– О! Здесь и стрелок есть?
– Причём не один. Вернее, полагается по штатному расписанию. Чуть позже я покажу тебе все три позиции с пулемётами.
– Ничего себе! Целых три? – поразился я. – Зачем столько?
– По нормативам положено, на случай войны. Хотя в полёт обычно берётся только один. Для отмазки от сил воздушного контроля любой из нас имеет должный уровень стрелковой подготовки. Даже мама частенько на полигоне свою меткость повышает и стреляет не хуже меня.
После чего девушка сердито нахмурилась, недовольная моим скептическим взглядом в её адрес. А я осматривал хрупкую фигурку и не мог представить эти нежные ладошки возле брутального корпуса пулемёта.
Чтобы замять возникшую неловкость, сменил тему опроса:
– Какой газ используется для подъёмной силы?
Прозвучавшее слово ничего для меня не значило. И внутренний переводчик никак это название не классифицировал. Из чего стало понятно, что, скорей всего, и вся известная мне таблица Менделеева здесь выглядит совершенно иначе. Пришлось уточнять многочисленными вопросами:
– Из чего делается этот газ? Ну вот, к примеру, воду можно разложить на две разные газовые составляющие. А как они называются? – тоже прозвучали разные названия, которые я постарался запомнить и впоследствии применять для обозначения кислорода и водорода.
После чего стал уточнять, из чего делается тот газ, который именно нам помогает лететь. Ответ меня более чем успокоил:
– Его производят из природного газа процессом низкотемпературного разделения, – гордо задрав свой носик, выдала княжна. – Или, иначе говоря, в процессе фракционной перегонки. Об этом любой школьник знает.
Это она меня так уесть решила? Ладно, пусть тешится. Главное, что надо мной куча кубометров гелия и сгореть нам в пламени взрыва водорода не грозит. А вот Найкисса ухватилась за идею познать уровень моего образования. Мы встали в уголке салона, у окна во весь рост, и наблюдали за величественным, плавным взлётом. Земля довольно быстро отдалялась от нас, и площадка с ангарами уменьшалась в размерах. Возле нас пока никого не было, чем девушка и воспользовалась для извинений:
– Прости, что так получилось, но иначе никак не удалось бы упросить отца помочь в твоём поиске.
– Понимаю… И очень благодарен именно тебе за проявленные сообразительность и самоотверженность.
– И тебе спасибо, что вырвал меня из лап этого урода Клюннера! Так что мы квиты как бы… А сейчас нам ещё придётся немного поиграть роли перед моими родственниками, – продолжила она со вздохом. – Для этого мне надо хоть что-то о тебе узнать и хотя бы примерно выяснить уровень твоих знаний.
Я быстро пересказал общедоступную версию моего здесь происхождения. Сделав акцент, что и моей избраннице как бы необязательно знать всю родословную моих «именитых» предков. Ну и по поводу образования довольно скромно начал со слов:
– Похвастаться особо нечем…
– Кто бы сомневался! – оборвала она меня с такой глубокой печалью, что во мне взыграло ретивое чувство противоречия. Захотелось хоть как-то показать, что и мы не лыком шиты:
– Образование моё несколько иного рода и лежит совсем в иных сферах. И не факт, что я знаю об окружающем мире меньше тебя.
– Например? – пышные ресницы хлопнули в мою сторону с явным недоверием. Пришлось оглядываться по сторонам:
– Ну вот этот газ, что над нами, гелий (название я дал, знакомое княжне), знаешь из чего состоит? И почему его правильнее назвать гелий-4?
– Ну-у-у… там что-то связано с количеством частиц в ядре.
– Верно. В ядре у него два протона и два нейтрона. А ведь есть ещё и более лёгкий газ, гелий-3. И в чём его отличия?
– В чём?
– У него в ядре два протона и всего один нейтрон. И он в несколько раз легче, что существенно сказывается на грузоподъёмности.
– Неужели? – поразилась девушка. – Тогда почему его не используют в баллонах дирижабля?
– Ну, во-первых, он невероятно дорог. Использовать его в баллонах – это всё равно что микроскопом забивать гвозди. А во-вторых, его на планете ничтожный мизер, добывать его крайне сложно. Разве что на Луне его не в пример больше.
Кажется, я прихвастнул лишку. Но никак не мог остановиться под взглядом этих огромных и прекрасных глаз:
– Я ещё очень много чего знаю. В том числе и по созданию устройств тяжелее воздуха, но на которых можно летать с огромной скоростью. И ещё… всякое разное. То есть суть в том, что мои знания несколько специфичны и порой противоречат общепринятым нормам или канонам. И сразу хочу упредить твой следующий вопрос: где я учился и как. Могу только сказать, что главный источник знаний – это книги. Вдобавок и преподаватель у меня имелся великолепный (это я так про жизнь философствовал). Больше раскрыть секретов по этой теме пока не могу, извини.
– Пока? – обратила она внимание на оговорку.
– А чему ты удивляешься? Мало ли как обстоятельства сложатся. Вдруг мне самому захочется построить громадный завод по производству… э-э-э, самолётов. А ты у меня станешь работать… э-э-э, бухгалтером. А какие могут быть секреты от бухгалтера? Вот и придётся мне во всём признаваться как на духу.
– Не поняла. У тебя что, есть средства на постройку завода?
– Пока ничего нет. Да и не факт, что загорюсь желанием стать фабрикантом. – На минуту задумался, стоит ли признаваться в моём новом здешнем гражданском состоянии, но тут же и решил: а почему бы и нет? Так правильнее получится. Так что продолжил, внимательно наблюдая за реакцией девушки: – А с деньгами проще, могу взять их в кредит у своего тестя, боярина Градова. Слышала о таком?
Она непроизвольно кивнула, усиленно о чём-то размышляя. При этом мордашка её стала умилительно детской и почему-то обиженной. И вслух она не скрывала своего недоумения:
– Но Братась утверждал, что ты холост?
– Конечно!.. Был. В момент нашего с ним знакомства. А ведь с той поры прошла уйма времени, и мне вроде повезло не только из пастей крокодилов спастись, но и жениться. Мм… Так сказать. А тут получается, что твой отец насильно прервал мой медовый месяц. Как бы…
– Ну и ладно, ничего страшного! – личико Найкиссы становилось всё более холодным и отчуждённым. – Бесплатно полетаешь на роскошном дирижабле за это, а все остальные неудобства мы тебе оплатим. Только я настоятельно требую помалкивать о своих похождениях и старательно придерживаться уже прозвучавшей версии наших взаимоотношений. Иначе…
Кажется, она не успела дойти до угроз. Нас прервало сообщение капитана:
– Князь! Княжна! Господа! Воздушный корабль набрал заданную высоту и движется с намеченной скоростью. Поэтому прошу к столу!
В самом деле, пора и перекусить. Время-то давно обеденное.
В центре салона уже стоял стол, сервированный на восемь персон, который ловко и быстро заканчивал накрывать стюард. Михайловский уселся в торце стола, а меня и свою дочь заставил сесть по бокам от него. На другом краю разместились капитан со штурманом (как мне шепнула девушка), ну и остальные три места заняли важные на вид типы из свиты сопровождения князя. Кто они такие, оставалось лишь догадываться. Представить мне их никто не сподобился, как, в сущности, и самого капитана со штурманом.
Начали с холодных закусок, коих насчитывалось не менее полутора десятков. Вино предлагалось на выбор восьми сортов и оттенков. Я предпочёл белое, практически бесцветное, потому что пивал нечто подобное в своей жизни и хорошо представлял его немалую цену. Да и по качеству оно соответствовало моим воспоминаниям: превосходное.
Так-то за столом царило степенное молчание, но приглядывающийся ко мне князь поинтересовался:
– Почему ты выбрал именно «Дунайское»?
– Как по мне, такое вино самое изысканное для обеденной трапезы и лучше всего оттеняет вкус холодных блюд.
Когда стали подавать горячие блюда, появились и более крепкие напитки. И я не стал скромничать, употребив вначале две рюмки водки. А ближе к десерту и от бокала с коньяком не отказался. Буде всё отплачено и меня угощают, и тело досталось молодое, так чего себе отказывать в маленьких радостях? Тем более что коньяк (здесь он имел совершенно странное название «ибераква») оказался великолепен. Не довелось пробовать легендарный «Шустов», но этот наверняка не хуже. Назывался он «Петри» и производился в Тавриде.
«Это ли не совпадение? – размышлял я о нюансах здешней топонимики. – Скорей всего, они Крым до сих пор именуют Тавридой. Как бы ещё так деликатно выяснить про цель нашего полёта? Что это за город Смил? И где он находится?»
Судя по солнцу, мы летели на юго-юго-запад. Мог Крым находиться именно там? А ведь следовало учитывать совсем иное положение земной оси в здешнем мире. Так что мои понятия в навигации здесь явно не котировались. Следовало срочно заняться изучением местных карт. И не менее срочно приобщиться к изучению здешней истории. Хотя бы общую проштудировать. Потому что те крохи знаний, которые мне дал Братась во время краткой нашей беседы, никак не могли прикрыть пропасть моего невежества, естественного для новичка.
Где бы ещё найти здесь карты? А учебник истории?
Кстати, к десерту и кофе подали вполне отличного качества и вкуса. И уже попивая этот благородный напиток, а также облагораживая его глоточками ибераквы «Петри», князь начал весьма скользкий для меня разговор о житье-бытье. Хотя и начал соответственно с простейшего:
– Как выглядят планы на будущее? – при этом аккуратно избежал местоимений «твои» или «ваши». Мол, сам выкручивайся и думай, как сказать о будущей совместной жизни с моей дочерью.
А я и ответил сразу с козырных карт:
– Хочется прожить жизнь ярко, достойно. Чтобы мои внуки и правнуки гордились. Вот я и собрался построить завод, на котором будут производиться летательные аппараты, пятикратно превосходящие по скорости тот же дирижабль. А то и десятикратно. Со временем…
Пауза за столом повисла надолго. Причём покрасневший капитан, видимо, хотел сразу что-то возразить, потому что задёргался весь, словно ему под зад кнопку подложили. Но без позволения князя подобное здесь не приветствовалось, вот все и молчали, ожидая слова или жеста главного бугра на борту.