнотами по десять долей каждая. Это меня как бы взбодрило, и я выкрикнул с отчаянием:
– Отдай! Это мои деньги! – при этом рьяно имитировал попытки вырваться, семеня ногами на месте и, словно убогий на паперти, протягивая левую руку вперёд. – Так нельзя делать! Так нечестно!
Скорей всего, переиграл в своём желании выглядеть недоумком. Да и фикси, хоть и выглядел молодо, наверняка навидался разных талантливых артистов, коим я и в подмётки не гожусь. Потому что коротко хохотнул и стал делать выводы:
– Свистит этот лягушонок, как самая дешёвая баядера! – «Неужели здесь известны индийские танцовщицы?» – пронеслась неуместная мысль. – Так что прекращай врать, а лучше сразу признавайся, где найденные камешки откопал?
– Не скажу! – упорствовал я. – Потому что вы обманете и дадите меньше долей, чем полагается! А Добряк мне много дал!
Оба мордоворота зафыркали смехом, из чего я сделал справедливый вывод, что шегге стоят ну очень, очень дорого. Но ещё чего-нибудь убедительного придумать не смог. Прозвучало трагическое:
– Хватит слушать его бредни! Бросайте его вниз. Пусть освежится.
Хорошо хоть телохранители оказались чуточку тупей своего господина:
– Вожарин! А вдруг там и в самом деле есть такой остров?
– Ну и что? – отмахнулся его шеф и стал на удивление логично рассуждать:
– Сколько в том Змеином лесу озёр? Одно, ну два. Максимум три. Будем там в следующий раз – прогуляемся и глянем. Если только остров на месте, значит, чмо не соврало.
– Так это… Он бы и показал, а?…
– Без него справимся.
– Так он ведь накопал уже? И перепрятал?
– И что? Если будет хоть малейшее подтверждение находок, мы там всё перероем! Тем более что, зная место, можно нанять укротителя пласси, тогда даже дорогой поиск окупится сторицей.
– Пласси?… Дорого! А что с теми двумя шегге, что этот крестьянин уже продал какому-то Добряку? – никак не унимались громилы.
– Ха! С этим проще всего! – рассмеялся насильник невинных девушек. – Завтра же утром на студии будет не протолкнуться от стражи и дознавателей. Ещё с вечера сделаю заявление, что у меня кто-то из статистов украл два шегге величиной с ноготь. И как бы тот гнилой Добряк ни оправдывался, справедливость восторжествует.
– О-о! Здорово и складно придумано! – и рука, держащая меня за ворот, стала приподниматься вверх.
Ещё и руководитель всей этой творящейся мерзости продекламировал:
– Лети на корм, кусочек мяса!
Мне очень помогло, что второй громила, держащий меня за пояс, не приподнял меня, а попытался поймать вначале левую руку. Уж не знаю, что он там хотел сделать, но вот с его стороны грозила наибольшая опасность.
Так что я вначале просто резко присел, вскидывая руки вверх, выскальзывая при этом из куртки и становясь наполовину свободным. Тут же крутнулся, протискиваясь под мышкой наиболее опасного противника, тем самым выворачивая ему кисть, уцепившуюся за ремень моих брюк. Получилось не просто хорошо, а великолепно. Враг разжал пальцы, непроизвольно шагнул к краю помоста, и мне только и оставалось, что резко толкнуть его бедром. Я и толкнул. После чего туша первого противника полетела вниз, в болотную жижу.
Тогда как моё тело, следуя инерции вращения, заскочило за спину второго громилы. И тут вот ноги всё-таки подвели, почти прогнулись, опуская меня практически на колени. Как и правая рука ничего не смогла сделать, только повторить недавний ход моих врагов: уцепиться за пояс брюк телохранителя. Как действовать из такого неудобного положения? Бодать головой громилу в зад? Вряд ли бы получилось…