сего, в моём мире подобных и не производили. А может, мне не доводилось видеть именно таких орудий убийства.
Кому принадлежит этот склад, даже гадать не стоило. Его могли соорудить как партизаны, борющиеся против местного капитализма, так и силовые структуры империи, противоборствующие разным инсургентам: тем же партизанам или подпольным шпионским сетям иных держав. И здравый смысл подталкивал именно к последнему варианту. Слишком уж качественный арсенал здесь находился, со всей сопутствующей амуницией. В длинных ящиках, скорей всего, ружья. В небольших – цинки с патронами. В иных фанерных – сапоги и обмундирование. То есть полный комплект всего необходимого для сотни, а скорей всего, для двух сотен призванных резервистов. Хотя я мог и ошибаться…
Но именно такие опасения наглухо перекрывали шансы выслужиться в этом мире, завоевав при этом авторитет и защиту у силовых структур. Иначе говоря, данной находкой торговать нельзя, может только хуже получиться. Расстреляют на месте как злостного нарушителя государственной тайны. И хорошо, если просто пустят пулю в затылок, а не вытянут перед этим все жилы из моего организма, все ногти, все кости… Брр! Фантазия у меня уникальная, могу представить всё что угодно. И хоть с виду живут здесь вполне хорошо и пристойно, но в местной охранке могут быть совсем иные методы и понятия. Достаточно вспомнить о вседозволенности тех же фикси-прокси. Что хотят, то и творят.
Поэтому мне опять захотелось домой, к жене:
«Никаких контактов с местными! – прикрикнул я на себя со строгостью, присущей моей второй тёще. – Ноги в руки и бегом к хутору Пастушье Семя! И не стонать! Ни на что больше не отвлекаться!»
В самом деле следовало поторопиться, авось да успею добраться к месту в течение светового дня. К тому же сам факт возвращения домой оценивался мной фифти-фифти. А логика подсказывала, что мои прогнозы слишком оптимистичны, скорей всего меня перекинуло сюда случайно и назад дороги нет. Но я старался о таком даже не думать. Пусть я и получил молодое, совершенно здоровое тело, но: никогда больше не увидеть любимых детей, не обнять жену… это страшно! И я гнал подобные мысли всеми доступными для самовнушения мыслями.
Одна из них очень в тему получалась:
«Но если я стал молодым и совершенно неузнаваемым, как меня воспримут дома? Чего доброго примут за самозванца, накостыляют по шее и сдадут полицаям. Ещё и пытать начнут: куда истинного Вячеслава Рюмина-Крапивницкого девал? М-да, дела-с… Разве что при переходе меня неведомые силы обратно превратят в старого и больного?…»
Прислушался к себе, с удивлением осознавая, что категорически не хочу возвращать себе прежний облик. У меня сейчас ни сердце не болит, ни печень с почками коликами не отвлекают. Желудок звенит, жрать хоть гвозди готов. Дыхание свободное, зубы целые, глаза зоркие. Причём настолько зоркие, что ночью отыскал уникальное место для ночлега.
В связи с таким осознанием встал новый вопрос: если я хочу оставаться молодым, то стоит ли возвращаться домой? Не лучше ли тогда оставаться здесь, спокойно и осторожно вживаться в здешний мир да радоваться новому шансу, представленному судьбой? Ведь ещё совсем недавно жена обзывала меня нехорошими словами, хотелось тупо напиться и никогда больше не вернуться. У детей свои заботы, взрослая жизнь, да и меня фактически выгнали из родного дома. Стоит ли возвращаться к прежней жизни? Ведь в дряхлом теле, если вспомнить угрозы врачей, я долго не протяну…
Все эти важные размышления шли под девизом «Голова страдает, а руки своё дело делают!». Потому что сомнений не возникало, что для дальней дороги к Змеиному лесу мне надо вооружиться. Раз уж тут любой подданный империи может ходить с оружием, то чем я хуже? Пусть и нет у меня никаких документов, но ведь необязательно носить револьвер на виду у всех. Его и в карман можно спрятать. Или под мышкой приспособить. Или…
В общем, я довольно зверски и быстро ломал ящики, выискивая самое нужное. И была надежда, что здесь и некоторые запасы пищи будут, та же тушёнка, к примеру, сухари, соль, сахар. Увы! О питании бренных тел устроители тайника не позаботились. Или имели некий склад в другом месте. Зато повезло в остальном, и больше всего в наличии походных ёмкостей. То есть отыскался ящик с солдатскими ранцами. Или не с солдатскими? Потому что смотрелись прочные рюкзаки вполне пристойно даже для гражданского населения. Кажется, я вчера на площади видел у некоторых обывателей нечто подобное. Сапоги, униформа, шинели, сапёрные лопатки и даже каски меня не заинтересовали. Вначале. Потом я всё-таки штаны и рубаху военного покроя скатал плотно и уложил в рюкзак. Ещё одну рубаху из тонкого полотна, надел на себя вместо бросающейся в глаза майки. Не думаю, что подобную рубаху без знаков отличия и погон здесь никто не носит. Добротная вещь. Затем, хоть мои ботинки меня устраивали, и сапоги по размеру на запас подобрал. Почему бы и нет? Коль место есть… Туда и китель из тёплой ткани затолкал.
Знать бы ещё, с какой такой стати на меня напала эпидемия хомячества?
Предчувствия плохие? Или доказательства для дома накапливаю?
Но больше меня интересовали патроны. Пять ящиков даром разломал, пока не догадался продолговатый вскрыть, где и оказались уложены по три цинковые коробки с патронами. Зато среди тех самых пяти попался ящик с пистолетами. Тридцать штук, как с листа. Причём к каждому пистолету прилагался кусок чистой ветоши для расконсервации. На вид вполне достойное устройство, похоже на «ТТ». Тоже номерные штучки, и название выбито на воронёном корпусе «Старт-2М». Вес каждого, в снаряжённом состоянии, около килограмма. Причём патроны оказались одинаковыми: что для пистолета, что для револьвера. Только стреляй и радуйся. Благо я не солдафон какой-то, а человек творческий.
Но… Жаба и во мне проклюнулась ни с того ни с сего. По одному виду огнестрела на себе спрятал и по два в рюкзак укрыл. Патроны по карманам распихал, запасные обоймы в кармашки пояса, который прикрыл трофейной рубахой навыпуск. Мало того, совсем уж не понимая своих действий, припрятал два ящика со смешанным содержимым в ином месте. Метрах в пятистах отыскал похожее скопление скал, да там и закопал свой личный тайник под толстым слоем дёрна и накиданных сверху камней. Как раз лопатка сапёрная пригодилась.
Напоследок, после того как уложил и примерился к ранцу, стал убирать следы своего вандализма. Убрал все щепки от досок и кусочки фанеры снаружи. Ну а в самой нише и не подумал маскировать вторжение постороннего грабителя: всё равно ведь заметят хозяева, что здесь кто-то побывал.
Очень хотелось поставить какие-то особые метки вокруг тайника. Типа чтобы сразу издалека заметить, был ли здесь кто после меня или нет? Но так ничего и не придумал: ни ниток у меня не было, ни паутинок. Не говоря уже о каких-либо электронных приборах из моего мира. Да и вряд ли я сюда когда-нибудь вернусь… Следовало сматываться от тайника как можно скорей, хватит судьбу испытывать.
Но уже ухватившись за рюкзак, с запозданием подумал:
«В какую сторону идти? Вдруг Благоярск в пределах видимости?»
Пришлось уйти метров на двести в сторону, где имелось вполне высокое и удобное для подъёма дерево. Вот с него и надо осмотреться по сторонам. Но ещё до начала подъёма, присмотревшись к этому дереву, да и к остальным, лишний раз убедился в различии миров. Эти представители флоры имели на самых толстых ветках, да и на стволах, странные утолщения в виде этакого снаряда. Примерно так же смотрятся моторы на крыльях самолёта. Причём острые оконечности «снарядов» торчали все в одну сторону. И что это значило? Направление на юг? Или на север? Стал присматриваться к солнцу, вроде как наросты строго на юг указывают.
Интригующе… Здесь все деревья подобные подсказки дают? И что находится внутри таких «снарядов»?
Но взбираться на верхушку мне они не мешали, так что вскоре я уже обозревал окрестности. Фактически везде вокруг простиралась холмистая местность, поросшая лесом. Именно холмы и мешали толком рассмотреть пространства за ним. Надо вначале на холм взобраться, а уже на нём подходящее дерево выискивать. Но в любом случае я сейчас нахожусь совсем не возле дороги нужного мне направления. Потому как вчера на автобусе мы ехали среди ухоженных полей и лугов, а здесь лесные раздолья. Жаль, что заранее не сориентировался.
И что теперь? По своим следам возвращаться к крокодильей ферме? Там уж точно и дорога есть, и людей полно. И заблудиться я не должен. Вроде чётко помню направление и основные ориентиры. Только как раз встреча с людьми, особенно с теми, что у фермы, мне нежелательна. Пришлось выбирать холм повыше и отправляться к нему. И заранее смиряться с мыслью, что засветло я к лесу Змеиному никак не попаду.
А может, подспудно, я туда и не спешил?
Глава 11Боярская милость
Конечно, расстояния для глаза и для ног разнились значительно. Мне показалось вначале, что идти километра два – два с половиной. А вот ноги, меряя расстояние по пересечённой местности, увеличили его практически вдвое. Мешали идти трухлявые стволы павших деревьев, подлесок, кусты, ямы, камни и вымоины. И как только ночью двигался я по этому лесу свободно и легко? Или мне сейчас не повезло нарваться на последствия бурелома?
Зато повезло в другом плане. Уже оказавшись у самой подошвы нужного холма, я наткнулся на узкую, но вполне качественную асфальтовую дорогу, словно прорубленную в гуще стоящих по бокам деревьев. Выйдя на неё, пару минут пытался сообразить, в какую сторону двинуться. Восходить на холм сразу как-то расхотелось. Как говорится, лучше хорошо идти, чем душевно карабкаться.
Мои сомнения разрешил звук мощного мотора, приближающийся с левой стороны. Кажется, грузовик… Или автобус?… Нет, всё-таки грузовик, огромный, напоминающий наш древний «КрАЗ», с далеко выступающим вперёд моторным отсеком. Да и по ширине он занял гораздо больше чем половину дороги. В длинном бортовом кузове виднелась станина для перевозки стекла большого формата. Или не стекла? А гипсокартона, к примеру? Но в любом случае следовало определиться на местности, так что руку я поднял без всякого сомнения. Правда, благоразумно сошёл с асфальта, прижавшись ближе к деревьям. Ведь такая рычащая махина сметёт любою преграду с дороги и не заметит.