Найкисса запустила простейший самолётик, который плавно, под всеобщее заинтересованное молчание пересёк салон и опустился возле кормового отсека.
– Если у такой модели чуть видоизменить крылья, то он будет поворачивать либо в одну сторону… – в полёт отправился очередной самолётик, забиравший влево. – Либо в другую…
Второй плавно полетел вправо.
– Ну и теперь иные модели, которые при нескольких обязательных изменениях на закрылках могут сделать «мёртвую петлю». Причём определённые нюансы хвостового оперения позволят некоторым моделям при благоприятных расстояниях выполнить две, если не три фигуры. Найкисса, прошу!
Последующая демонстрация окончательно вогнала в шок всех присутствующих в салоне. Длинные модели сделали по одной фигуре пилотажа, более короткие – по две, одна так вообще кувыркалась раза три, пока не воткнулась в пол. Ну, а когда всё окончилось, я прервал затянувшуюся паузу, перенаправив весь всплеск восторгов на спускавшуюся вниз Найкиссу:
– Спасибо нашей героине, которую отныне можно смело считать первым виртуальным пилотом-испытателем!
И захлопал в ладоши.
Конечно, доля славы досталась Найкиссе огромная. Но восторгались единственной дамой недолго, все вскочили со своих мест, начали подбирать самолётики, рассматривать их и пытаться запускать самостоятельно. Восклицания, вопросы, новые споры моментально превратили внутреннее пространство в какой-то балаган или базар. Даже самого князя невежливо порой игнорировали при его желании ухватить модель, поставив его на один уровень с собой.
А мы с девушкой уселись чуть в сторонке, у самой кормы, и наслаждались получившимся триумфом. Разве что она поспешила у меня уточнить:
– Для строительства самолётов вначале надо сделать чертежи?
– Не только. Надо и материалы подобрать. И нагрузки рассчитать. И соответствующие моторы выбрать среди самых лучших. Винты. Топливные баки. Приборы. Специальное остекление кабины. Рычаги управления. Шасси. Колёса. И прочее, прочее, прочее…
– Не знаю, соглашусь ли я стать бухгалтером на твоём заводе, но первым лётчиком-испытателем стану обязательно. А для начала и чертёжником-конструктором поработаю. Недаром же я проучилась три курса в политехническом институте.
– А почему ушла оттуда? – не скрывал я своего изумления.
– Да так, не сложилось! – отмахнулась Найкисса, явно не желая ворошить свои явно неприятные воспоминания. – К тому же стать всемирно известной актрисой мне совсем недавно казалось вершиной всех моих мечтаний. Хотелось доказать всем, что я чего-то стою и без родительской опеки. Сама хотела добиться славы и уважения.
Похвальные устремления, чего уж там. Только мне показалось, что институт девица бросила из-за каких-то любовных пертурбаций. В таком возрасте для изменения судьбы достаточно лишь одного неосторожного слова или презрительной фразы. Типа: «Мне бы твои деньги, я бы тоже не заморачивался проблемами их поиска!» А где можно добиться большой славы быстрей, чем в кино? Вот красавица и поспешила на киностудию, сменив фамилию и поселившись в дешёвой ведомственной гостинице.
А теперь вот загорелась новыми чаяниями и надеждами.
Другой вопрос: имею ли я право вот так, походя давать какие-то обещания? Я ведь вообще затеял разговоры о самолётостроении, лишь бы не выглядеть отсталой деревенщиной. Как говорится, ради красного словца и для придания себе соответствующего веса. И самолётики сворачивал из бумаги, посмеиваясь про себя и воспринимая всё как невинную забаву. Ну и проверить хотелось, что конкретно в этом мире известно о планёрах и самолётах.
Оказалось, что ничего неизвестно. Если судить по ведущимся сейчас разговорам и восклицаниям капитана. И что получается в итоге? Мне поверили! А что получится в дальнейшем? Грозят осложнения… Мало мне семейных отношений с Николеттой Градовой, так я ещё и здесь отыгрываю роль не то жениха, не то уже законного супруга. Далеко ведь тоже заходить нельзя, иначе меня могут и пришибить сразу с двух сторон опасные по определению боярин Градов и князь Михайловский. Или уж точно кто-нибудь из них отдельно со мной поквитается.
Умный человек на моём месте давно испугался бы. Начал бы отступать. Или выпрыгнул бы с парашютом. Кстати, а здесь есть парашюты?
«Не о том думаешь! – строго оборвал сам себя. – Думай, как выкрутиться из создавшегося положения! И как девушку ненавязчиво оттолкнуть в сторону. Или объяснить всё толково…»
Ничего лучше не придумал, чем напомнить, пока на нас не обращали особо внимания:
– Вообще-то я женат. И моя супруга, как я успел заметить, довольно ревнивая особа. И резкая. Стреляет великолепно. Скорей всего, если узнает о нашем розыгрыше твоего отца, может выйти из себя и ухватиться за пистолет. А бегаю, тем более зигзагами, я не очень хорошо. Вот и получается, что мы с тобой после возвращения вынуждены будем расстаться в обязательном порядке. А то мало ли что может случиться…
Реакция княжны на мои слова оказалась неадекватной. Вначале она презрительно фыркнула, потом похихикала над «зигзагами» и напоследок стала заверять:
– Если мы всё правильно преподнесём твоей Николетте, ничего с тобой не случится. Она девушка с пониманием, очень умная и рассудительная. Тем более что так сложились обстоятельства, и мы с ней всегда договоримся. Поэтому работать с тобой я смогу спокойно и на какой угодно должности.
– Ты уверена? А если именно моя жена возжелает стать первой женщиной-пилотом? Смогу ли я ей отказать в этом?
– Да. Это проблема. – Найкисса нахмурила брови и задумалась на несколько мгновений. – Но решить можно всё!
– Каким образом?
– Мм… Да каким угодно! Например, я продолжу оставаться фиктивно твоей второй женой. А когда Николетта станет беременной, я совершу первые полёты. Как? Здорово я придумала?!..
И что на такое отвечать? Вначале ошеломлённо помотал головой и развёл руками. Мол, нет слов. Только потом полезли из меня какие-то несуразные вопросы:
– Ты чего?… Разве так можно?…
– Фи! Слав, да ты точно с какого-то глухого хутора сбежал! – причём возмущалась она искренне: – Что в этом запретного? Или что тебя не устраивает? Ты ведь по всем законам имеешь право иметь три жены. А уж две, – так все боги об этом вещают в своих заповедях.
– Здрасте!.. – только и выдавил из себя. – А почему не четыре?
– А чтобы губы от сладкого не склеились! – последовал ответ тоном, полным сарказма. – Такое даже императору запрещено. И уж тем более что княжне по статусу положен личный муж, которого она ни с кем не делит. Только всякие гадкие фикси или прокси имеют право на четыре, а то и на пять жён.
– Да ладно? – изумился я до глубины души. – Этот сожжённый Клюннер имел пять жён?! Ещё и тебя хотел силой поиметь?!
Девушка слегка смутилась и даже личико скривила, возвращаясь к неприятным воспоминаниям:
– Этот урод – вообще редкостный ублюдок. Ходят слухи, что он специально подстроил гибель всех своих четырёх жён, когда недавно отправил их на отдых на Тавриду. Их дирижабль разбился в горах. И совершил это преступление только по той причине, что по старости лет не захотел выделять каждой из них по отдельному дому, чтобы они там жили на пенсии с детьми.
– На какой пенсии? – выпучил я глаза.
– Ну как же! Его жёнам уже исполнилось по пятьдесят лет, они собирались получать развод и доживать, сколько у них получится, отдельно. Правда, во многих случаях отставные жены после развода продают подаренные им жилища и продолжают жить вместе: им так удобней и привычнее.
– Постой, постой! А сколько же тогда самому Клюннеру было лет?
– Шестьдесят с чем-то…
– Этому прыщавому молокососу?! – воскликнул я, не обращая внимания, что все мужчины уже наспорились до хрипоты и теперь стоят в полукруге возле нас, ожидая первого слова со стороны князя.
Он и ответил мне с некоторым недоумением:
– А чему ты удивляешься? Все они выглядят очень молодо. Недаром они все высшие магистры, архимагистры и ангелы. Самые лучшие из них и до двухсот лет доживают. Хотя и принято в их среде хранить в тайне свой истинный возраст. Ну а прыщи у покойного Клюннера… так у него что-то в организме было не так. И даже ангелы не могли ему этот дефект исправить.
– И много он детей успел наделать?
– Одиннадцать. Только вот ни у одного сына или дочери так и не обнаружился наследственный талант к операциям с иллюзиями. И вообще… пёс с ним, с этим Клюннером! – стал менять тему Денис Романович. – Сгорел, так ему и надо! Ты лучше поделись своими планами по поводу летающих аналогов своих, как ты говоришь, самолётов. Сколько для этого надо средств и сколько уйдёт времени на постройку первого, пробного экземпляра?
Вот и настало время для решающего разговора. А я ведь к нему так и не готов. Мне бы вначале пару часиков с княжной пообщаться, уточнить многое про законы и правила – массу деталей выяснить. Ну и местные традиции как-то переварить. Чего стоило только одно упоминание о количестве жён. И та же оговорка, что для княжны делить мужа с другой женщиной – моветон. И не сделать ли заявление для всех, что я здесь по недоразумению и что ни в каком храме Даждьбога я с Найкиссой не был?
Уже и рот открыл, собравшись нечто подобное ляпнуть, как в мою руку впились ноготки и женский голосок многозначительно напомнил:
– У нас с Вячеславом есть некоторые тайны, о которых мы не готовы пока заявлять во всеуслышание…
– И как это связано с созданием самолёта? – стал раздражаться князь. При этом он как-то особо покосился на враз подобравшихся телохранителей. И мне показалось, что, несмотря на все многообещающие проекты с моим участием, вышвырнуть мою тушку за борт могут, даже не вручив зонтик.
Поэтому дальнейшая смелость его дочери заслуживала уважения:
– На эту тему мы можем с тобой поговорить только наедине.
– Хорошо. Тогда пошли в мою каюту.
И первым двинулся на верхнюю палубу. А мы за ним, по ходу шушукаясь между собой и сердито переглядываясь:
– В чём ты собралась ему признаваться?