«Не понял, – озадачился и я. – Они что, ходячие детекторы лжи?»
Но я-то зациклился на одной проблеме. Тогда как стражники резко перескочили на другой пласт событий, которые происходили со мной чуточку раньше:
– А вот скажи, Слав, как тебе удалось спастись из водоёма с крокодилами?
И тут, вроде как не по теме, я вспомнил, где и когда видел человека, сдавшего меня имперской страже. Того самого, с которым столкнулся возле лабаза. И догадался, откуда он мог узнать мою фамилию.
Глава 16Неразбериха
Человек этот являлся тем самым бригадиром конструкторов, который мне помог получить дармовые денежки на киностудии. При этом он считался приятелем, если не другом водителя автобуса. Того самого Братася, которому я представился полностью и хоть что-то о себе рассказал.
Ну и вопрос о крокодилах наконец-то прояснял все претензии, которые ко мне имелись со стороны правовых структур. Здесь уже ведали, что падал в крокодильи пасти, когда, с кем и при каких обстоятельствах. Осталось только понять: какие обвинения этот подлый фикси Клюннер против меня выдвинул? При чём тут моя жена? И как сказанная мною «правда» разнится от показаний каких-то лживых свидетелей?
То есть главная для меня опасность – со стороны прыщавого недоумка, намерившегося пустить живого человека на корм хищникам. И очень важно обдумывать каждое слово, перед тем как его озвучить. Иначе всё сказанное может быть использовано против меня же. А вот встречное обвинение не повредит.
С чего я и начал строить свою защиту:
– Хочу сразу сделать заявление и подать в суд на человека по имени Клюннер! Позавчера, ближе к вечеру, он со своими подручными похитил меня прямо с улицы, привёз на ферму по разведению крокодилов и сбросил вниз, прямо в болото. Ну а мне при этом в результате отчаянной борьбы за свою жизнь удалось сбросить подручных этого фикси, которые обращались к нему «вожарин». Во время падения в болото меня один из хищников ударил хвостом, я отлетел и попал между опорой настила и отвесным берегом. Выбраться наверх мне удалось чудом. А дальше я, справедливо опасаясь дальнейшей мести со стороны этого подлого фикси, убежал в лес.
Повисшая пауза долго не продержалась:
– В болото сбрасывал он лично?
– Да. Толкнул в спину.
Один из дознавателей хмыкнул:
– Весомый повод для мести. Не так ли? – но так как я молчал с каменным выражением на лице, продолжил спрашивать: – Именно поэтому сегодняшней ночью ты ему и отомстил?
– Мм? – о чём это они? И моё удивление выглядело искренним.
– Ты был сегодня ночью возле дома господина Клюннера?
– Нет. Понятия не имею, где он проживает!
– И не пытался ему мстить?
– Совершенно забыл о его существовании!
– А когда забыл? После того как сжёг его дом?
– Ничего я не жёг! С чего вы взяли?
– А перед тем ты его убил?
– Да никого я не убивал! – и моя ложь была тут же зафиксирована.
– Ты врёшь! Убивал! – меня чуть не парализовало от страха. – Это ты убил Клюннера?
– Нет! – мне теперь следовало отвечать очень осторожно и по существу. С одним коварным вопросом я уже прокололся. Не хватало мне ещё разбирательств по поводу расстрела татей возле храма Макошь. – Я его не видел с того момента, когда боролся с его подельниками у болота с крокодилами.
– Это ты поджёг дом?
– Нет! И вам о моём алиби уже говорила моя супруга.
Но вопросы, чуть только видоизменяющиеся по форме, следовали ещё в течение полутора часов. И хорошо, что все они касались событий, связанных только с этим проклятым фикси и с моим похищением с улицы. Иначе я никак не выкрутился бы. И то не факт, что выкрутился, скорей отчаянно пытался запутать следствие. Ну и попутно сам хотел разобраться: почему показания Николетты не совпадают с показаниями её домашних?
В конце концов дознаватели пришли к выводам, высказанным в виде предположений:
– Похоже, что ты в самом деле не участвовал в поджоге дома господина Клюннера. Как и в его убийстве. Но всё это будет тщательно и неоднократно перепроверяться. Также у нас имеются веские подозрения, что ты замешан в иных правонарушениях. К тому же при тебе нет никаких квитанций о покупке самого современного оружия, поэтому оно пока остаётся у нас, до окончательного выяснения о его происхождении. Согласен?… Что-то ты совершенно не расстроен отбором у тебя таких дорогостоящих предметов… С чего бы это?…
Хотелось им сказать: «Да забирайте! Я себе ещё найду!» – но вовремя остановился, с уверенностью заявляя:
– В самое ближайшее время вы мне его всё равно вернёте. Потому что мерзкого Клюннера я не убивал. И не поджигал.
– Допустим… Но ты должен понимать: смерть такого высокопоставленного и ценного для империи человека не останется безнаказанной. Подобные дела не закрываются и ведутся до самого раскрытия…
– Вот и зря! – вырвалось всё-таки у меня. – За убиение такой гниды, как этот фикси, надо награждать отличившихся. Это только додуматься надо: скармливать непонравившихся людей крокодилам! Это же преступление века! И никакая ценность специалиста не должна давать ему возможность уклониться от справедливого наказания!
Судя по мимике беседующих со мной представителей следственных структур, они мысленно со мной соглашались. Но сказать об этом вслух не решились или не имели права. Только выдержали паузу и продолжили, дополняя друг друга, словно я ничего и не говорил:
– …Поэтому и тебя отпустить просто так не имеем права. А вот под огромный денежный залог и под поручительство твоей супруги, да сопровождаемое твоей распиской о невыезде, мы можем тебя отпустить домой…
– Ого! И насколько залог огромный?
– Твоя благоверная расскажет… И твоё счастье, что она весьма небедная. И род их весьма знаменит. Их поручительство ценней любого злата. Иначе никто тебя не отпустил бы.
Ну, в том, что Градовы богаты, я и не сомневался. А что залог не пропадёт – тоже не боялся. Мою невиновность докажут, денежки вернут.
– Так отпускайте! Где расписаться кровью?
– Хм! Кровью необязательно… Или это такая шутка? Да и торопиться не надо. Твоя супруга ещё не прибыла, но ждём с минуты на минуту. Разве что можешь в зале ожидания поговорить со своим приятелем…
Дав подписку, я вышел в иное помещение, обставленное по периметру лавками, где и произошла встреча с человеком, которого я подспудно ожидал здесь увидеть. Братась Шалович выглядел довольным и одновременно обеспокоенным:
– Верил, что с тобой ничего страшного не случится! – порадовался вначале он, крепко пожимая мне руку. После чего сразу перешёл на заговорщицкий шёпот: – Надеюсь, ты сообразил, что и как надо было отвечать по поводу своей жены?
– Вроде сообразил, – перешёл и я на приглушённый разговор. – Потому что наши показания сошлись во всём. Как бы… Только никак понять не могу, когда и как дознаватели успели допросить мою супругу, если мы с ней расстались чуть ли не за десять минут до моего задержания?
Братась несколько раз сморгнул, словно силясь понять несуразное, после чего уточнил:
– Ты о чём?
– О своей супруге.
– Но ты утверждал, что не женат? И только позавчера вырвался из своего хутора? И никого здесь не знаешь, кроме меня?
Пришлось многозначительно закатывать глаза и разводить руками:
– Да как тебе сказать… Ведь с того момента сколько времени прошло? Особо ушлые и два раза успевают в брак вступить.
– Да ладно! – не мог поверить мой приятель. Но тут же спохватился, спеша поведать самое главное: – Боги с тобой, это теперь и неважно! Ты просто должен быть в курсе, кто тебя спасал, почему и какими средствами. Когда мы с тобой беседовали, я не успел поведать, во всех красках расписать, кто такие фикси и почему с ними вообще нельзя сталкиваться. И уж тем более нельзя вступать в конфронтацию…
– Меня уже просветили, – вздохнул я печально. – Такой тип может пристрелить кого угодно, и ему за это ничего не будет.
– Ну да… Только не «кого угодно». Ибо самые значительные лица империи могут противостоять фикси или прокси. Знать, именитые аристократы, дворяне с высшими титулами. Ближайшее окружение императора и его родня, соответственно. И в той трагедии, которая произошла с тобой, как раз и помог один такой человек. Это князь Михайловский, Денис Романович. Уже через полчаса после твоего похищения вся имперская стража была поднята по тревоге и начались поиски как машины сударя Клюннера, так и его самого. Перехватить его на выезде не удалось, зато его задержали, когда он уже сам возвращался в Благоярск. И он при задержании допустил громадную ошибку, понадеявшись на свою безнаказанность. А именно: свалил гибель телохранителей на тебя. И заявил при этом, что ты и его пытался убить. Но он, дескать, успел сбежать с места событий на машине. Проклинал тебя и страшно ругался.
– И про само место событий рассказал? – поразился я подобной наглости
– Говорю же, он себя не считал виноватым. Хотя знай, что против него действует сам князь Михайловский, вёл бы себя совсем иначе.
– Разве ему сразу не подсказали?
– Ха! Вот тут и начинаются главные противоречия нашего общества и его двойные стандарты. При всей безнаказанности фикси или прокси, при всём уважении к ним и преклонении перед ними их в душе ненавидит каждый второй. А особо вредных многие люди готовы пристрелить по десять раз на дню за их наглость, спесь и мерзопакостность. Останавливают лишь сложность такого убийства и последующее наказание: казнь всей семьи, а то и всего рода.
– Ого! Жестоко.
Кивнув на моё восклицание, водитель автобуса продолжил:
– Поэтому и задержавшие Клюннера стражники не стали ему ничего подсказывать. Наоборот, поддакивали и на словах сочувствовали. Только и просили подъехать в управу да зафиксировать своё обвинение. Тот и подъехал. А вот там уже его стали прессовать и обкладывать со всех сторон. Ох и визгу было! И крику! Вплоть до грома и молний, хоть и магического свойства. Я почему в курсе, потому что и сам там находился в качестве свидетеля.