я с далёкого склона, а совсем другое – их рассматривать с пятидесяти метров, а то и меньше.
Только и оставалось, что страшно жалеть об отсутствии мобильного телефона или хотя бы фотоаппарата. Такую бы фотосессию устроил!
А вот фотоаппараты в этом мире имелись. И разные! Успел заметить туристов, гостей или паломников, которые снимали всё самое интересное и значительное вокруг. Да и как иначе-то? Коль имеются кинокамеры и вообще такое многогранное понятие, как кино.
Ресторан оказался уже с виду таким величественным и помпезным, что у меня сразу заныло в груди от нехорошего предчувствия. Вряд ли мне сегодня здесь и сто сорок долей поможет. Скорей не башня, а истинная цитадель. Ещё правильнее банальный замок, построенный или перестроенный в угоду современной моде. Высотой в шесть этажей и диаметром не меньше двадцати пяти метров. Снаружи громадные окна, от пола до потолка. Ещё и балконы широкие почти везде, со стеклянными перилами и с таким же полом. Внутри лифт и шикарная фешенебельная отделка стен тканью. Причём, поднимаясь на лифте, не видно, что творится на иных этажах. Разве что слышалась совершенно иная музыка с каждого: то скрипка ненавязчиво играла, то негромкий гитарный перебор доносился, то кто-то на фортепьяно аккомпанировал мужчине, исполняющему какую-то песню в стиле городского шансона. Причём песню вполне весёлую, заводную, потому как моя спутница дёрнулась в ритм и пару раз притопнула ножкой.
Ещё и на меня посмотрела с хитринкой:
– Будешь приглашать меня на танец?
Я сглотнул ком в горле, только представив себе Николетту в своих объятиях и танцующую со мной откровенное танго. Да уж! Лучше бы не делал это. Молодое тело чуть ли не дугой выгнулось от бушующих внутри него гормонов. Танцевать я умел и любил ещё со школы, причём почти все распространённые танцы на Земле освоил, начиная от вальса с фокстротом и заканчивая танго с ламбадой. Конечно, что-то у меня получалось лучше, что-то так себе. Но все мои жёны, подружки, любовницы и случайные знакомые банально очумевали, когда я входил в раж и начинал крутить ими на танцплощадке. Только и следовало для этого соблюсти два условия: чуточку выпить и получить чуточку вдохновения от прекрасных глаз.
Со вторым проблем уже не было никаких. Вдохновения и прекрасных глаз как бы не чересчур. А вот с выпивкой… Благоразумие попыталось напомнить, что я здесь чужак, лучше вести себя пристойно и «ни капли спиртного!» К тому же денег явно не хватит даже на оплату заказанного ужина. А если какое-нибудь вино принесут коллекционное, урожая семь тысяч двухсотого года… У-у-у!
Поэтому я ляпнул охрипшим голосом совсем не то, что следовало:
– Да я, можно сказать, и не… пью.
«Мало! – заорало благоразумие уже вкупе с совестью. – Мало – ты не пьёшь, скотина стоеросовая! Думай, что мелешь!»
Ну да, моя спутница глянула на меня с таким недоумением, что я со стыда чуть в днище лифта не провалился. Хорошо, что в тот момент мы прибыли на пятый этаж и сопровождающий нас распорядитель повёл к нужному столику. То ли тут всегда полно свободных, то ли дочь боярина Градова здесь хорошо знали, а потому и не спрашивали, чего она здесь шляется. Прослушал. Или не заметил. Потому как в тот момент я старался незаметно рассматривать интерьер и при этом не заработать косоглазие.
Народу здесь оказалось вполне прилично, хотя парочек, как наша, ужинало только три. Чисто мужских компаний вообще не наблюдалось, к огромному моему удивлению, а вот пять или шесть женских коллективов по три, пять, а то и больше особей вообще вызвали какой-то когнитивный диссонанс. Или сюда вообще загулявших мужиков не пускали?
Не успели нас усадить, как подскочил сомелье, вручая карту вин мне и моей спутнице. Но та ему сразу ответила:
– Мне как всегда! – ага! Значит, она здесь завсегдатай? Куда я влипаю?
– Хорошо, Николетта Максимовна! – поклонился специалист по винам и уставился выжидательно на меня.
– А мне чего-нибудь просто попить, – сразу нашёлся я. – Лимонада или кваса.
Ещё будучи в чайной вместе с Братасём, заметил, что подобные напитки здесь существуют. Но после заказа карту сомелье не отдал, а просто отправил его прочь движением пальцев. Очень уж хотелось присмотреться к списку и проставленным ценам каждого из алкогольных напитков. Ну и чем больше присматривался, тем тщательнее старался прикрыть веки, чтобы у меня глаза наружу не выпали.
За свою долгую, сравнительно бурную жизнь я попадал в разные ситуации. Бывал в разных компаниях, хаживал на разные по уровню приёмы, сам заказывал ресторанные банкеты. И со средствами у меня бывали периоды, когда жил в приличной роскоши, не жлобствовал и мог себе позволить весьма неимоверные траты. Особенно щедро себя вёл в присутствии прекрасных дам. Так что меня сложно было удивить большими ценами на то же вино, к примеру. Да здесь и ромом народ баловался, и текилой, и ликёрами на корнях женьшеня…
Но если с ценой женьшеня как-то разум мог смириться, то вот ознакомившись с ценами всех остальных вин, тот же разум рисковал остаться без кислорода и умереть. Потому что дышать я перестал надолго. А глупая мысль внутри черепа билась там, словно ворона в скворечнике:
«В гробу я видал такие вина!»
Самое дешёвое из них начиналось с цены в сто пятьдесят долей. Как говорят «паддонки» в моём родном мире: «Ужосснахъ!» Внешне я как-то держался, разве что чуток взбледнул, а вот внутренние процессы меня совсем не удивили: ни есть, ни пить я больше не хотел. И квас мне в горло не полезет, как бы дёшево он ни стоил. Пусть его хоть бесплатно принесут.
К тому же следовало задуматься: а что такого «как всегда» заказала себе Николетта Максимовна? Сколько ей лет? И не пора ли мне уйти по-английски? Бог с ним, с рюкзаком, я себе ещё найду. Наверняка в каждом лесу по десятку таких тайников, коль я при первой же ночёвке на такой наткнулся. А вот с дочерью боярина Градова желательно расстаться. И немедленно!
Именно так мне подсказывали хором жизненный опыт, логика, инстинкты самосохранения и невероятная рассудительность. Именно так я и хотел поступить, но… Николетта говорила практически без пауз. Хотелось слушать её вечно. А тут принесли бутылку вина и графин кваса. Налили даме заказанное, мне, мы отсалютовали и начали пить. Я – до дна, Лета чуть пригубила красное, как кровь, вино и продолжила мне рассказывать оживлённо о постройке и особенностях данного ресторана. Не соображая толком, я и второй бокал кваса выпил не отрываясь. Затем третий. И только потом сообразил: нам давно подали меню, моя спутница уже и заказ сделала, а я даже прочитать названия блюд не в силах. Словно безграмотным стал. Уже хотел было заказать капустный салатик, но вовремя задавил неуместную стыдливость. Решился на крайности, словно шагая в пропасть:
– Лета, я здесь в первый раз, так что при выборе заказа положусь на твой вкус.
Она радостно заулыбалась, словно я её норковой шубой одарил, и закидала официанта вопросами, названиями и совсем уж непонятными мне терминами. Напоследок всё-таки у меня ещё раз уточнила:
– Слав, может, ты рюмочку рома выпьешь? Или текилы? Для аппетита, а?
«Не понял! Кто это кого убалтывать должен? – всколыхнулось во мне мужское достоинство. – Всё-таки правильно говорят: чужой мир – потёмки!» – ну а вслух решительно заявил:
– Тогда уж лучше вишнёвку! – видел и такую вещь, как раз среди тех самых наименований, самых дешёвых, по сто пятьдесят долей.
Ну мне и принесли… бутылку. Налив в удивительно красивую высокую хрустальную рюмку, а бутылку… поставили на край нашего стола. Рядом с винной бутылкой. Но мне уже было всё равно, если и будут бить ногами, то потом. А сейчас я говорил тост:
– Лета! За самые прекрасные в этом мире, за самые удивительные и волшебные… за твои глаза!
Конечно, я мог и ошибаться, но после моего тоста девушка выглядела такой счастливой, словно я ей… вторую шубу подарил. Но при этом и первую в ломбард не сдал.
Выпили. Нам поднесли закуски. Выпили ещё. Вишнёвка мне показалась божественной амброзией, которая однозначно стоила указанной за неё цены. В моём родном мире такую не делали, уж в этом я разбирался. Или здесь вишни особенные?
После третьего тоста меня попустило: сознание расслабилось, организм стал превращаться в молодого льва. Рот и гортань зажили самостоятельной жизнью, выплёскивая комплименты, смешные истории и мимолётные, словно в шутку, признания. Например, такие:
– Лета, ну вот почему я тебя не встретил раньше? Я бы посвятил всю свою жизнь служению твоей неземной красоте, восхвалению твоей небесной мудрости и преклонению перед твоей сказочной добротой!
Девушка довольно посмеивалась и укоряла в ответ:
– Ты так говоришь, словно тебе больше лет, чем моему дедушке!
Ха! Знала бы она, как недалека от истины!
Новые тосты. Что-то ели. Как успел ощутить и запомнить, нечто очень вкусное, если не сказать отменное. Жаль не сумел запомнить ни одного названия, хотя красавица специально для меня повторяла и перечисляла некоторые ингредиенты. Откуда только всё это она знала? А вот у меня всё услышанное в одно ухо влетало и тут же вылетало через второе. Почему, спрашивается? Не иначе как гормоны в голове всё свободное место заполонили.
А потом мы пошли танцевать на шестой этаж. Там не было ни одного столика, только площадка, музыка и полумрак. И медленные, спокойные мелодии. Не пришлось мне хвастаться умением танцевать танго или твист. Мы как приклеились друг к другу в самом начале, так и топтались на месте. Я шептал какие-то глупости, а во время ответов целовал нежную кожу на шейке, пощипывал губами мочки ушка, вдыхал одуряющий аромат молодого женского тела и медленно… сходил с ума. Потом мы пару раз поцеловались украдкой, оглядываясь и косясь на другие пары. Коих, кстати, больше пяти или шести ни разу здесь не собиралось. Чуть позже вообще перестали коситься по сторонам и обращать внимание на весь остальной мир.
Когда хотелось сильно пить, мы возвращались за столик. Что-то пили. Чем-то закусывали. Потом снова устремлялись на шестой этаж. В какой-то момент у меня наступило просветление в мозгах, и я обеспокоился: